— Я могу прийти, — говорит она, и я не сомневаюсь в её словах ни на секунду.
— Нет, Ада, не надо. Ты одна с малышами. Я лучше сама к тебе сейчас приду. Хорошо? — думаю, по моей интонации Ада поймёт, что мне это сейчас нужно как воздух.
Я должна наконец всё рассказать. Всё то, что творится у меня в душе. И всё то, что было у меня в прошлом, чтобы наконец этот груз упал с моих плеч раз и навсегда. Но Яну ничего не хочу рассказывать. Он не должен узнать обо всём этом. Лучше пусть всё остаётся так, как есть сейчас. Тем более в том, что я потеряла малыша, вина только моя, он здесь ни при чём. Хоть он и должен об этом знать. Не хочу его ненависти в глазах, когда только-только привыкла к его любви и ласке, которую так долго не чувствовала.
— Хорошо. Я жду тебя, — отвечает Огнева и сбрасывает звонок.
А я сижу ещё какое-то время так, смотря в одну точку и думая, правильно ли я поступаю. А сердце в груди шепчет — я поступаю правильно. Так будет лучше и легче. Я должна весь груз снять с себя и ни о чём не думать.
Набираю воздуха в грудь и резко выдыхаю, будто окунаясь в ледяную воду. Затем встаю со стула и бреду осторожной походкой к себе в комнату. Как будто иду на казнь, а не к лучшей подруге, которая столько лет была со мной рядом, поддерживала, хоть и о многом не знала, но я всегда незримо чувствовала её поддержку, тепло, даже силу, и поэтому никогда не опускала руки. Шла с высоко поднятой головой и ровной спиной, не оглядываясь назад, что бы ни происходило.
Но именно пять лет назад всё незримо изменилось, стоило одному человеку появиться вновь в моей жизни. И я рассыпалась на мелкие кусочки. Я была уже не та Тея, что почти десять лет назад закрыла дверь в своё сердце и прожила такой до того момента, пока не встретилась грозовым небом во взгляде. В тот же миг я раскололась, превратившись в ту, что тогда, в далёком прошлом, была с ним.
Я всё понимала, но старалась как можно дальше оттолкнуть от себя, чтобы не разбить свою, его семью. Чтобы не чувствовать всего того, что было тогда, когда он исчез, не захотел меня видеть, знать. Когда он Тате сказал, что я никогда не была ему нужна. Что всё это была для него игрой.
Больно всё это вспоминать, чувствовать, поэтому я всеми силами пыталась отгородиться от него. Но тогда, когда он появился в моей квартире — фитиль подожгли, и я не смогла сдержаться, упав в бездну вместе с ним.
Быстро переодеваюсь. Хватаю со стола в коридоре телефон и ключи, выхожу из дома, закрывая дверь. Дом Ады расположен напротив моего, поэтому нам не приходится тратить много времени на дорогу, мгновенно появляясь у подруги, если вдруг что-то у одной из нас случится. И сейчас это именно та самая ситуация, когда случилось что-то такое, отчего мы обе не находим себе места. Переживаем, беспокоимся о своих мужчинах, которые даже не соизволили нас поставить в известность, что происходит. А просто скрылись в неизвестном направлении. И не отвечают на наши звонки, потому как — я уверена — Ада уже пыталась звонить Матвею, и он так же недоступен. Хоть и знает, что его жене нельзя нервничать.
Хоть сложная операция Ады в далёком прошлом, всё равно ей категорически запрещено сильно нервничать, потому как неизвестно что может случиться в тот момент, и как на это может отреагировать её организм. Вот безрассудный человек, хоть и переживает за своего Рыжика, как самый настоящий мужчина.
Матвей доказал свою любовь Аде, когда был рядом, привёз её сюда незамедлительно, стоило ему только открыть глаза на то, что она серьёзна больна и просто при родах может не выжить. Для него всегда было превыше всего её здоровье, нежели чьё-то ещё. Это, конечно, касается и их детей, которых он любит точно так же, как и их мать.
Но иногда этот мужчина делает такое, что хочется его чем-нибудь стукнуть, хоть и понимаю, что прежде всего он думает о своей жене, которой нельзя переживать. Поэтому он старается не
посвящать её свои проблемы, а решать всё сам, иногда рассказывая про них мне, чтобы могла успокоить подругу, чтобы она не накручивала себя, а доверилась ему, потому что он её любит и никогда больше не причинит боли.
Он знает, чем может всё это обернуться. Поэтому старается огородить подругу от всего плохого. Как самое настоящее для него сокровище. Но всё же, как только эти двое появятся, вдарю ему чем-нибудь потяжелее, чтобы он думал, что вытворяет и мог хотя бы мне об этом сообщить. Хоть и понимаю, что если это связано как-то с Бергером, значит, тот попросил ничего мне не рассказывать. Собственно, Ян тоже своё получит. Не останется обделённым.
Подойдя к дому друзей, нажала на звонок. Ада открыла мне сразу, и в глаза сразу бросилась бледность и печать обеспокоенности на лице подруги, из-за чего мне сразу захотелось прихлопнуть этих двоих чем-нибудь, чтобы тоже помучились точно так же, как сейчас делаем это мы.
Преодолев порог, сразу обняла Рыжика, притянув к себе поближе. Она дрожала всем телом, что мне, несомненно, не нравилось. Ещё не хватало, чтобы она упала в обморок.
Слегка отодвинувшись от неё, заглянула в её глаза, чтобы дать ей немного уверенности, что с нашими мужчинами всё хорошо и ничего не случилось. Хоть и меня саму окутывал страх и беспокойство за них. Не хочу, чтобы с ними что-то случилось.
— Ада, ты же знаешь своего мужа очень хорошо. Вы столько лет вместе, хоть и у вас был большой перерыв в отношениях. А значит, должна знать, что с ним ничего не случится, потому что в первую очередь он думает о тебе и ваших детях, а уже потом о себе. И он бы ничего плохого не сделал, что подвергало его жизнь опасности, потому что знает, что он для тебя всё, — говорила, смотря ей прямо в глаза.
Я хотела успокоить не только подругу, но и саму себя, чтобы больше не нервничать, не переживать. А уж потом отыграться на этих двоих. Потому что так пугать своих женщин вообще последнее дело.
— Да, я знаю, — тихий голосок, а в глазах страх.
Она снова вымученно улыбнулась. Я тяжело вздохнула и закрыла дверь. Обхватила подругу за плечи и повела на кухню, где нам предстоит поговорить. Разговор будет не из простых, но он нужен и мне и ей, чтобы хоть немного успокоиться, прийти в себя.
— Где наши проказники? — при упоминании о любимых крохах на моих губах появилась лучезарная улыбка.
Стоит только вспомнить про малышей Ады, в душе сразу появляется тепло, счастье, а на губах улыбка, которая, наверное, освещает весь земной шар — не только у меня, но и у моего Сашки. Потому что сын очень любит играть с Евой и Марком, собственно, как и они с ним, что не может не радовать.
— Они в детской играются, — на губах Рыжика так же проскальзывает улыбка. Счастлива. Что не может не радовать, потому как я знаю, как это сильная, но нежная женщина любит своих детей и мужа, который в них души не чает.
Опустив Огневу на стул возле стола, иду к шкафу, завариваю себе чашку крепкого кофе, а вот подруге чай, потому как крепкий напиток Аде нельзя. Из-за этого она иногда ворчит, но стоит Матвею посмотреть на неё грозно, но с любовью, она улыбается и принимается пить чай. Но, честно говоря, она мне говорила, что он её просто уже достал, и девушка на чай даже смотреть не может. Но, к сожалению, ничего не сделаешь, поэтому приходится пить, как бы ни было противно и неприятно.
Иду к подруге, ставлю рядом с ней горячую кружку ароматного ягодного чая, а напротив неё свою с кофе, который так же вкусно пахнет. Сажусь на стул. Маленькой ложкой помешиваю в чашке, смотрю в напиток и не знаю, с чего начать разговор. Как обо всём рассказать и не выглядеть в глазах подруги ненавистной, той, что не смогла сохранить самое главное в жизни. Хоть и благодарна Богу, что дал мне второй шанс, и я смогла вновь забеременеть и родить ребёночка.
Аккуратно мою ладонь накрывают другая. Маленькие тонкие пальчики Рыжика осторожно в жесте поддержки сжимают мою руку. И мне немного, но становится легче.
Набираю в грудь побольше воздуха и начинаю свою рассказ, который будет сложным, тяжелым местами, но он нужен. Убеждаюсь в этом в который раз.
