— Так значит, я милый?
Хлоя насмешливо фыркнула.
— Бываешь иногда. Но большую часть времени раздражаешь своей… не знаю, несерьезностью.
Кайл присел на краешек столешницы.
— Несерьезностью?
— А как это еще назвать? Все у тебя так легко и весело. Бесит прямо.
— А почему нет? Что хорошего ходить с пасмурной миной и сетовать на судьбу? Превратиться в меланхолика всегда успеется.
— Говоришь прямо как мой папа, — хмыкнула та. — Он любит повторять: если проблема решается, садишься и решаешь ее. Нет — какой смысл переживать и накручивать? От этого все равно ничего не изменится.
— Мистер Джонсон дело говорит. Тебе бы у него поучиться, а то уж ты-то точно чересчур серьезная. И недоверчивая. Всегда была такая или стала после…
Холден не договорил, но конец предложения додумывался без проблем. По интонации.
— Не знаю, — пожала плечами Хлоя, наблюдая за своими болтающимися над кафелем ногами. Туда-сюда, туда-сюда. Как расслабляет. — Наверное. Хотя, я уже говорила, после ее смерти меня конкретно занесло, однако пришлось справляться. Так и держались. Папа ради меня, я ради Софи… но характер, увы, испортился окончательно.
Дружеский толчок плечом.
— Зато стал сильнее, — заметил Кайл.
— И противнее.
— Ну и это тоже… но разве это проблема? У каждого замка есть свой ключик. Главное правильно подобрать.
Хлоя с трудом сдержала улыбку.
— И как поиски? Удачно продвигаются?
— Ты мне скажи.
Джонсон задумчиво подняла на него глаза. Рассматривала, рассматривала, закусив губу… и дала предельно честный ответ.
— Пока все правильно.
— В самом деле? — Кайл даже удивился.
— Что, ожидал другого?
— В общем-то, да, но… — Хлоя уже отворачивалась, но Холден перехватил ее за подбородок, заставив их взгляды столкнуться. Теперь уже он внимательно разглядывал ее лицо, словно что-то искал. — Такой ответ нравится мне даже больше. Теперь бы только понять…
Молчание.
— Что понять?
Вместо ответа его пальцы скользнули по ее щеке, задержавшись на губах. В горле Джонсон как-то разом пересохло. Странные ощущения. Хотелось и отстраниться, и не шевелиться одновременно. Парадокс.
Кайл улыбнулся.
— Снова покраснела.
— А не надо провоцировать, — буркнула смущенно та, смахивая его руку.
— Не могу.
— Потому что нравится меня дразнить?
— Но ты ведь так забавно реагируешь.
Вот значит, как? Очень мило. Хлоя сердито спрыгнула на пол.
— Я, конечно, рада, что ты нашел себе развлечение, только вот меня оно конкретно вы…
Перебивая, Холден резко дернулся к ней, облокотившись руками об столешницу и прижимая Джонсон к столу.
— Выбешивает, знаю-знаю, но ничего другого-то не остается. Привлекаем внимание как умеем. Сама не оставляешь вариантов.
— Это еще почему? — неуверенно отозвалась та, невольно пятясь, только вот было особо и некуда.
— А что еще остается делать? Первой не заговоришь, не подойдешь, ручку и то на уроке не попросишь. Что, так сложно утром сказать «доброе утро»? Язык отсохнет?
— Может, это повод призадуматься?
Кайл подался еще ближе, сократив между ними расстояние до… абсолютного нуля. Их тела соприкоснулись. Предательский выдох вырвался из Хлои непреднамеренно.
— Вот и призадумайся, — склонившись, ответил он негромко и от этого тихого бархатного голоса по телу побежали гогочущие и улюлюкающие мурашки. — Потому что так старательно меня игнорировать… это сколько терпения нужно, а? И хоть это весьма забавно смотрится со стороны… — его губы были совсем близко. — Порой все же и дико выводит. Хочется в такие моменты подойти и…
Все. В легких напрочь закончился кислород.
— И? — вырвалось у нее.
Ответом стал поцелуй. Несдержанный, настойчивый и опьяняющий. Кажется, в нем Кайл пытался выразить все, что не мог сформулировать словами. Затуманенное сознание Хлои едва понимало, что они делают и где находятся. Да и так ли это важно? Неспособная противиться, она сделала единственное, казавшееся правильным — ответила на поцелуй.
Почувствовав податливость, Холден окончательно потерял контроль. Мужские руки скользнули по ее спине, комкая и задирая рубашку, дразняще коснулись обнаженной кожи, стали подниматься выше… Хлоя не только не сопротивлялась, но и притянула его еще ближе (будто это было возможно), удерживая за шею, словно боялась, что он может отстраниться.
Но Кайл не собирался отстраняться. Не смог бы. Он все целовал, целовал ее, вдавливая в стол и практически повалив на него. Кто знает, к чему бы все это привело, если бы их не отрезвил скрип дверей и виноватый возглас Виолетты:
— Ой, простите!
Ви поспешно выскользнула обратно с грязными тарелками наперевес, но было поздно. Безумное наваждение исчезло. Хлоя испуганно отпихнула парня. Сердце колотило, руки тряслись, а губы и лицо буквально полыхали огнем. С ума сойти… Окуните ее кто-нибудь в тазик с водой. Желательно ледяной. Ну пожалуйста! Ей просто необходимо охладиться.
— Я, пожалуй, пойду… — ноги не слушались. Даже единственного шага сделать не удалось, коленки подогнулись. Хлою буквально поймали в полете. И прижали к себе. Крепко.
— Куда? — усмехнулся Кайл. — Ну вот куда ты опять собралась?
Сопротивление бесполезно, не вырваться… А надо ли? Наверное, нет. Не придумав ничего умнее, Джонсон уткнулась носом в мужскую грудь. Забавно. Ее собственное сердце и его, еще не успевшие после поцелуя прийти в привычный ритм, синхронными молоточками отбивали по ребрам, отдавая гулом в ушах. Словно тянулись друг к другу, пытаясь вырваться из телесной темницы.
Так они простояли несколько следующих минут. В молчании и приглушенной музыке, доносящейся из-за дверей. Слушая никак не стихающее обоюдное сердцебиение. Хлоя не поднимала головы, Кайл ласково поглаживал ее по голове. Но именно он первым нарушил тишину.
— Опять пахнешь земляникой, — долетел до нее его тихий голос.
День двадцать восьмой (понедельник)
Хлоя побаивалась новой и последней в этом семестре учебной недели. Даже не то, чтобы побаивалась… Скорее, не совсем понимала, как вести себя с Кайлом. Он, конечно, звонил ей и вчера, и в субботу после того как девчонки уехали с вечеринки, но одно дело разговаривать по телефону на вполне безобидные темы и другое — оказаться с глазу на глаз.
И дураку понятно, что после такого поцелуя сложно делать вид, что ничего не случилось, хотя Джонсон очень старалась в тот вечер. Зато теперь начинала понимать состояние Руби после того как они с Тео… С другой стороны, у них-то был всего-навсего поцелуй, но какой… От одного воспоминания начинало бить током. И самое паршивое, Хлоя понимала, что не стала бы сопротивляться, если бы Кайл решил его повторить.
В целом, боялась она зря. Холден, видимо достаточно изучивший ее, вел себя хорошим мальчиком. Ну настолько, насколько был способен. Поддразнивания оставались все теми же, как и попытки приобнять ее в коридорах или столовой, но после вечеринки, Хлоя уже по-другому на это реагировала.
“Привлекаем внимание как умеем. Сама не оставляешь вариантов”, вертелось у нее в голове и вместо того, чтобы зарядить парню в челюсть, она едва сдерживала желание прижаться к нему в ответ. Даже памятуя недавний разговор, подошла перед уроками и пожелала ему самого распрекрасного и чудесного доброго утра, сопроводив все театрально исполненным реверансом. Несмотря на явное ехидство, Кайл остался доволен.
А вот сама Хлоя не очень, потому что чувствовала, как что-то начинало барахтаться в нутре и предательски екать при виде него. И даже просто когда дисплей отображал записанный без имени, но уже давно выученный номер. Самое обидное, никаких “бабочек” в животе не наблюдалось. Скорее колючие ежики, от иголочек которых перехватывало дыхание и приходилось то и дело вздрагивать. Но даже это не мешало осознанию, что просто симпатия переходила во что-то большее.
