Как он вообще себе это все представлял? Я и его… жена номер два в одной квартире?
Терехов стиснул зубы, недовольно процедил:
- Я же сказал - поговорим в другом месте…
- Я никуда с тобой не пойду.
Этот ответ ему не понравился. Он смерил меня взглядом, затем перевел взор на Рамиля, и снова - на меня, после чего сделал еще шаг навстречу, презрительным тоном бросил:
- Ты что, уже связалась с этим? Как ушла из дома - сразу стала вести себя, как шлю…
Его речь внезапно оборвалась. Голова резко мотнулась в сторону, и я словно в замедленном повторе, до конца не понимая происходящее, смотрела, как муж оседает на асфальт, как из его носа вытекает тонкая струйка крови…
- Давно надо было это сделать, - ровным голосом прокомментировал Рамиль.
Я удивленно оглянулась на своего защитника. Он же внимательно, с ясно читавшимся на лице отвращением, следил за Славой, готовый в любой момент среагировать на его следующее действие или слово…
Я застыла. И прежде чем успела что-либо вообще сообразить, до меня донесся рев мужа:
- Ах ты, мразь!
Он неловко поднялся, резко кинулся на Рамиля, но встретил его кулак вновь прежде, чем успел замахнуться сам. Я с ужасом смотрела на то, как тело мужа распласталось на дороге, а Рамиль, тем временем, сделал к нему шаг…
- Не надо, - только и сумела сказать - так тихо, что не уверена даже была, что Рамиль меня вообще услышал. - Пожалуйста.
Но тот и не собирался дальше бить Терехова. Нет… вместо этого он с силой наступил на его шарф, мешая подняться и как-либо еще сдвинуться с места - во всяком случае, без риска удушения…
Проговорил - внушительно, но все так же спокойно:
- Советую тебе поберечь свое личико, профессор, и свалить отсюда прежде, чем ты скажешь что-то еще такое, что будет стоить тебе новых синяков. А такие украшения вряд ли понравятся твоим студентам, да и руководству тоже, правда?
Я видела, как эти слова взбесили Славу: его взгляд буквально горел ненавистью. Тем удивительнее было наблюдать, как он неохотно, но все же кивнул, и хрипло бросил в ответ лишь одно:
- Убери ногу.
Я ожидала, что он, вопреки всему, все же кинется на Рамиля, даст сдачи, но, поднявшись и отряхнувшись, муж стрельнул в меня мрачным взглядом и коротко пообещал:
- Мы еще поговорим, Лида.
Казалось, разочароваться в нем сильнее было уже просто невозможно. Но глядя сейчас на его удаляющуюся спину, я вдруг осознала, что впервые вижу его - такого всегда сильного, мощного, уверенного - настолько жалким…
А потом с запозданием сообразила, что все это время за нами наблюдали люди. И Яна тоже могла стать свидетельницей этой крайне неприятной сцены…
Я быстро заозиралась по сторонам: к счастью, дочери среди глазевших на нас, не было. Мой взгляд остановился на дверях школы и в этот самый момент я с облегчением заметила, что Яна только еще выходит на улицу…
- Спасибо, - бросила быстро Рамилю, готовая направиться к дочери. - Но, наверно, не стоило… так жестоко.
- Жестоко - это то, как он обошелся с вами, - безапелляционно отрезал Рамиль. - А по морде он полностью заслужил, Лидия.
Нужно было что-то ему ответить, как-то попрощаться… но я смотрела на человека перед собой - уже не мальчика, а настоящего мужчину - и отчего-то не могла подобрать слов.
Он нарушил молчание первым.
- Я подвезу вас до дома.
Это было последнее, что я ожидала сейчас услышать.
- Не стоит. Вы и так много для меня сделали…
- Я подвезу вас до дома, - повторил он снова, на этот раз еще весомее, непререкаемее. - Хочу быть спокоен насчет того, что вы благополучно добрались.
Казалось, что спорить с ним попросту бесполезно. Да и сил на это совершенно не осталось…
Коротко кивнув в качестве согласия и благодарности, я наконец пошла навстречу дочери.
Глава 39
- Спасибо… за все. Мы пойдем.
Лидия кинула на него взгляд искоса, словно ожидала, что он станет задерживать ее силой или сделает что-то еще в таком духе.
Если быть честным, именно это Рамилю и хотелось сделать - удержать ее еще хоть на пару минут, но этого он никак не мог себе позволить. Потому что видел: ей тяжело дается даже простое нахождение в его обществе.
Поэтому все, что он сделал - это просто кивнул напоследок и, проследив за тем, как Лидия и ее дочь входят в подъезд, завел машину и поехал домой.
Получасом спустя, найдя парковку только у соседнего дома, он вылез из машины и собирался было уже направиться к себе, но его внимание привлекла сгорбленная фигурка, одиноко сидящая на скамье неподалеку.
Он узнал в ней старшую дочь Лидии - Алину. Что-то было странное, словно бы надломленное в ее позе, в том, как она обнимала себя за колени, словно пыталась согреться и… все равно не находила тепла.
Это заставило его подойти к ней, приглядеться внимательнее…
Как он и подозревал - она плакала, пытаясь в своей неловкой позе утаить от окружающих вздрагивающие плечи и мокрое от слез лицо…
- Привет, - произнес он, сделав вид, будто и не заметил ее слабости - ему было знакомо это желание казаться сильным вопреки всему. - А ты чего это тут? Почему домой не идешь? Дождь начинается.
Она вздрогнула, но головы не подняла - напротив, еще сильнее натянула на голову капюшон, пытаясь скрыть лицо.
Он на миг заподозрил: уж не старается ли она так скрыть, например, побои, а не просто слезы?..
- Вам-то какое дело? - буркнула Алина в ответ из-под капюшона.
Он шагнул еще ближе, остановился напротив нее и твердо сказал, давая понять, что не отстанет:
- Раз спрашиваю - значит, есть дело.
Он вздохнула - нарочито громко, откровенно выказывая досаду от его навязчивости.
- Воздухом свежим дышу. Норм повод?
- Не норм, - отрезал он и прежде, чем она успела бы отреагировать, сорвал с ее головы капюшон.
Алина испуганно вскинулась, уставилась на него округлившимися глазами:
- Вы чего это?..
Он с облегчением отметил, что синяков на ней не было. От Терехова, в конце концов, можно было ожидать буквально всего.
- Хочу видеть лицо человека, когда говорю с ним, - откликнулся он, обманчиво-вальяжно складывая на груди руки. - Так чего, говоришь, не идешь домой?
- Да не хочу я домой! - выпалила Алина, явно не выдержав его расспросов.
- Вот как.
Рамиль кивнул - скорее себе, чем ей - и решительно опустился рядом с Алиной на скамейку.
- И почему же? - поинтересовался следом.
- Да вам-то что, я не пойму? - раздраженно бросила она.
Колючая. Он когда-то был таким же.
- Просто интересно, - пожал безразлично плечами, словно в противовес своим словам давая понять - спрашивает лишь от скуки.
Это сработало.
После долгой паузы Алина сдавленно произнесла:
- Никому я там не нужна.
Это признание его не удивило. Удивило другое - почему тогда она вообще осталась с отцом? Он спросил об этом прямо:
- А чего тогда с матерью не ушла?
- Ей я не нужна тоже.
Он удивленно выгнул бровь, коротко спросил:
- Это ты с чего такое взяла?
- Папа сказал.
Казалось, что она больше ничего не добавит, но вдруг внутри у нее что-то словно переломилось. Будто плотину долго сдерживаемых чувств внезапно прорвало…
- Она меня не хотела!
Он выждал немного, обдумывая эту информацию, и только потом уточнил:
- Это тоже тебе отец сказал?
- Она все подтвердила.
Возможно, ему не стоило лезть в то, что его никак не касалось. Но он многое видел, о многом догадывался и ничуть не меньше - понимал. Поэтому и мысли не допускал о том, что Лидия могла обидеть своего ребенка.
- Мама родила тебя рано, ведь так?
Он и сам прекрасно знал ответ на этот вопрос. Помнил ведь времена, когда они только переехали в квартиру напротив - ей тогда было, должно быть, лет девятнадцать…
- Защищать ее будете? - буркнула Алина недовольно в ответ.
- Всего лишь хочу помочь тебе разобраться.
