— А цветы Наташке? — раз выдался такой отличный повод, я решила докопаться и к этому. — Не мне, «лучшей женщине в мире», ей!
— Надо было тебе? В ее день рождения? — нахмурился Илья на секунду, но потом рассмеялся так что пришлось поставить чашку на стол, чтобы не разбрызгать кофе. — Это было бы красиво! Жаль, я не додумался. Говорил ведь, у меня плохо с фантазией, потому и не стал музыкантом. Ты мне подскажи в следующий раз.
— Ты этого не сделал бы! — помотала я головой, невольно хихикая, представив лицо Наташки.
— Теперь уже не узнаем… — он взъерошил свои волосы, став еще сексуальнее, если это было возможно, и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Так не хочется уходить. Мне безумно хорошо с тобой.
Я поймала его руку и прижала к себе сильней. Но даже в шутку не решилась попросить остаться. Всему свое время. Наше истекло, пора возвращаться в нормальную жизнь.
Поцеловала на прощанье и закрыла за ним дверь. Никогда не бывает идеального времени для влюбленных. В юности нашим временем владеют родители, во взрослом возрасте — работа, а к старости уже и нет таких страстей.
— Ну что, Пискля, — спросила я копошащуюся в коробке мелочь. — Надо и нам поработать? Эпоксидка теперь отпадает, не хочу тебя травить. Посмотрим, что у нас осталось из материалов…
Я отнесла коробку обратно в комнату, поставила на рабочий стол и принялась сортировать бусины и подвески, задумчиво составляя из них композиции и надеясь, что вдохновение осенит меня само собой, раз затея с сухими цветами отменяется. Всегда можно повторить школьную коллекцию, и, судя по отзывам, ее купит еще немало народу, но мне не хотелось повторяться. В чем-то Соболев прав — мои конкуренты найдя золотую жилу, вырабатывали ее до последних крошек, повторяя одну и ту же тему в разных вариациях. А мне быстро становилось скучно и казалось, что я не творческой работой занимаюсь, а на конвейере колпачки зубной пасты закручиваю.
Мысли об Илье заставляли пульс учащаться, тепло разливаться под кожей, а пальцы ног поджиматься от горячих воспоминаний о последних двух днях. Я то и дело выпадала из реальности — только пальцы продолжали перебирать бусины, крутить и раскладывать как в калейдоскопе, составляя причудливые узоры.
А потом вдруг работа пошла.
Разлетелись радугой бусины, отсеялось ненужное, а нужное сложилось само собой.
В совершенно неожиданных для меня розовых, пудровых, бежевых оттенках.
Со всплесками алого и золотого.
С белыми отсветами и нежно-солнечным желтым.
Сочетания цветов, которые я использовала так редко, что сейчас иногда вскрикивала от досады, когда приходилось разрушать одно сочетание, чтобы собрать другое.
Но я схватила телефон и начала снимать то, что получалось, чтобы не забыть…
…утро…
…еще закрыты глаза…
…не проснулся разум…
…нежные касания, манящие, медленные…
…горячее дыхание…
…отрывистые выдохи…
…переплетение тел — оттенки меда и розовых лепестков…
…солнечные лучи сквозь светлые занавески…
…первое утро вдвоем…
Сама не знаю как, но я собрала из стекла, пластика и металла полный секс. Без каких-то прямых символов, только изгибами, сплетениями и сочетанием цветов добилась того, что при взгляде на браслет в мыслях растекалась чистейшая эротика, аж покалывало кончики пальцев от желания.
Не удержалась, не стала ждать, пока куплю все материалы — загрузила в свой магазинчик на «Фейсбуке» фото и спросила, будет ли кто-нибудь участвовать в аукционе? Почему-то хотелось сделать эту коллекцию небольшим тиражом. Она была слишком интимной, чтобы рассылать работы десятками. И в этот раз совершенно не удивилась, увидев, как мгновенно взорвались комментарии ответами «ДА!», «Конечно!», «Хочу!»
Я и сама видела, что получилось у меня нечто особенное.
В личке горело два непрочитанных сообщения.
Одно от Наташки. После россыпи милейших картиночек особенно лихо смотрелось ее злое:
«Ну ты и стерва! Я тебе доверилась, а ты!»
«Ты же получишь свой зал, как и хотела?» — отпечатала я.
И не придется изменять мужу — это уже не добавила, но как бы предполагается, что даже ради карьеры это все-таки крайний вариант, нет?
«Но не получила Соболева!» — тут же ответила она.
«Он же нужен был ради зала, нет?»
«Эх, Рита… Святая простота. Ладно, не все еще потеряно».
Я тупо посмотрела на последнюю строчку и аккуратно ее забанила.
Если я еще разок подумаю, что Соболев был прав, пора будет волноваться за мое сердечко.
Второй запрос был от Игоря. Я едва узнала его на аватарке — нечто среднее между юным и дерзким рыжим наглецом, каким он был пятнадцать лет назад, и тусклым усталым мужчиной средних лет, каким показался на юбилее школы. В самом расцвете. Если я правильно понимаю, теперь он эту фотографию не поменяет, пока полностью не поседеет и от былой дерзости не останутся только воспоминания.
Приняла его в друзья, ответила каким-то смайликом на его радость по этому поводу и пошла искать, где заказать недостающие материалы, потому что с Писклей теперь по магазинам не поездишь.
Все это очень помогало отвлечься от занозы в сердце, которая ныла и дергала, подсовывала яркие картинки двух прошедших дней: наши с Ильей обеды прямо в постели, сюсюканье над коробкой с кошенькой, сонные поцелуи, сдавленные крики в подушку, чтобы не будить соседей, его взгляды на меня, которые я ловила, случайно обернувшись — в них в равных пропорциях мешались нежность и голод, и это встряхивало меня как удар током.
Любой праздник кончается, и из Парижа мы бы все равно вернулись в Москву. Но почему-то было ужасно обидно, что мой тоже кончился.
Как будто именно я должна была оказаться исключением из правил.
Но я оказалась.
Когда раздался звонок в дверь, я не поверила. Это мог быть кто угодно — включая тетю Валю или бывшего мужа, которых я не дождалась два дня назад.
Но не Соболев.
Никак не Соболев, который стоял на пороге моей квартиры с коробкой пирожных из ближайшей кондитерской и удивлялся моему удивлению:
— Неужели ты думала, что я брошу тебя одну с ребенком? — он ухмыльнулся, но тут же посерьезнел. — Прости, дурацкая шутка. Но я ведь пообещал варить кофе каждое утро?
*********
У меня никогда не было домашних животных. У мамы аллергия на шерсть, крыс и хомяков она боялась, а заводить рыбок не хотел папа. Говорил: «Вытащишь из аквариума погладить — а она возьмет и сдохнет».
После того, как мы поженились, я предложила мужу завести кошку или собаку, но он хотел подождать, пока родится ребенок. А когда не родился, отказался, несмотря на советы психологов. Сказал, не хочет, чтобы люди думали, что мы так компенсируем отсутствие детей. «Отвратительное зрелище, когда взрослые тетки лижутся со своими болонками и называют себя их мамочками».
Подруги брали собак из приюта или породистых кошек, которым исполнялось месяца четыре к моменту отдачи, и это были уже взрослые самостоятельные животные, которые даже из вежливости не делали вид, что стесняются нового дома.
В общем, к трехнедельному котенку жизнь меня не готовила.
Оказывается, маленькие котятки хотят жрать так же часто, как маленькие дети. Про детей я догадывалась, но просыпаться каждые три часа ради бело-рыжей мелочи стало утомительно уже через неделю.
Оказывается, их надо гладить, чесать и массировать брюшко после еды, иначе у них начнутся колики. Обычно с этим справляется мама-кошка, но эту роль пришлось выполнять мне.
Оказывается, они пищат, если их оставить в одиночестве, им нужна грелка под боком и кто-то живой, чтобы втыкать в него маленькие острые коготки.
И, конечно, никто не отпустит тебя надолго из дома. Максимум — пробежаться до ближайшего магазина в ста метрах от подъезда, пока маленькое чудовище спит. Но как только Пискля научилась переваливаться через край коробки, даже такой забег заставлял меня нервничать. А что, если она свалится с дивана? Запутается когтями в занавеске, будет висеть и кричать? Перегрызет провод? Сунет пальцы в розетку… хотя нет, это уже из другой оперы.
