тебе собраться.
— Собраться? — Я уставилась на него в замешательстве.
— Мы уезжаем сегодня.
— Куда мы едем?
— Скоро увидишь. — Он посмотрел на Елену. — Проследи, чтобы она надела достаточно большую шляпу, чтобы закрыть большую часть лица во время нашего короткого появления. Последнее, что нам нужно, это чтобы стервятники опознали ее.
— Прости. — Я подняла руку, но он проигнорировал меня и вышел из столовой. Я посмотрела на Елену. — Какие стервятники?
Елена встала.
— Он имел в виду папарацци.
— Что? Каких папарацци?
— Семья Руссо очень влиятельна в Италии. А Марчелло не только Руссо, он еще и очень привлекательный и богатый мужчина. Так что, естественно, таблоиды его обожают.
Я чуть не рассмеялась вслух.
— А они знают, что он хладнокровный убийца и похититель?
Дружелюбное выражение лица, которое Елена, казалось, всегда носила с собой, мгновенно исчезло, сменившись гневом, а глаза стали твердыми и жесткими.
— Я была добра к тебе, Мила. Но я не позволю тебе так отзываться о моем племяннике. Понятно?
— Он похитил меня. Конечно, ты не можешь ожидать, что я буду говорить о нем с уважением. — Я встала со стула, не сводя с нее глаз. — Я здесь не потому, что хочу быть здесь. Я здесь потому, что он привел меня сюда против моей воли.
Елена оперлась руками о стол, придвигаясь ближе, и решимость излучалась из ее темно-шоколадных глаз.
— Перестань воспринимать это как наказание. Воспринимай это как…
— Возможность? — Перебила я. — Видеть в этом возможность?
— Как способ наконец-то жить той жизнью, которой тебя лишили. Это твой шанс стать той, кем ты была рождена. — Она выпрямилась, затем осторожно провела пальцами по распущенным светлым прядям волос, словно пытаясь успокоиться. — А теперь идем. Нам нужно подготовиться.
— К чему?
— К тому, что тебя увидят с твоим будущим мужем.
Я слегка покачала головой.
— Я даже не уверена, что понимаю, что это значит. — Господи, у меня голова идет кругом.
— Марчелло предпринимает все меры безопасности, чтобы убедиться, что ты будешь скрыта, пока все не будет готово. Но поскольку мы сейчас в Италии, всегда есть вероятность, что поблизости затаится незваная пресса. Ты должна постоянно играть роль.
— О, Боже! — Я потрогала свои раскрасневшиеся щеки и закрыла глаза. — Это превратится в дерьмовое шоу.
— Тетя. — Резкий голос Сэйнта пронесся по комнате, и я повернулась к нему лицом: его крупная фигура заполнила пустое пространство. — Пожалуйста, проследите, чтобы вещи Милы были собраны и готовы.
Я фыркнула.
— Здесь нет ничего моего.
Елена бросила на меня предупреждающий взгляд, молча приказывая мне следить за языком. Боже, она заставляла меня чувствовать себя капризным ребенком, отчаянно нуждающимся в дисциплине.
Ее каблуки цокали по полу, когда она уходила, и я отказалась больше смотреть в сторону Сэйнта. Пока я стояла со скрещенными руками, изо всех сил стараясь не замечать едва уловимого покалывания, которое его присутствие вызывало у меня на коже, я услышала его тяжелые шаги. С каждым медленным шагом мое сердце учащалось, а дыхание становилось все более затрудненным. Я боролась с желанием повернуться к нему, чтобы увидеть выражение его лица, когда он подойдет ближе. Но тут я почувствовала, как он придвинулся ко мне сзади, так близко, что края пиджака задевали мои обнаженные руки. От этого я задрожала: его присутствие окутывало меня, как мантия власти. Власти. Как будто он предъявлял на меня свои права, просто стоя так близко.
— Повернись. — Его голос был низким, но в нем не было властности. На самом деле он был более сильным, более требовательным, поэтому я повиновалась. Я повернулась, но отказалась смотреть на него. Вместо этого я уставилась на серый галстук, который он носил, тонкие вертикальные линии были видны только с такого расстояния.
— Покажи мне.
— Что показать? — Мой голос был слишком мягким. Я звучала слабо. Покорной.
Легкое прикосновение его руки к моему подбородку заставило меня поднять взгляд.
— Покажи мне, как ты заставишь мир увидеть, что ты безнадежно, — его большой палец провел по моей нижней губе, — и бесповоротно влюблена в своего мужа. — Он опустил свое лицо к моему, и его теплое дыхание заплясало по моим щекам. — Покажи мне, как ты докажешь всем, что я тебя сексуально привлекаю.
Я затаила дыхание, тенорок его голоса заманивал меня. Если бы у соблазнения был звук, то это был бы именно он. То, как его слова слетали с губ, было одновременно завораживающим и опасным, они зажигали во мне мерцание чего-то опасного. Что-то, что казалось достаточно сильным, чтобы контролировать меня. Заставить меня сделать то, о чем я потом буду жалеть.
— Покажи мне, — попросил он, опустив свой рот в нескольких сантиметрах от моего. Так близко, что на мгновение я засомневалась, целует он меня или нет. Я чувствовала это, но это было не совсем так. Всего лишь дыхание. Один-единственный вздох, застывший между моими и его губами. — Пусть твои глаза покажут, как ты хочешь меня.
Мои мышцы напряглись, тепло медленно распространилось по груди. Я не могла контролировать его, не могла бороться с ним, пока он двигался вниз по позвоночнику и вспыхивал между бедер. Я ненавидела мужчину, который стоял так близко ко мне, но мое тело реагировало так, что это полностью противоречило моим чувствам к нему. Это нервировало. Как можно так сильно не любить человека, но при этом чувствовать себя более живой, чем когда-либо, когда он стоял так близко.
Он облизнул губы, привлекая мое внимание, и я почувствовала, как меня затягивает в этот момент. В ложь.
Грубая ладонь коснулась моей руки, и от его простого прикосновения моя кожа наполнилась ядом его соблазна. Я чувствовала, как он мало-помалу разлагает меня, как яд удушает мой контроль. Даже если бы у меня были силы, я бы не знала, как с этим бороться. Как остановить его неоспоримый соблазн, заманить меня в логово дьявола, пока его злые намерения обвиваются вокруг меня, как железные цепи.
Большой палец остался на моей нижней губе.
— Если ты не веришь в это, Мила, то и они не поверят. Ты должна заставить мир поверить, что твое сердце принадлежит мне. — Его рука соскользнула с моей руки и легла на мою талию. Губы провели по моей щеке, и вместо того, чтобы бороться с ним или оттолкнуть его, я закрыла глаза и сдалась. Никогда прежде я не испытывала такого сильного искушения, такой потребности забыть все рациональные мысли и плыть в бархатной воде желания, не боясь утонуть.
Уткнувшись носом мне в подбородок, он побудил меня посмотреть на него, и его рука резко обхватила мою
