— Пойдём?
— Да… конечно.
С немалой долей безразличия я надела пальто и последовала за ним к выходу. Шейн подошёл к кассе, чтобы оплатить счёт. Я хотела поблагодарить его, но была так подавлена, что не смогла вымолвить ни слова.
Мы перешли улицу и подошли к машине. Мужчина казался спокойным, несмотря на мою реакцию. У меня же внутри что-то проснулось, что больше не хотело сидеть на месте и молчать.
— Шейн?
— А?
— Спасибо.
Он резко остановился, со скованными плечами и зажав в ладони ключи. Шейн повернулся ко мне, а его глаза стали изучать меня в такой манере, какой раньше я никогда не видела. За суровым выражением лица скрывалось что-то очень хрупкое, отчего у меня перехватило горло. Через мгновение Шейн обнял меня за плечи и сразу прижал к себе.
Глава 25
Шейн
Джоанна крепко прижалась ко мне, цепляясь за шею, и защитный инстинкт, который развился по отношению к ней за последние несколько дней, проявился в полную силу. Я погладил её волосы, пропуская пальцы сквозь рыжие пряди. Круговыми движениями коснулся спины. Мне не хотелось показаться слишком напористым или собственником, но я не мог перестать думать о том, что она, должно быть, испытывала.
Хотел сказать ей, чтобы она больше не волновалась, что отныне я буду заботиться о них двоих, но не стал. Я просто заключил её в ловушку своих объятий, которые говорили без слов. Мы никогда не давали названия тому, что с нами происходило, мы никогда ничего не определяли точно, но нам обоим было ясно, что всё изменилось. После того знаменитого поцелуя на крыльце я начал принимать тот факт, что, возможно, внутри меня осталось место для эмоций. Часть моего сердца всё ещё была способна чувствовать. Я обхватил ладонями лицо Джоанны и поцеловал в губы.
На главную дорогу свернула полицейская машина. Она двигалась медленно, как ленивец в открытом поле. Сначала я не придал этому значения. Моё внимание было сосредоточено на рыжих локонах, скользящих между моими пальцами и на спине, которую я начал медленно ласкать руками. Но потом я отодвинулся от неё и через оконное стекло встретился с его взглядом. Эти ясные глаза устремились на меня и не отпускали, пока машина не проехала мимо нас.
Майк был проблемой. Я знал, что его отношения с Джоанной в последнее время сильно охладились, но было бесспорно, он продолжал её любить. Я был уверен, что рано или поздно мне придётся с ним столкнуться. Если я хотел быть с Джоанной, то эту реальность, я определенно не мог игнорировать.
— Поехали?
— Да, едем.
Я открыл ей дверь и обошёл пикап. С противоположной стороны подъехала тёмная машина и почти полностью остановилась. Я стоял и смотрел на неё, прижав руки к открытой двери. Это была последняя модель Jaguar, которая выделялась из толпы припаркованных вдоль дороги внедорожников и пикапов. Я был почти уверен, что видел её раньше.
— Чего же ты ждёшь? — Джоанна наклонилась ко мне, и я отвернулся от дороги. — Шарли выйдет из школы через двадцать минут, нам пора.
— Да, ты права.
Я снова посмотрел на дорогу, но от чёрной машины не осталось и следа.
Обратный путь в Лоуэр получился более молчаливым. Джоанна погрузилась в свои мысли, а я продолжал перемалывать свои. Нас обоих вывел из раздумий звонок моего телефона. Мне не нужно было смотреть на дисплей, чтобы узнать, кто это. Уже несколько дней я переадресовывал её звонки на автоответчик, так произошло бы и сейчас, не будь я занят вождением по извилистой дороге. Кэй становилась крепким орешком, когда что-то приходило ей в голову.
Джоанна бросила взгляд на экран с притворным безразличием, но всё в ней выдавало изрядное любопытство.
— Ты не собираешься ответить?
— Нет.
— Но она продолжает звонить!
— Я убеждён, в конце концов это прекратится.
Словно она поймала меня на слове, телефон перестал звонить. Однако пауза была недолгой. Не прошло и нескольких минут, как телефон возобновил настойчивую трель, а на освещённом экране появилось её имя.
— Кто такая Кэй?
— Друг.
— А ты обычно так себя ведёшь со своими друзьями? Избегаешь их телефонных звонков?
— Да, если мне не хочется с ними разговаривать.
Джоанна прикусила нижнюю губу и склонила голову. Атмосфера в салоне погрузилась в тяжёлую тишину смущения. Если я и узнал её, то тема ещё не была закрыта.
— Это потому что здесь я?
Я нахмурился и повернулся, по возможности не сводя взгляда с дороги.
— Какое отношение это имеет к тебе?
— Не знаю, просто предположила, что ты не хочешь отвечать при мне.
— Поверь мне, не из-за этого.
Я повернул налево и остановился на школьной стоянке. Там стояло уже несколько машин, но не так много. Мы приехали на добрые пять минут раньше, поэтому я выключил двигатель и повернулся к рыжей.
— Ты хочешь знать, почему она звонит мне, верно?
— Тебе необязательно говорить мне.
— На самом деле нет, но я хочу рассказать. Кэй Шторм — коллега из Нью-Йорка. Мы работали вместе более десяти лет, и теперь она хотела бы, чтобы я вернулся туда для… собеседования.
— В департамент полиции?
— Ага.
— Ты так и не сказал мне, почему ушёл…
— Потому что я оставил работу не по своей воле. Скажем так, они дали мне отпуск на неопределённый срок.
Её разум сразу заработал. Я почти слышал, как щёлкают колёсики, возвращаясь на свои места.
— Это случилось после… твоей потери?
Я согласно склонил голову, и она прикусила губу.
— Мне жаль.
— Правда в том, что я потерял контроль и больше не мог работать в таких условиях.
— Когда ты говоришь, что потерял контроль, что именно ты имеешь в виду?
— На самом деле ты не хочешь знать, О'Рейли, поверь мне.
— А если, напротив, я правда хочу знать? Что ты мог сделать такого плохого?
Я провёл рукой по лбу и вернулся назад по пути, по которому никогда не должен был идти.
Неистовый шум города ударил меня по лицу.
Гудки, свист тормозов и визг колёс по асфальту. Мне нужно было забыться. Мне требовалась река алкоголя, чтобы немедленно заполнить пропасть в груди.
Некоторое время я бродил по переулкам, куда не падал солнечный свет, по тёмным углам, наполненным зловонным запахом грязи и мочи. Кто-то пошевелился в грязи, человеческие отбросы, которым ничего не оставалось, кроме как ползать, как черви. Он стоял, привалившись спиной к осыпающейся стене, будто позвоночник перестал его поддерживать. Долговязое лицо, глаза обведены фиолетовым, а на правой стороне шеи видна татуировка. Его скелетоподобные руки представляли собой бледное, пятнистое полотно: дыры, шрамы и кто знает, сколько ещё синяков я мог бы исследовать, присмотревшись.
Я остановился. Потянулся в карман униформы и достал пачку Winston.
Этот изгой уставился на меня. Он больше не был человеком, он стал гниющими остатками банкета, на котором его рассматривали как блюдо, а не как угощение.
Это был загрязнённый шлак, предупреждение о том, что жизнь может дать вам и отнять у вас всё.
Я поднёс сигарету к губам, закрыл пачку и сунул обратно в карман. Порылся в поисках зажигалки и поджёг.
Из горящей верхушки вырвалась струйка дыма, поднялась в воздух, а его стеклянные глаза продолжали фиксировать меня.
— Что-то ищешь, коп?
Я не ответил. Продолжал изучать его исхудалую фигуру, измученную существованием на грани.
— Какого хрена ты смотришь?
Я вдохнул немного дыма и резко выдохнул.
Я был похож на него. Не снаружи, конечно: внешне я по-прежнему был респектабельным офицером полиции Нью-Йорка, но внутри… внутри я был измучен, прогнил.
Мой взгляд уставился на трещину в стене, на изъеденный временем кирпичный шов.
— Итак, чего ты хочешь? Если собираешься стоять и смотреть на меня, по крайней мере, дай мне покурить.
Я вернулся к разглядыванию исхудавшей фигуры передо мной и его стеклянных, ничего не выражающих глаз.
