«Летнее убежище» деда оказалось гораздо просторнее, чем хижина Росса. Это был настоящий дом с собственным причалом и прекрасной верандой, с пандусом для кресла-коляски. На белых столбиках веранды висели кашпо с фуксиями и вьющимися растениями, кормушки, где шумно возились птицы.
Росс постучался в дверь с москитной сеткой.
— Дед, ты уже встал?
— Доброе утро! — сказал дед. — Чудесный денек, ты не находишь?
Джордж уже сидел за завтраком в залитом солнцем уголке, развернув перед собой «Нью-Йорк таймс».
В волнении Росс застыл на пороге. Эта была такая обычная, такая знакомая картина — дед со своей утренней газетой. Но теперь все было пронизано особым смыслом. «Не умирай, дед, я хочу, чтобы ты жил вечно!»
Дед добродушно смотрел на него, и Россу показалось, что ему известно, о чем думает его внук.
— Присоединяйся, — пригласил дед. — Я закончил просматривать газету. А это мой старый ящик со всякими штучками для рыбной ловли. Помнишь его?
Еще бы не помнить! Этот ящик содержал в себе несметные сокровища: разные веревочки, шпагат, катушки с леской, паяльную лампу, крошечные щипчики и ножницы, тиски и разные держатели, а также любой материал для сооружения мушки, от волоса оленя до пестрого фазаньего пера. Один его вид вызвал воспоминания из далекого прошлого: большие пальцы деда ведут его маленькие детские, расправляя леску и привязывая ее к крючку, а потом к концу удилища. Подготовка к рыбалке была делом сложным и увлекательным, располагающим к неторопливой беседе. И дед говорил с ним обо всем на свете. Но он никогда не упоминал своего брата.
Он собирался спросить про Чарльза, но в комнату вошла Клэр Тернер.
— Доброе утро, — бесстрастно поздоровалась она голосом профессиональной медсестры — деловитым, но определенно доброжелательным. По нему невозможно было догадаться, что она подумала, увидев Росса, обнимающего Натали. Конечно, ему было безразлично, что она подумала, ну разве что просто любопытно.
Ладно, признался он, не просто любопытно. Клэр была для него загадкой — в шортах по колено, простой белой рубашке с открытым воротником, убранными назад темными волосами, без каких-либо украшений, если не считать наручные часы. Она напоминала ему девушку на военной службе, которая всеми силами старается не выделяться среди мужчин, скрывает свои мысли и чувства за бесстрастным выражением лица. Но чем больше она старалась быть незаметной, тем более привлекательной казалась. Но ведь Клэр была не в армии. Так почему же она такая скрытная и настороженная? Какую войну она вела?
— Еще кофе? — предложила она.
Он покачал головой:
— Спасибо. Я уже выпил одну чашку. Я пришел навестить деда и подумать, как провести день. — Он говорил вежливо, но нарочито отчужденно.
Она сразу это почувствовала.
— Тогда я оставлю вас наедине. — Она передала Джорджу маленький бумажный стаканчик с таблетками, которые он запил апельсиновым соком. — Вам что-нибудь еще принести, Джордж?
— Нет, спасибо, сейчас ничего.
— Тогда я буду снаружи. Если я вам понадоблюсь, дайте мне знать.
Она вышла на веранду, спустилась на причал и словно погрузилась в яркое пятно солнечного света.
Дед указал на маленькое техническое приспособление в виде коробочки.
— Я называю это электронным поводком, — объяснил он. — Нажимаю на кнопку, и Клэр сразу бежит ко мне. И она тоже может меня вызвать. Хотелось бы, чтобы у меня в молодости было такое устройство. Было бы легче назначать свидания. Нажмешь кнопку — и пожалуйста, появляется красивая женщина.
— Очень удобно, — задумчиво сказал Росс, глядя на силуэт Клэр на фоне солнца. Была ли она красива? Черт, после двух лет войны ему любая женщина кажется красивой. Он отмахнулся от этой мысли. — Слушай, дед, мне нужно ненадолго отлучиться, отвезти Натали на станцию. Поговорим, когда я вернусь, хорошо?
— Конечно. Я с удовольствием с тобой поболтаю.
— Натали ему не подружка, — сообщил Джордж Клэр.
— Простите?
Он застал ее, когда она смотрела в окно, глядя, как Росс укладывает сумку в багажник своей спортивной машины.
— Я говорю про Натали Свит, — сказал Джордж. — Она ему не подружка.
— Кому?
— Вы сами хорошо знаете кому.
Она посмотрела вслед отъезжающей машине, затем повернулась к Джорджу:
— А зачем вы мне это говорите?
— А сами вы, мисс Тернер, как думаете?
— Джордж, уж не думаете ли вы сосватать нас?
— Вот именно!
— Тогда вы напрасно теряете время.
— Но дайте ему хотя бы шанс.
— Поверьте, ему вовсе не нужен этот шанс, во всяком случае в отношении меня. — Она постаралась подавить приступ легкой боли. Иногда она с трудом выносила свое одиночество, особенно после встречи с человеком вроде Росса Беллами. В нем воплотилось все, о чем она втайне мечтала, — он был добрым, заботливым, бесспорно красивым и сильным человеком, которого она легко представляла в кругу семьи и друзей — то есть все, чего она никогда не могла иметь.
— Сделайте мне одолжение, пожалуйста, — сказал Джордж. — Глядя, как между вами зарождается любовь, я смогу отвлечься от мыслей о своей мрачной участи. Я хочу, чтобы мой внук познакомился с замечательной…
— Уверена, когда-нибудь он обязательно встретит такую женщину, — поспешила она перебить его.
— А может, он ее уже встретил? Клэр, мой внук очень хороший, порядочный и добрый человек, и мне хочется, чтобы у него была такая жизнь, какой он заслуживает.
— Джордж, не в ваших силах устроить его жизнь по своему желанию.
— Но я могу познакомить его с кем-нибудь вроде вас.
Она решила сменить тему:
— Вчера я перечитывала свою старую любимую книгу, «Великого Гэтсби».
— Она вам нравится?
— Да, очень. Мне нравится ее романтизм и трагичность.
Джордж кивнул.
— Я всегда собирался прочесть другие романы Фицджеральда, но все как-то руки не доходили. Жаль, что я так медленно читаю. С другой стороны, мои любимые писатели могли бы писать и побыстрее. К моему крайнему сожалению, мне не придется прочитать новое сочинение Кена Фоллетта. — Опершись на подлокотники кресла, он поднялся на ноги. — Помогите мне с этой коробкой. Я хочу расставить вокруг несколько семейных фотографий, поскольку думаю пробыть здесь какое-то время.
Скорее бы приехали его родственники, вместо того чтобы ждать, что он вот-вот вернется в город! Может быть, Росс уговорит их приехать.
Эта коробка содержала всю жизнь Джорджа в фотографиях. Он стал показывать Клэр черно-белые снимки своей семьи начиная с сороковых годов XX века.
— Эта была сделана здесь, в лагере «Киога».
