Какое-то время после прослушивания никто из нас не осмеливается хоть что-то сказать, а у меня вообще перед глазами темнеет, пока перед глазами всё пульсирует кровавыми цветами и неновыми буквами, складывающимися в одно единственное слово.
«Убить».
─ Это… был мой брат?
Мой собственный голос никогда ещё не звучал настолько чужеродно, только мне срать — я подошёл к той грани, откуда меня с трудом вернули пару лет назад, а теперь уже вряд ли удержат.
─ Я услышала его голос в ресторане. У меня хорошая память на такие вещи, ─ почти не слышу Нику из-за мерзкого гула в ушах.
Кровь вскипает в венах, молотя болью прямо в голову.
Даже не замечаю звонка в дверь, едва ли видя, как птичка идёт открывать, но когда она слишком долго не возвращается, меня слегка отпускает.
Как сломанный робот двигаюсь в прихожую, находя там и Костика, незаметно ускользнувшего от моего внимания, а сейчас застывшего рядом с Никой и крошащего собственные зубы.
Какое-то напряжение повисло в воздухе, и именно оно выводит меня из транса, хоть мозги неохотно встают на место, но я хочу понять, какого вообще хрена.
Замечаю на полу рассыпавшийся букет белых роз с подозрительными красными пятнами на лепестках, а потом вижу и записку, которую птичка до боли сжимает в кулаке.
Подхожу, аккуратно разжимая побелевшие пальцы, и стоит лишь мельком взглянуть на послание, жажда убивать просыпается с новой силой.
«Ты принадлежишь мне».
***
Цветы давно на полу, а меня всё ещё потряхивает.
Не понимаю, как вообще до сих пор стою на ногах, потому что я, кажется, достигла своего предела.
Я раньше не думала, что жизнь может вот так преподносить сюрприз за сюрпризом в самом дерьмовом понимании этого слова, но сегодня окончательно убеждаюсь, что Ника Самойлова достойна всего самого лучшего.
─ Птичка, а скажи-ка мне, ты ведь не в первый раз получаешь такие подарки? ─ мягко, как с ребёнком пытается говорить со мной Эль, пока Константин Евгеньевич расспрашивает курьера, прислушиваясь к нашему разговору.
Леонид вернул бедного парня в ту же секунду, как сталкер вылетел из моего дома, и работник доставки даже не успел сесть в свою маленькую машинку, когда его настиг бешеный зверь.
─ Однажды кто-то прислал мне такой вот красивый букет после концерта, ─ с содроганием вспоминаю тот вечер в гримёрке, ─ Сначала обрадовалась, пока не нашла внутри лезвия.
Тишина после моего признания такая, что и правда самой себе начинаешь сочувствовать, но тот случай я пережила, почти о нём забыв.
─ Да что у тебя за жизнь такая? ─ мои плечи сжимают, но мне вообще не легче.
Я не любитель показывать свои эмоции, и сейчас, от того, что оба мужчины видят мою уязвимость, хочется спрятаться в самый тёмный угол.
─ Девчонки тогда пошутили, что у меня появился первый сталкер, но смешного было мало. Я, кстати, думаю, что это один и тот же человек, потому что записка в тот раз была точно такой же.
─ А ты не помнишь, что могло спровоцировать этого психа? ─ интересуется учитель, и я благодарна хотя бы за то, что не смотрит на меня с жалостью.
А вообще странно находиться в объятиях одного, отвечая другому.
─ Кажется, мы выступали с Джокером вдвоём, и играли на сцене влюблённую пару — по сценарию надо было держаться за руки и всё время быть рядом.
Эль напрягается за спиной, пока Константин Евгеньевич прячет странную ухмылку в уголке губ, будто знает, что у нас ничего и никогда не было.
─ Это видео есть в сети? ─ угрожающе интересуется сталкер.
─ А что? Боишься конкуренции? ─ поддевают его.
─ Я-то? Ну точно не с твоей стороны.
Эти их мальчишеские разборки очень напрягают. Никогда прежде не ощущала себя так неловко… Нет, со стороны кому-то может показаться классным, что из-за тебя спорят два красивых мужика, но на деле это вообще не круто, а ещё чревато дракой, которую ты вряд ли сможешь разнять.
─ Птичка, а что ты делаешь? ─ наконец, обращают на меня внимание, пока я судорожно пытаюсь убрать лепестки.
─ Подметаю мусор, ─ объясняю очевидное. ─ Мама ни за что не должна узнать об этом, да и мне неприятно.
─ Ника, ты обязана рассказать маме, ─ спорит учитель, отбирая у меня щётку, а мне очень хочется напомнить ему, что он уже не имеет никаких прав на беспокойство. ─ Он может вернуться.
─ Наверняка именно эта мразь пробралась к вам в дом недавно, ─ открывает рот сталкер, и я готова его прибить, потому как взгляд Евгения Константиновича стекленеет, напоминая, каким этот мужчин может быть опасным.
─ Что?
─ Спасибо, ─ благодарю Эля, но он вообще не выкупает, почему я злюсь. ─ А давайте вы оба просто придёте в себя, а то мне невесело.
Мои слова почему-то заставляют обоих полностью игнорировать моё присутствие, и они начинают общаться между собой, словно меня тут вообще нет.
─ С чего начнём? ─ спрашивает сталкер.
─ Для начала, надо разобраться с твоим братом. Знаешь, где он чаще всего бывает вне работы?
Эль задумывается ненадолго.
─ Есть один закрытый… клуб, ─ косится на меня, будто я не догадываюсь, что это может быть за место. ─ Мой человек следил за ним, и там эта скотина предпочитает отдыхать, причём, едва ли не с самого открытия.
─ Значит, есть шанс, что там он встречается с другими участниками, ─ тянет учитель. ─ Как нам попасть туда?
Сталкер хмыкает, лениво прохаживаясь по фигуре мужчины, и ухмылка становится только шире.
─ Ну, если твои вкусы достаточно специфичны, ─ играет бровями, ─ и есть на это деньги, то ты их клиент.
─ Вообще не проблема.
─ Ало, я всё ещё здесь! ─ машу руками. ─ Вы реально пойдёте в какой-то клуб для извращенцев?
Они проявляют удивительное единодушие, взглянув на меня, как на несмышлёного ребёнка, и я понимаю, что что-то в жизни явно упустила.
─ Птичка, не ревнуй.
Мысль, что сталкер там будет развлекаться, возможно, с другими женщинами, неожиданно жалит.
─ Тогда я иду с вами.
─ НЕТ! ─ хором орут, пугая не только меня, но и кота, свалившегося с подоконника.
─ Если твой брат такой отморозок, он наверняка заинтересован во мне — вспомни тот идиотский аукцион, ─ пытаюсь донести до Эля.
─ Ты сейчас вообще не понимаешь, на что себя подписываешь, ─ шипит мне в лицо. ─ Мой братец всегда стремился отобрать то, что было моим…
Мне не удаётся хоть слово вставить, потому что Евгению Константиновичу звонят, и он хмурится, глядя на экран.
─ Мне пора, ─ тяжело вздыхает, а затем обращается к сталкеру: ─ Надеюсь, ты отговоришь её от этой глупости. Я буду на связи.
─ Бывай.
То есть, они ещё и телефонами успели обменятся? Оперативно…
Едва учитель нас покидает, бросая предупреждающий взгляд, остаёмся наедине. Эль какое-то время молчит, изучая меня, как какую-то диковинную находку и не зная, что с ней сделать.
Наконец, в его глазах что-то проясняется, и я вижу, что сталкер уже что-то для себя решил. Он подходит ближе, врываясь в моё пространство, окутывает своим мужским ароматом, и я не могу пошевелиться.
─ Птичка, в этом клубе нам придётся играть по их правилам, понимаешь? ─ шепчет, убирая волосы мне за ухо, и меня ведёт от этого лёгкого касания. ─ А зная тебя, могу сказать, что хрен ты сможешь остаться равнодушной ко всему, что происходит.
─ А ты не говори за меня, ─ зло бормочу.
─ Что ж, ─ кивает спокойно, а потом вдруг хватает одной рукой за горло, заставляя смотреть на него, ─ сейчас увидим.
Его взгляд вмиг заволакивает такой теменью, что в первый миг я пугаюсь, но что-то не даёт мне воспринимать его, как нечто опасное. Он позволяет себе отследить мою реакцию на его действия, и увиденное ему отчего-то нравится.
─ Покажи мне, ─ прошу, когда ощущаю его большой палец на своих губах, медленно скользящий по ним.
Пару долгих секунд просто смотрим друг на друга, а после сталкер обходит меня и, отпуская шею, заводит мои руки мне за спину, толкая обратно в сторону кухни. Пульс зашкаливает, грозясь пробить вены, но я по-прежнему хочу понять свои собственные пределы, поэтому позволяю уложить себя животом на столешницу.
