порошок.
Она не знала, чего хочет от своего эксперимента, просто предполагала, что взрывчатка должна от огня взорваться или загореться…
Она загорелась. Тонкая сероватая змейка на земле вспыхнула от соприкосновения с брошенной спичкой. Огонь быстро метнулся по змейке, порошок разом занялся огнем, пыхнул и погас, оставив на земле тонкую, извилистую, выжженную полоску.
Ольга нервно вытерла о штанину разом вспотевшие ладони и сплюнула горькую противную слюну. Сомнений больше не оставалось.
— Ты куда умчалась? — напустилась на нее Лидка. — Я уж не знала, что думать…
— Отстань, — глухо сказала Ольга, пошла в служебку и легла ничком на полку.
Лидка застыла в дверях и растерянно позвала:
— Оль, ты чего? Тебе плохо? Ты вроде бледная…
— Я же сказала: отцепись! — из последних сил рявкнула Ольга.
Уму непостижимо! Неужели Лидка такая дура, что сама не понимает? Неужели в ее обесцвеченной перекисью головке не возникла мысль о том, что произошло? Неужели она не может связать воедино несколько таких очевидных фактов?
А впрочем… Может, оно и к лучшему… Лидка такое трепло, у нее ничего в тайне не удержится, все с языка соскакивает. Растреплет кому ни попадя да еще, не дай бог, хвастаться начнет. Вот, мол, какую мы страшную тайну знаем! Вот к какому делу причастны! Будет округлять глаза, таинственно вздыхать и живописать в подробностях…
И где они вскоре после ее откровений окажутся? Вообще-то, честно говоря, то, что они до сих пор живы, Ольге уже казалось странным. Нужно быть безмерно самоуверенными наглецами, чтоб не убрать ненужных свидетелей.
А может, их и хотели убрать?! Ольга похолодела от одной мысли об этом. Дрожь пробрала до костей — значит, догадка верна. Не зря же ей интуитивно захотелось спрятаться, едва она увидела в окно этого, с фоторобота… Почему один из мужчин начал проверять соседние вагоны? Искал их? Зачем? Спасибо сказать?
И ведь возможно, что они вернулись, когда отвезли товар. Какое счастье, что они с Лидкой поперлись с бабой Таней в кабак!
Или эти деятели удовлетворились тем, что никого в вагоне не оказалось, никто их не видел, а значит, никто не опознает? Хорошо бы…
— Ты что, с цепи сорвалась? — обиделась Лидка.
— Сорвалась, — буркнула Ольга.
— Ну и дура.
Ольга слышала, как Лидка в сердцах захлопнула дверь купе и ушла в проводницкую. Но долго злиться она не умела. Минут через пять дверь снова отъехала в сторону.
— Ольк, — потихоньку позвала подруга. — Тебе, может, таблетку дать? Анальгинчику? У тебя что болит, голова или живот?
— Сердце, — ответила Ольга.
Лидка растерялась:
— Ой, а от сердца у нас ничего нет… В прошлый рейс старичку последнюю валидолинку отдала… Ты полежишь, а я сбегаю у бабы Тани спрошу, а?
— Да не надо, прошло уже, — Ольга перевернулась на спину и посмотрела на Лидку.
Ее огромные глазищи смотрели абсолютно безмятежно, а на толстой, румяной физиономии проступала озабоченность исключительно Ольгиным здоровьем.
— Тогда, может, сходим куда? — обрадовалась Лидка. — Чего в вагоне тоску гонять? Вон Лиза в Олимпийский на книжный развал пошла, а Вера Васильевна в гастроном, хочет московской колбаски копченой купить… И мне тоже, Олька, так колбаски захотелось. Такой сухой, темной, с меленьким-меленьким жирком…
Лидка так вкусно живописала, какую именно колбаску она мечтает съесть, что у Ольги даже слюнки потекли.
— Ладно, — решила она. — Черт с тобой! Пойдем в гастроном.
Лидка обрадовалась, суетливо сняла рабочий халатик и надела через голову узкое платье, которое еще больше подчеркивало ее пышные формы.
— Гляди! — похвасталась она, пытаясь элегантно крутнуться в узком коридоре. — Пока ты где-то бегала, я у Виталика-барыги купила. Класс? Фирма! «Труа-сюис», он мне даже каталог показал. Настоящая Франция!
Ольга скептически оглядела подругу и хмыкнула.
— Твоя Франция вся в Турции или в Китае сшита Виталик тебе еще не то впарит. Где ты видела француженок такой комплекции?
— Не скажи, — обиделась Лидка. — Не всем же быть худосочными. Дамы нашего размера во всем мире встречаются. В этом-то вся суть! Во Франции, где все худющие, шьют на таких, как я, а у нас, где через одну носят такой бюст и попу. — шиш!
— Это тебе Виталик объяснил? — ухмыльнулась Ольга.
— Да, а что? — пожала плечами Лидка. — Эго же правда. А кстати, Виталик еще спрашивал, где тот порошок, что мы ему показывали? Выяснили мы, что это, или нет? Он очень хотел все-таки взять к другу в лабораторию… А я искала-искала — как в воду канул! Ты куда его дела?
— Как куда? — «удивилась» Ольга. — Выбросила По его же совету.
— Ой, зря… — огорчилась Лидка. — Так хоть бы вправду узнали, что это за штука…
— А зачем? — помолчав, спросила Ольга.
— Как зачем?! Ведь интересно!
Ольга нарочито зевнула и лениво протянула.
— Не забивай себе голову. Нам-то какая разница?
В сентябре поток пассажиров спал. Студенты и школьники уже вернулись с каникул по домам и давно прилежно учили уроки. Остались только одинокие отдыхающие да семьи с маленькими детьми, выбравшие для отдыха благословенный бархатный сезон.
Ольга совсем замоталась. Сразу в двух купе везли младенцев, и детский плач ночью раздавался по всему вагону. Обе мамаши то и дело сновали к мусорному баку с грязными памперсами, просили подогреть бутылочки с питанием, а из соседних купе выглядывали недовольные пассажиры и громко возмущались.
Ольга злилась. Какого черта тащат таких младенцев на отдых? Не могли потерпеть годик, хотя бы до горшка подрастить?
Она прекрасно помнила, как сама везла с Севера Корешка в холодном вагоне местного поезда. Его давно пора было списать: стекла выбиты, сквозь щели задувает ледяной ветер. Она тогда занавесила окно одеялом легла с Корешком ногами к окну и закутала его с головой. Всю ночь боялась, что он задохнется под одеялом, что уткнется носиком в подушку и перестанет дышать… А бутылочку с молочной смесью она отогревала, лежа на ней, задрав свитер и прижимая ее к животу, пока та не сравнялась по температуре с ее собственным телом.
После этой поездки они еще летели на самолете. И ведь памперсов у Ольги тогда не было — только свернутые в несколько раз пеленки, которые она наскоро полоскала то в вагонном туалете, то в туалете аэропорта Внуково. При этом она еще умудрялась одной рукой держать Корешка, а одним глазом косить на сумку с вещами — чтоб не украли.
Ну, так она вынуждена была тащить младенца с севера на юг через полстраны, ей деваться было некуда. А этим чего не хватает?
Наконец один из младенцев утихомирился, и рыжая девчонка шмыгнула
