Небольшая, примерно восемнадцать квадратов, комната поделена на зоны. Ближе к окну, большому, как и положено в здании победившего конструктивизма, мягкая зона – диван и два кресла, перед ними – столик, на котором раскиданы в творческом беспорядке карты, книги, какие-то странные вещички, тряпочные куклы, мотки ниток и прочее. Сидения расположены так, чтоб с любого места мягкой зоны был обзор на окно. Оно, кстати, не занавешено ничем. Наверху угадываются жалюзи, но создается ощущение, что они постоянно подняты. В углу – рабочий стол с классической лампой с зеленым абажуром. Лампа сама по себе – раритет, это даже мне, не особо сведущей , понятно. На столе – конспекты, тетради какие-то, ноутбук и, неожиданно, штатив с пробирками. А другая часть комнаты отдана под спальное место: широкий низкий диван, застеленный белым пушистым покрывалом. На фоне этого монстра совершенно незаметен шкаф с одеждой, кажется, что в нем не особенно много вещей. На покрывале лежит еще один жилец комнаты – здоровенный рыжий котяра Толстопуз. Он, кстати, подойти не соизволил, даже глаз не открыл, когда Аглая привела меня.
Мы сидим в мягкой зоне, но, так как за окном уже глубокая ночь, то непонятно, что за пейзаж открывается здесь днем. Аглая успела умыть меня, переодеть в короткую пижамку и напоить вкусным чаем с капелькой чего-то спиртного. А теперь мы сидели и гадали. Верней, это Аглая предложила погадать, просто , чтоб отвлечь, время убить… Чтоб мыслей не было ненужных, посторонних.
Например, о том, что человек, в которого я, глупая, влюбилась, врал мне постоянно, на каждом шагу. Сначала о том, что случайно встретил, спас, помог добраться до дома, когда в прошлом году попала в передрягу. Потом о том, что случайно со мной встречался, спал, без какого-либо умысла. Потом – что работал на генерала Расщепаева. Свободный художник, мать его. А на самом деле, Лешка ( и вот интересно, это его реальное имя, или тоже выдуманное, фальшивое?) всегда, с самого начала, работал на моего отца. И черт, я такая дура, могла бы догадаться! Вот правда, тупо сопоставить все факты. Какой, нафиг, компьютерщик, с такими навыками боя и выживания в современных реалиях? Он же… Он же не просто дрался! Тут же припоминается, как легко Лешка находил верный путь, как спокойно менял машины, явно не приобретая их, а просто вскрывая те, что понравились… Как меня легко отследил, когда сделала глупость и попыталась показать себя о всей красе. В чужом городе, не зная никого из местных… Он нашел меня меньше чем за два часа! И потом… Потом, когда привез в город, тоже никуда не делся же! Наверняка, отец поставил задачу следить за мной, контролировать. Иначе, как объяснить, что Лешка постоянно оказывался в нужном месте в нужное время? Как можно быть такой слепой дурой, непонятно… И, кстати, интересно, отец знал про наши отношения? Вот тут сомневаюсь… Хотя, учитывая, как легко он меня сплавил Расщепаеву… Может, ему откровенно плевать на то, с кем я сплю? Запросто… Удивительно, что Лешка даже толком не маскировался. Просто я была дурой влюбленной.
Час назад, когда Аглая вместо приветствия прокомментировала мою похожесть на отца, я развернулась к Лешке, пытаясь найти ответы на вопросы… И нашла. Ему даже, скотине, в голову не пришло как-то нивелировать проблему, смягчить ее. Да что там говорить! Лешка и комментировать ничего не собирался! Просто развернул меня к себе, твердо посмотрел в глаза:
- Не думай лишнего, - жестко сказал он, - я сейчас не могу остаться, с Аглаей побудешь пока. А потом я вернусь и все объясню.
После этого он поцеловал меня в губы, сел в машину и укатил! Оставив глупую дурочку стоять с раскрытым ртом посреди тротуара! Я была в таком ступоре, что не сразу поняла слов Аглаи:
- Пойдем в дом, Алина, пойдем. Оставь мужикам их работу. Тебе надо отдохнуть.
Увидев, что я не реагирую на внешние раздражители, она просто взяла меня за руку и повела за собой, как маленькую. А я, пока шла, пыталась в голове уложить произошедшее… И уложила-таки! Уложила. И теперь не знала, как с этим жить. Выходило, что вокруг меня – сплошной обман. Постоянный обман.
Я, едва переодевшись и умывшись, спросила у Аглаи, откуда она знает отца. Спросила без всякой надежды на правдивый ответ, потому что видно карма у меня такая – все вокруг врут. Но Аглая, твердо посмотрев в глаза, ответила коротко:
- Мы с детства знакомы, Алина. Сейчас… Вроде как встречаемся. Иногда.
Известие о том, что у отца есть женщина, да еще и столько лет, тоже ударило по голове. Все вокруг врут. Все. Интересно, отец с Аглаей встречались, когда он был на маме женат?
- Нет, мы расстались еще до его женитьбы, - ответила на мой немой вопрос Аглая, - и встретились совсем недавно. Я ничего не знала про твоего отца долгих двадцать лет.
И, пока я немо хлопала ресницами, она усадила меня в мягкую зону и напоила чаем. Тепло разлилось по телу, совершенно неожиданно приводя измученный организм в вполне сносное состояние. Я отметила это чудодейственное ощущение и глотнула еще чая.
- Ты пей, пей, - прокомментировала мои действия Аглая, - тебе надо. Мой чай снимает боль, мысли чистит. Ну и настроение улучшает. А тебе сегодня это необходимо. Тяжко пришлось?
- Откуда вы?..
- Да кто его знает? – пожала она плечами, - знаю и все. Лучше расскажи, как тебе в музыкальном, нравится?
- А откуда…
- Отец твой хвастал, - белозубо рассмеялась Аглая, - очень он тобой гордится.
Новость о том, что отец вообще про мои достижения в курсе, причем настолько, чтоб гордиться, повергла в шок. Я ее даже прокомментировать не могла. Отпила еще чай. Выдохнула.
Аглая села рядом, задумчиво глядя в темное окно, за которым вообще ни одного огня не было. Так странно для столицы… Только темень жуткая, словно мы сидели у космической черной дыры… Это затягивало, заставляло вглядываться в черноту в поисках хотя бы присутствия человека.
- Завораживает, да? – шепнула Аглая, - я тоже так люблю делать. По вечерам сидишь, смотришь… И ощущение, что никого в целом мире… Только ты и твой космос…
Я перевела взгляд на нее. Тонкий профиль, белая кожа, рыжий завиток на виске… Идеальная красота, безупречная. Как она умудрилась с отцом?..
- А то ты не знаешь? – опять ответила на мой невысказанный вопрос Аглая, и в этот раз я даже не удивилась этому, - он же как танк. Я запирала дорогу, не пускала… Но он нашел способ, пробрался… И все.
Ну да, танк – отличная характеристика для отца…
- А вы его любите? – спросила я, неожиданно даже для самой себя.
Разговор выходил странный, впрочем, как и весь сегодняшний вечер.
- Не уверена, что это верное слово, Алина, - вздохнула Аглая, - давай не будем разбираться в понятиях… Погадать тебе? Меня бабка учила, говорила, талант у меня.
И вот мы сидим, друг напротив друга, недалеко, за окном, черная прожорливая пустота, в которой что-то делают, чем-то заняты наши мужчины. Позади – уют и мягкое тепло логова ведьмы, мурчание толстого кота, охраняющего периметр от злых сил… И внутри всего этого мы – на границе миров.
Я смотрю, как по ладони скользит острый ноготь ведьмы, слушаю ее слова. И вспоминаю, как видела в одном из старых фильмов граммофон. Там игла ездила по проторенным дорожкам пластинки, извлекала звуки песни, которую исполнял давно уже умерший певец. Мне в тот момент это показалось чем-то потусторонним. Человека уже давно нет, а его голос, записанный на шеллак пластинки, остался. Словно часть его все еще жива, все еще разговаривает с тобой, и ты можешь что-то сказать в ответ… Ни один современный электронный носитель не дает такой энергетики, как старый граммофон с шеллаковыми, а позднее – виниловыми пластинками. И сейчас острый ноготок ведьмы словно извлекал из линий на моей руке музыку, понятную только ей. И Аглае оставалось лишь перевести ее для меня.
- Вот здесь у тебя, глянь, звезда… Это знак того, что ты – натура творческая, в тебе есть дар. Его обязательно надо развивать, иначе будешь страдать всю жизнь… А вот это – дорога разума. Она возможна. Но она не сплетается с линией удачи. И не пересекает линию счастья. Не думай головой, Алина…
