и чувствую, как сердце начинает биться быстрее.
Амин и Амир — моя копия в детстве. Но как это возможно?
— Салима! — почти кричу я. — Салима, смотри!
Пальцем тычу в свою детскую фотографию. Я рядом с папой. Папа — это я сейчас, когда подрос, а рядом с ним — я, то есть Амин, или Амир.
— Ты тоже это видишь, Салима?!
Няня кивает.
— Господин, ну наконец-то вы прозрели…
— Но как это возможно?! — не пойму я. — Неужели…
— А вы встречались с Госпожой Лилией до этого?!
— Всего родин раз. — вспоминаю я нашу жаркую ночь в пустыне, после того, как я спас ее от бедуинов.
— Порой, одного раза достаточно, господин. — отвечает Салима, и почему-то краснеет.
Я начинаю лихорадочно прикидывать, сопоставлять даты. В ту ночь не стало моего отца, так что я могу посчитать срок довольно точно. Что я и делаю. Не сходится всего на два месяца, но ведь малыши могли родиться преждевременно!
— Салима, ведь ты догадалась об этом раньше?! — вопрошаю я.
— Ну конечно. Сразу догадалась, как только дети госпожи Лилии переступили порог вашего дома!
— А почему ты мне не сказала? — выясняю я.
— Это не мое дело, господин. — мудро ответила Салима. — Я не лезу в ваши дела. Мое дело маленькое — следить за домом, за слугами. Смотреть за Машенькой. А госпожа Лилия наверняка призналась бы вам сама. Когда достаточно бы вам доверяла!
— Ты думаешь, что она мне не доверяет? — удивляюсь я.
— Госпожа Лилия — хорошая женщина. Из всех ваших жен она подходит вам больше всего. Вряд ли она бы скрыла от вас детей без веских на то причин.
Я идиот… какой же я — идиот! Как я мог просто так отпустить ее в ту ночь? Почему не оставил при себе? Почему сразу не женился? Зачем трижды женился на нелюбимых женщинах, зачем сделал им пятерых детей, зачем?! Когда она уезжала от меня беременной тройняшками!
ОМАР
Я хочу поговорить с ней. Мне нужен этот разговор. Я хочу, чтобы она призналась мне! Это ничего не поменяет в наших с ней отношениях. Ее детей я любил бы в любом случае, не зависимо от того, являюсь ли я их биологическим отцом, или нет. Просто, я должен знать правду, и я ее узнаю!
— Лилия… — заглядываю я в комнату Машеньки.
Лилия покачивает спящего ребенка на руках. Ей так идет материнство. И кажется, моя невеста прониклась к малышке искренней любовью. Пытаюсь представить, как она смогла справиться с троими, когда они были такими же младенцами, как моя младшая дочь.
— Я сейчас приду, Омар, — шепчет Лилия, укладывая малышку в колыбельку. — Что ты хотел? — проходит она ко мне в кабинет.
— Я хотел показать тебе свои детские фотографии. — внимательно наблюдаю за ней.
— Давай. — она заинтриговано принимает альбом, и начинает его перелистывать. На моей детской фотографии с отцом она запинается. Руки ее начинают мелко подрагивать.
— Ничего странного не замечаешь? — интересуюсь я.
Лилия бледнеет. Альбом выпадает из ее ослабевших дрожащих пальцев. Она смотрит на меня затравлено, будто я ее сейчас растерзаю.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — склоняю я голову на бок.
— Прости, Омар! — закрывает она глаза ладонями и начинает мелко всхлипывать.
Ненавижу женские слезы. Но сейчас они не притворные, как у моих бывших жен, а вполне натуральные, и очень горькие.
— Лилия, моя Снежная Лилия! — привлекаю я ее к себе. Осторожно отнимаю пальцы от ее распухших глаз. — Взгляни на меня, девочка.
Она смотрит, и в ее заплаканных глазах столько боли, что сердце мое сжимается.
— Сколько же ты вытерпела без меня, маленькая! Почему сразу мне не сказала?!
— А как бы я тебе сказала? Я бы до тебя даже не добралась, Омар…
— Ты уехала домой, а потом…
— А потом я узнала, что забеременела. Тройняшками. Об аборте даже слов не было. Я бы не смогла избавиться сразу от троих…
— Хорошо, что ты не сделала его, Лилия, и подарила мне сыновей! И дочь. — быстро добавляю я. — Лилия ты подарила мне наследников! Трое жен пытались родить мне сына, но сыновей мне подарила только ты!
Я подхватываю ее на руки. Я абсолютно счастлив! Я целую ее заплаканные глаза и распухшие губы.
— Но почему ты не сказала мне, там в студии, в Москве, когда Амин выбежал к тебе на сцену, и мы встретились с детьми?!
— Я боялась. — тихо отвечает Лилия. — Во-первых сначала я растерялась. Ну никак не ожидала тебя увидеть, а потом… ты был женат. У тебя было три жены и пятеро детей! Я боялась, что ты заберешь моих детей, ведь у вас по закону дети принадлежат отцам… А они — самое дорогое, что есть в моей жизни!
— Никогда я не отберу у матери детей! — твердо отвечаю я. — Никогда. Я считаю, что чтобы между нами не происходило, дети обязаны знать материнское тепло и ласку!
— Спасибо тебе, Омар, спасибо за то, что ты такой справедливый, и добрый! — Лилия проводит своей нежной ладонью по моей заросшей щеке.
— Теперь надо как-то детям это сказать. — задумываюсь я. — Они подружились со мной, хорошо ко мне относятся. Как? Как это сделать, Лилия?!
— Надо подумать.
ЛИЛИЯ
Наш большой дом украшен и полон гостей. У Омара много родственников, плюс еще и родные Ризвана, ведь у нас две свадьбы одновременно.
Дети дружно играют, крутясь под ногами у взрослых. Наши мальчишки, наследники Омара, одеты в костюмы, и галстуки-бабочки. Дана, и другие дочери моего мужа одеты в красивые платья, как у принцесс. Бывшие жены отпустили дочерей на свадьбу к отцу.
Мне приятно смотреть на то, как братья и сестры весело играют друг с другом, и даже уже начали понимать и пробовать разговаривать. Омар нанял нашим малышам учителя по арабскому языку, и дети стали делать первые успехи. Даночка, очень смышлёная девочка, уже знает несколько десятков слов. Мальчишки менее усидчивы, но прогресс все же движется и у них.
Мы с Омаром, а мама с Ризваном сидим в украшенных креслах, точно на тронах. Играет живая арабская музыка. Женщины танцуют. Все веселятся и смеются.
Омар предлагал мне нанять наше же шоу, которое не понадобилось для свадьбы Саида, но я благоразумно отказалась. С Анькой Яковлевой мы так и не общаемся, она до сих пор не простила мне мой побег домой. А в неудаче со свадьбой Саида и вовсе обвинила меня, будто это я уговорила младшего брата моего шейха не
