Я чувствовала, как сердце трепещет в груди и отдается в голове, когда Брюс взял меня за руку и повел через свою квартиру прямо в спальню. Мы оба знали, что флирт и ожидание кончилось. Он сыграл в мою игру и вытащил меня на свидание всей моей жизни, но пришло время заключительного акта.
Я так нервничала, что у меня дрожали руки. Я не была уверена, из-за чего я нервничала. Из-за нового начала? Из-за возможного окончания? Или, может быть, просто из-за боязни разочаровать его.
В его спальне я расхохоталась, увидев банан, лежащий на ночном столике.
— Ты, должно быть, шутишь, — смеялась я, слезы жгли мне глаза.
— Это не то, на что похоже, — сказал он.
Я засмеялась еще громче.
— Боже. Я даже об этом не подумала.
Брюс тоже рассмеялся, но, казалось, его больше рассмешило мое веселье, чем что-либо другое.
— Иногда я просыпаюсь голодным, окей?
— Окей, — сказала я. Я переплела пальцы за его головой, прижавшись к нему. Наши глаза встретились, и смех превратился во что-то более тяжелое. Что-то, полное сдерживаемого желания. — Мой желудок полон, но я все равно голодна.
Он поднял меня, прижал к груди, подвел к кровати и бросил на нее, как будто я была легкой, как перышко. Я приземлилась на спину, не сводя с него глаз. Он смотрел на меня с нескрываемым ожиданием.
— Я ждал, чтобы распластать тебя и трахнуть с того самого дня, как увидел. Даже прежде, чем я был готов признать это.
Я облизнула свои губы, когда поползла спиной назад, чтобы попытаться найти подушки, но я ошиблась в том, где я лежала на кровати, и поставила руку на край кровати, почти переваливаясь через край.
Брюс оказался рядом, прежде чем я успела упасть, и толкнул меня обратно на середину кровати.
— Могу я надеяться, что ты не упадешь, пока я раздеваюсь? — спросил он.
Я покраснела.
— Я сделаю все возможное. Но, может быть, тебе стоит раздеть меня, чтобы я не навредила себе, на всякий случай.
— Думаешь? — спросил он.
Он склонился надо мной, поставив руки по обе стороны от моей головы. Он поднял одну руку, чтобы снять галстук и бросить его на пол. Он расстегнул несколько пуговиц на рубашке, прежде чем потерял терпение и сосредоточился на мне.
Я точно не одевалась для свидания и секса с великолепным миллиардером, когда собиралась утром. Я оделась на очередной день из пяти миллионов моего подхалимства… белый комбинезон с цветочным узором.
Брюс хмуро посмотрел на него.
— Как ты снимаешь эту штуку?
Он начал дергать за пояс, который представлял собой всего лишь затянутый шнурок, чтобы очерчивать талию. Его прикосновение к моей талии щекотали и удивляли меня, вызывая приступ смеха.
— П-п-прекрати, — смеялась я. — Не там, — только и смогла выдавить я.
Я вытащила одну руку из бретельки, чтобы он понял, что делать дальше. Он стянул другую бретельку с моего плеча, а затем дернул все это вниз, поднимая мою задницу и ноги, чтобы полностью снять комбинезон.
Я бросила быстрый взгляд вниз, чтобы вспомнить, какое на мне было нижнее белье, и скрестила пальцы, что не надела что-то слишком старое. К счастью, на мне были розовые кружевные трусики и такой же лифчик. Учитывая мою обычную удачу, это было чудо.
Он облизнул губы, когда увидел меня, и, казалось, разрывался между желанием поцеловать мое тело или сорвать с меня последнюю одежду. Мгновение спустя он наклонился и поцеловал меня в грудь, потом в ложбинку между грудей, потом в пупок, потом в бедра. Каждый поцелуй был взрывом тепла и покалывания нервов, как маленькие волны удовольствия, которые распространялись по всему моему телу.
Я лапала его без стеснения, гладя его мускулы через рубашку и скользнув руками в открытый шов рубашки, чтобы почувствовать его твердую грудь, сжимая его бицепсы, пока он, казалось, целовал каждый дюйм меня.
Он, наконец, вернулся к моим губам, где глубоко поцеловал меня, и я почувствовала, как его рука скользнула вверх по моему бедру. Он позволил своей руке коснуться меня, вызвав дрожь, которая прошла через меня, как ударная волна. Я прикусила его губу немного сильнее, чем намеревалась, но если он и возражал, то не подал виду.
Он запустил руку в мои трусики, сгибая пальцы, чтобы дотянуться до меня. Мой лоб сморщился, а рот открылся, как будто я была в шоке, когда он начал работать своими талантливыми пальцами. Он скользнул ими внутрь меня, чтобы собрать мою влагу, а затем стал растирать ее вверх и вниз по моей киске, пока я уже не подумала, что не выдержу и закричу от чистого экстаза.
Я смутно понимала, что, наверное, должна потянуться к его члену, чтобы отплатить ему тем же, но не думала, что смогу дотянуться. Кроме того, он, казалось, совсем не возражал против того, как все продвигалось, если его горячее дыхание над моей шеей было хоть каким-то признаком. Его тело двигалось в такт с его пальцами, мягко терлось об меня, как будто он не мог сдержаться, и его нетерпение было возбуждающим само по себе.
Я никогда не была особенно уверенной в себе, особенно в сексе, поэтому каждый намек на возбуждение и желание, которые он показывал мне, был как жидкая поддержка, которую я жадно выпивала.
Я держала его сзади за шею, не в силах удержать мои пальцы от того, чтобы они не впивались в его кожу и не прижимали его лицо к моей шее. Он ощущался так хорошо, и он не переставал целовать меня везде, куда мог дотянуться.
Его темп увеличивался и увеличивался, пока я не подумала, что собираюсь кончить.
— Я хочу всего тебя, — выдохнула я. — Пожалуйста. Я хочу каждый дюйм внутри себя. Я хочу почувствовать это.
Он застонал, как будто мои слова были невидимыми руками, которые начали гладить его. Он выпрямился и сорвал рубашку, при этом оторвав пару пуговиц. Это было так не в его характере, с его размеренным, организованным характером, что это послало дрожь похоти каскадом через меня.
Он перекатился на спину и стянул с себя брюки и нижнее белье, не выказывая никакого беспокойства по поводу некого сексуального стриптиза. Брюс просто хотел раздеться и войти в меня так быстро, как только мог, и я поблагодарила Бога за это, потому что знала, что не смогу больше сдерживаться, прежде чем опозорюсь, буквально сорвав с себя и него одежду и взобравшись на него, если бы он задержался еще хоть на мгновение.
Он вытащил из штанов презерватив, разорвал обертку и натянул его на себя. Я вздохнула с облегчением, потому что не была уверена, что сразу вспомнила бы о презервативе. Я могла бы впустить его в себя до того, как эта мысль пришла бы мне в голову, что было немного страшно. Я всегда была благоразумной. Я всегда знала, что никогда не подпущу парня к себе без защиты, и все же Брюс казался выше этих правил.
Я села и потянулась к нему, наполовину положив его на себя, даже когда он вернулся на место. Его эрекция стояла между нами, и я вытянула шею, чтобы посмотреть. Я ожидала, что он возьмет член в руки и направит в меня, но он просто умело покачал бедрами, вводя головкой своего члена между моих складочек и размазывая мое скользкое возбуждение по себе в течение нескольких мучительных секунд. Затем, убедившись, что готов, он направился внутрь.
Это было не грубо, но и не робко. Он начал понемногу входить в меня. Стенки моей киски должны были растянуться, чтобы вместить его, чего определенно не было в тот раз, когда я последний раз спала с парнем. Я обнаружила, что мне нравится это ощущение, как будто меня наполняют так, как я никогда не думала, что можно быть наполненной и что я жажду этого так сильно.
— Глубже, — выдохнула я. — Боже. Я хочу большего. Пожалуйста.
Он снова застонал, не оставляя сомнений в том, что ему нравится, когда я так говорю. Я не «говорила грязно» для шоу или потому, что думала, что это было то, чего он хотел. Слова выходили из меня. Я так же могла контролировать это, как и чихание. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Как будто мое отчаяние было настолько сильным, что мое тело отключало мозг и мое самосознание.
