– Но я за тебя замуж хочу, – глупо моргая и пытаясь осознать сказанное Тимуром, говорит она.
– Нам с тобой точно не по пути. Мы пробовали. Не раз. Ничего нас, кроме привычки и привязанности, не связывает. Так что собери свои вещи, Настя, я отвезу тебя завтра в отель или куда скажешь.
Настя смотрела на него, не отрываясь. Глотала воздух, задыхаясь от возмущения. Все лицо и шея покрылись багряными пятнами.
– Ты не можешь со мной так поступить! Не можешь! – крикнула так громко, что Тимур чуть не оглох. – Я столько лет тебе посвятила не для того, чтобы остаться ни с чем! Ты обязан на мне жениться! На мне, а не на этой выскочке!
Тимур устало потер переносицу.
– Я сделал то, что было необходимо. Понимаю, тебе обидно было, но, наверное, так даже лучше. Поэтому прекрати истерику, Настя.
– Ты лживый ублюдок! – выплюнула она ему в лицо и дернула ручку дверцы автомобиля. – Видеть тебя не хочу! Подавись!
– Куда ты собралась-то на ночь глядя? – через открытое стекло раздраженно спросил Тимур.
– Подальше от тебя!
– Ты на каблуках. Не тупи, вернись в машину, я отвезу тебя домой.
– Подвезти меня предлагаешь, чтобы я быстрее собрала свои вещи и свалила? Не дождешься, Тимур! Слышишь меня? Я тебя не отпущу! – она кричала так громко, что привлекала внимание окружающих.
Терпение Тимура закончилось. Он в последний раз бросил взгляд на свою бывшую.
– Как хочешь. Но учти, у тебя нет с собой сумочки, а значит, ты без денег и такси не вызовешь. А до дома пять кварталов. И ты на каблуках.
– За меня не беспокойся!
Она отвернулась от него и зашагала вдоль дороги. Тимур же сорвался с места, скрываясь за поворотом. В салоне сразу и дышать без Насти легче стало. Нужно было давно ее выставить. Но все как-то руки не доходили до этого.
Глава 24. Соня
Снежана задавала миллион вопросов о Тимуре, ответы на которые в основном мне пришлось придумывать, а потом все же уговорила меня отправить ее в сад. Дверь за ними с няней только закрылась, как квартира снова наполнилась звуком трели.
Я распахиваю дверь, потому что уверена, что это мои, и застываю на месте, глупо моргая ресницами.
На пороге Огнев собственной персоной. В семь сорок утра. В одной руке стакан с кофе, второй же прижимает к себе кота.
– О нет, даже не думай, – предупреждаю его, загораживая проход.
Бровь Тимура вопросительно изгибается, уголки губ приподнимаются в улыбке, в глазах плещется озорство.
– О чем это ты? – интересуется так, словно не понимает, о чем речь.
– Об этом комке шерсти и рассаднике бактерий. Я понимаю, ты котенком решил очаровать детское сердце, но его в нашем доме не будет.
– Не думал, что ты так ненавидишь животных. – Тимуру все же удается пройти в квартиру. Без приглашения. Отодвинув меня в сторону.
– Моя любовь к животным здесь ни при чем. И, к твоему сведению, я их очень люблю. Но коты и собаки – это рассадник бактерий и микроорганизмов, а у меня в квартире ребенок.
– Ты говоришь ерунду, – не соглашается со мной Тимур. – Посмотри на этого красавчика, да он создан для того, чтобы его тискали.
Я смотрю на него широко распахнутыми глазами. Таким я его ни разу не видела.
– Ты пьян?
Тимур фыркает.
– Просто хорошее настроение. А где Снежана? Она вчера сильно расстроилась, что я ушел, не дождавшись ее пробуждения?
Он оглядывается по сторонам, прислушивается к звукам в квартире. Но дома, кроме нас, никого больше нет.
– Она в саду. – Складываю руки на груди, смотря на него. – И не льсти себе: никто не расстроился из-за твоего ухода. Ты пока для дочери чужой человек, с чего бы ей скучать по тебе?
Пытаюсь уколоть его больнее, его присутствие меня раздражает. Особенно потому, что у меня при виде него ускоряется сердцебиение и отчего-то хочется взглянуть на себя в зеркало, чтобы убедиться, что хорошо выгляжу.
– Как в саду? Рано же еще, – удивленно вскидывает бровь Тимур.
– Сад с восьми работает. Няня забрала ее десять минут назад.
Улыбка быстро слетает с лица Тимура. Он хмурится и выглядит расстроенным.
– Я думал, ей понравится. Придется вечера ждать.
– Тимур, прошу тебя, придумай что-то другое. Я не готова вытирать по всей квартире лужи и убирать каждый день лоток. Котенок – это большая ответственность. Они болеют, за ними нужен постоянный уход, внимание. И я переживаю, как бы Снежана от него чего-то не подхватила. Она же лапами скребется в кошачьем наполнителе, – призываю его к благоразумию.
– Не возвращать же его обратно. Брось, Снежане понравится. Я в ее возрасте любил маленьких котят.
– У маленьких котят есть свойство вырастать. Давай ты его у себя оставишь, а Снежана будет играть с ним, когда в гости приедет.
– Так я могу забрать ее к себе?
– Нет. Не сейчас. – Прикрываю глаза, пытаясь не выпустить наружу свое раздражение. Слишком много Огнева стало в нашей жизни в последнее время. – Снежаны здесь нет, а мне нужно собираться на работу. Прости, но тебе пора. И котенку тоже.
Мои попытки выпихнуть Огнева из квартиры заканчиваются поражением. А еще тем, что котенок, испугавшись, вырывается из его рук и прячется под диваном. Сам же Тимур зажимает меня у стены. Мы замолкаем. Смотрим друг другу в глаза.
Я чувствую на своем лице его горячее дыхание. Аромат кофе просачивается через ноздри.
– Как насчет того, чтобы поехать куда-нибудь вечером втроем? Твой Герман ведь не вернулся еще?
Я отвечаю с запозданием. Просто губы Тимура в опасной близости от моих, а в голову лезут глупые воспоминания из прошлого.
Я облизываю свои пересохшие губы, замечая, как у Огнева дернулся кадык.
– Посмотрим, – даю неоднозначный ответ.
– Или мы можем вместе забрать из детского сада Снежану и поехать в зоомагазин, чтобы купить для Рыжего все необходимое? Как тебе такая идея?
Он отходит на шаг от меня, словно ему тоже становится жарко находиться так близко ко мне. Венка на его виске пульсирует.
– Только если кота ты оставишь у себя, – мой голос охрип. Я прочищаю горло, отталкиваюсь от стены. – Пойми меня правильно, у меня нет времени следить еще и за животным.
– Хорошо, – как-то уж слишком быстро соглашается Тимур. – Только в таком случае сегодня поедем ко мне. Покажу дочери, где живу, пусть выберет себе комнату, я попрошу дизайнера переделать ее под детскую. Ну и обустроим уголок для Рыжего.
Поехать к нему означает ступить на запретную территорию. Я молчу. Не знаю, что ответить. Рано или поздно мне придется это сделать. Снежана подрастет и захочет оставаться у отца. Это неизбежно. Но этот момент можно оттянуть. А Тимур, наоборот, приближает его.
– Это не очень хорошая идея, – неуверенно произношу я. – Ты ведь не один живешь.
Намекаю на Настю. С ней мне встречаться вообще не хочется. Их с Тимуром счастье до сих пор вызывает во мне тупую боль и разочарование. Потому что осознаю, что он предпочел когда-то ее мне. И хоть прошло немало времени, а рана до конца, похоже, так и не зажила.
– Со вчерашнего дня – один. Поэтому проблем точно не возникнет. А теперь, раз мы все решили и распланировали вечер, может, позавтракаем вместе где-нибудь?
Вот что я говорила? Его становится слишком много.
– Прости, но я спешу и мне некогда завтракать. Всего хорошего, Тимур. Где дверь, ты знаешь, и питомца своего, пожалуйста, отыщи и забери.
Я разворачиваюсь и, отчего-то уверенная в том, что Огнев сделает все именно так, как прошу, направляюсь гардеробную, чтобы собраться в офис. Когда возвращаюсь в гостиную, там уже никого нет. Лишь терпкий аромат парфюма и кофе, витающий в воздухе, указывает на визит Тимура.
***
Тимур весь день отвлекает меня от работы. Только мне удается прекратить думать о нем, как приходит очередное сообщение с вариантом, куда можно сводить вечером Снежану.
Мы сходимся на Луна-парке. Снежана давно мечтала прокатиться на колесе обозрения, а я все считала это не самой лучшей идеей времяпровождения для маленького ребенка: вдруг испугается высоты? Но мне так жаль малышку, ей неудобно с гипсом, рука чешется, она не может играть со сверстниками, поэтому решаю сделать ее чуточку счастливее, исполнив заветное желание.
