испуганно-округлившиеся, огромные глаза в отражении окна. Глаза, что уже помимо воли заволакивались дымкой возбуждения. Обласкивать взглядом полуоткрытые губы, запрокинутый точеный подбородок, тонкую шейку.
И плевать, что вокруг полно людей! Что на них посматривали с неудовольствием и осуждением, что шептались. Плевать!
Сумасшедшим все равно, что о них говорят окружающие, они счастливы в своем мире.
Василий, поймав нужный ритм, очень быстро, буквально через полминуты довел Кет до тихого содрогания, сопровождающегося длинным всхлипом, затем чуть-чуть отодвинулся, вытащил пальцы из джинсов, развернул ее к себе лицом. Всмотрелся, жадно и возбужденно в расслабленно-испуганное выражение лица, и провел подушечками пальцев по пухлым безвольным губам, пачкая Кет ее же страстью.
А затем наклонился и поцеловал. Наконец поцеловал, глубоко и жадно, держа ее лицо в ладонях, вжимаясь всем телом, и просто в астрал вылетая от невозможно сладкого, такого знакомо-долгожданного вкуса губ.
Потом была остановка метро, эскалатор, стоянка такси, короткая поездка до его служебки. Все это время Василий не отпускал руку Кет ни на секунду, словно боялся, что она сейчас, как птица, улетит от него, и теперь уже навсегда.
Он не думал, не размышлял о таком невероятном подарке судьбы, о втором, не иначе как, шансе, потому что встретиться в многомиллионном городе - это реально чудо. Он вообще ни о чем не думал. Только о том, как быстрее добраться до дома.
Кет не сопротивлялась больше, ошеломленная случившимся не меньше, чем он, правда, пару раз пыталась что-то сказать, может, даже возразить, но Василий сразу же затыкал ей рот поцелуем и зловещим шепотом обещал, что, если еще хоть секунду будет задержка, то он наплюет на общественное мнение и вые**т ее прямо на улице. Или в машине. Или в подъезде.
И Кет, сама, похоже, находившаяся в таком же возбужденно-бешеном состоянии, замолкала. И покорно шла за ним, только иногда оглядываясь, словно не веря, что это реально происходит с ней.
Раздевать ее Василий начал прямо в лифте, по крайней мере, молнию на куртке сломал именно там.
Замок открыли с третьего раза, потому что никто не смотрел, какой ключ подходит.
Свет в коридоре тоже включить не смогли. Как и до кровати дойти.
Джинсы и трусики Кет улетели прочь с космической скоростью, Василий не стал больше морочиться с курткой, решив, что до груди еще успеет добраться, поэтому просто и непритязательно поднял легкую девушку за попку и посадил сразу на готовый к бою еще с метро член.
Кет взвизгнула и выгнулась, упираясь спиной в стену коридора и цепляясь за его плечи дрожащими руками. И кончила буквально через пару движений, закричав так громко, что соседи, если они в рабочий полдень были дома, вполне могли бы вызвать полицию.
Князь тоже не особо задержался, все-таки напряг был нереальный.
Перевел дух, поставил девочку на ноги, не отводя взгляда, опять потянулся к губам, не в силах остановиться, наслаждаясь каждым мгновением, каждым прикосновением, по которым так соскучился.
Дернул, приводя в окончательную негодность, куртку, следом кофту, провел широким жестом ладонями от ключиц к груди, как нереальную по своей мелодичности музыку слушая тихие взволнованные вздохи Кет.
- Я тебе потом квартиру покажу, хорошо? Сейчас только кровать.
Подхватил на руки и, как был, в расстегнутых джинсах, которые даже с задницы не успел стащить, понес в комнату, по пути думая, что насчет показа его халупы он, конечно, сильно загнул. Чего там показывать-то, в однокомнатной малогабаритке? Только Дома на кухню запинуть, и все. Он, кстати, умная псина, только в коридор сунулся, нюхнул воздух, признавая Кет, и потопал обратно в комнату, чтоб не мешать хозяину.
А Василий скоренько провел экскурсию, заключавшуюся в переноске Кет из прихожей в зал. Та, как и любая холостятская служебка, радовала пустотой.
Но кровать была. И большая. А в ближайшие часы им, кроме нее, и не понадобится ничего.
Уже прижатая к покрывалу Кет внезапно пришла немного в себя и взбунтовалась:
- Подожди! Кот! Подожди!
Но Князь, которого опять основательно повело от ее голой груди, от ее нежного голоса, зовущего его этим странным прозвищем, придуманным еще в то время, когда все у них только начиналосьи (кстати, Князь постоянно задумывался, почему именно Кот? Не медведь, скажем? Ведь явно он на медведя похож больше?) просто не смог остановиться.
И ни ее просьбы, слабеющие с каждым его поцелуем, ни упертые в его плечи ладони, нисколько не останавливали. Заводили только.
И Кет, похоже, поняв, что диалога никакого не получится, пока не придет первое насыщение, перестала противиться и покорно подалась к нему, запутывая тонкие пальчики в коротких волосах, притягивая ближе. Отпуская себя наконец-то.
А Василий, уже окончательно теряя всякую связь с реальностью, успел только подумать, что девочка отвечает так голодно и жарко, словно у нее все это время никого не было, словно он так и остался единственным.
И эта мысль завела еще больше, вырубая последние предохранители.
Когда через час в дверь стали настойчиво звонить, Князь, бережно укрыв немного выдохшуюся Кет, распахнул дверь и удивленно уставился на полицейских, немного напрягшихся при виде его здоровенной туши, упакованной в одни наспех натянутые джинсы.
И подумал, что девчонке надо все-таки закрывать рот, слишком громко кричит.
Эпилог
Первый эпилог.
Генерал спокойно дождался, пока его подчиненный, полковник Еремин , оставшийся после утреннего совещания, закроет дверь и вернется к столу.
- У меня вопрос по одной из моих… подопечных, товарищ генерал.
Генерал молча ждал продолжения.
Темные острые глаза внимательно изучали крепкую фигуру подчиненного, с машинальным профессионализмом отмечая признаки волнения. А это, зная полковника, означало нештатную ситуацию.
- Я про Ковалеву, которая теперь Князева.
- Вышла замуж? - генерал шевельнул мышкой, отправляя запрос на личное дело, какое-то время смотрел в экран. - Неплохие задатки. Помнится, я вас хвалил за нее.
- Да… - полковник замялся, - кандидатура в самом деле интересная… Как видите, высокий уровень восприятия, результаты тестов одни из лучших, и
