Входная дверь хлопнула, вместе с тем вздрогнула я. До боли знакомые шаги становились чётче, реже становился пульс. А когда Рон сорвался с места, все мои мольбы увидеть Елисея потерпели крах.
– Салют всем жителем подземелья! – отозвался Тихон, наткнувшись на темноту. – Если вы решили устроить мне засаду, то у вас не вышло. С детства тащусь по ужастикам. Да и вы на чудовищ мало походите.
Я продолжала молчать, не сводя глаз с пыльного окна.
– Прости, что бросил тебя утром. Глеб устроил внеплановый бой, – продолжал Тихон, скидывая с себя кроссовки и спортивную куртку. – Но я знал, что одними извинениями не отделаюсь. Намутил тебе пижаму. Фирменную. Теперь такая только у тебя, и у жены Макгрегора.
На коленки упала длинная футболка с нашивкой «Everlast». Я же сжала простынь в кулаках, боясь произнести хоть слово.
– Так и знал, что тебя обрадуют только трусы выдающегося танцора, – его подбородок коснулся плеча, губы обожгли шею, а дыхание – душу. – Завтра же сниму их с участника «Тринити».
– Тихон, – прозвучало с неким укором. – Не надо.
Мне пришлось вывернуться, чтобы избежать его прикосновений.
– Да ладно? Настолько непростителен косяк? – удивился он, загородив собой последний свет. – Я не ждал лёгкости, но это слишком.
Теперь, когда он стоял передо мной, я вовсе позабыла о том, что хотела сказать. Насильно выработанная уверенность скопилась в убийственную слабость.
– Уверен, поцелуй тебя разморозит, – Тихон потянулся ко мне, но получил резкий отпор. – Да что с тобой такое? Вчера ты была более сговорчивой. Серьёзно, я не поспеваю за твои настроением. Может, выпишешь часы приёма? Сегодня ты нежная, завтра – стерва. Я и это готов стерпеть.
– Больше не придётся терпеть, – сухо отозвалась я, заглушая плачь в сердце. – Вчерашняя ночь была ошибкой. Некий эксперимент.
Улыбка спала с его лица. Брови сошлись.
– Эксперимент? И каков был итог, профессор? – огрызнулся Райский.
Если бы каждый удар сердца оставлял на мне трещину, я бы разлетелась на части. На миллион мельчайших осколков.
– Ничего. Пустота.
– Правда? А вот мне так не показалось.
Наперёд зная, что Тихон не уступит, я решилась на беспроигрышную атаку:
– Сомневаешься? Да кто полюбит такого, как ты – избалованного и неуправляемого ребёнка? Мальчишку, решившему, что ему всё дозволено, потому что его бросила мать. Но мир вокруг тебя не вертится, оттого и бесишься. Ты неудавшийся эгоист, Тихон, и всегда им останешься.
Криво улыбнувшись, парень опустился на колени. Мурашки пробежали по коже от его невозмутимой стойкости.
– Ты общалась с отцом, не так ли? Что в этот раз наговорил старик?
Ох, если бы я только могла всё тебе рассказать…
– В том, что ты мне противен, вины Елисея нет, – зато я утопала в ней по макушку. – Изменив мою жизнь, ты сделал её невыносимой.
– Соня…
– Я ненавижу тебя, слышишь?! – сглотнула я слёзы, поддавшись вперёд.
На его брови блестела кровь. На скуле вырисовывалось тёмное пятно. На переносице виднелась ссадина. Но главное разочарование затаилось где-то внутри.
Опустив голову, Тихон продолжал улыбаться. У него хватило на это сил.
– Значит, ненавидишь меня? – переспросил с иронией он. – А вот твои глаза говорят обратное. Но мне ли тебя переубеждать?
Приподнявшись на ноги, слегка Тихон покачнулся.
Я тот неудавшийся боец, который смог тебя сломить…
– Отличная месть, Соня. Но я даю тебе час, чтобы передумать.
Мне ли отрицать, что я влюбилась …
– Больше ты меня не увидишь. Никогда.
– А вот в этом не будь так уверена.
Как же ты ошибался, милый.
Как только Тихон покинул комнату, я кинулась к телефону. Все попытки дозвонится Славе были безуспешны. Наверняка он был значимой пешкой в игре Елисея.
Оставался лишь один…
– Бюро похотливых услуг слушает, – отозвался резвый голос в трубке.
– Мне нужна твоя помощь, Арс. Это крайне важно.
Мне так жаль, Тихон...
Прости, что узнаёшь об этом так. Прости за то, что причинила тебе боль. И прости за этот самый трусливый мой поступок.
3.10
Дождь свирепо барабанил по капоту такси. Я вся извелась, ожидая, когда плотные потоки размажутся по стеклу на внушительной скорости.
Эта ночь показалась мне дьявольски тёмной.
Закинув вещи в багажник, Арс торопливо запрыгнул в салон, приказав водителю тронуться. Он выждал несколько долгих минут, прежде чем обмолвился:
– Может, всё-таки расскажешь, что произошло? – не дождавшись ответа, он принялся оправдывать Тихона: – Да, этот парень не прост и порой бывает просто ужасным, но он заслуживает шанс. Серьёзно, Соня, с тобой он изменился и наверняка осознает свою ошибку. Не стоит горячиться.
– Всё намного сложнее, Арс, – обрубила я, вглядываясь в сменяющийся за окном пейзаж. – И Тихон не в силах это исправить. Никто не в силах.
– Звучит обречённо, – поморщился парень. – Ведь дело не в Нелли, так?
Опустив голову, я посмотрела на свои колени, которые навсегда ослабли, но уже не от увечий. Действительность прошлась по мне катком.
– Если бы, – печально хмыкнула я.
Что-то поломалось внутри меня. Будто за недостатком одной детали слетел весь механизм. Если бы только не знать о её наличии…
– Сложно помочь человеку, не услышав его просьбу, – разбил молчание Арс. – Куда мы едем? Зачем мы едем и для чего?
Сама не знала, каков был план. Не успела продумать. Единственное, что толкало меня в спину, так это жгучие желание покинуть дом Райских.
– Отвези меня домой, – прошептала, но немного поразмыслив, поправилась: – Нет. Мне нужен номер в гостинице. Любая комната. Неважно.
Ещё вчера светлое будущее было стёрто абразивным ластиком.
– Соня… – потянулся Арс, заметив выступившие слёзы.
– И у меня совершенно нет денег. Ты одолжишь мне? – через силу подняла я мокрые глаза. – Обещаю, я верну их при первой возможности.
Некогда беззаботный Арс потемнел в лице. Парень понял, что ситуация выходит из рамок банальной ссоры. Он накрыл мою руку своей ладонью.
– Я отвезу туда, куда тебе только вздумается, но… В чём дело?
Наверное, Арс был одним из немногого числа, кому я могла открыться. Все те, кто мог разделить эту боль, причинили её. Мне казалось, что если я продолжу молчать, сохраню неподъёмную правду, то больше никогда не смогу подняться. Тело просто сложится под непосильным грузом, потеряв всякую надежду на исцеление.
– Ты можешь пообещать мне, что это останется между нами? Пообещай, что не расскажешь о нашей встречи и забудешь обо всём, что услышишь. Пообещай мне. Прошу. Иначе это окончательно меня убьёт.
Арсений долго размышлял над моим вопросом, будто боясь заразиться тяжёлым бременем. Вместе с тем его тревожил дружеский долг.
– Обещаю. Но знай, в случае чего, он возненавидит нас обоих.
– Меня он уже ненавидит.
Привет. Это я. Твоя София.
Едва ли стоит напоминать, но…
Прошло сто семьдесят шесть дней, как мы не виделись. Это было сложное время, но не сложнее того, когда мы были рядом.
Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо, однако Вета обещала передать тот вроде бы невзрачный ошейник.
Забавно, но несмотря ни на что я продолжаю ей верить.
За окном по-прежнему темно, и кажется, что меня больше никто не найдёт. Мне уютно и одновременно страшно. До дрожи сложно принять, что не авария сделала меня калекой, а горький факт, так неуместно приправленный заботой.
Они назвали это любовью.
Я не выхожу из дома. И вечный дождь здесь ни при чём. Не хочу общаться с людьми. Вдруг, они снова меня обманут? Знаю, что остерегаться всех поголовно не стоит. Мои соседи – довольно милые люди. Но даже им не удаётся заболтать меня больше, чем на несколько минут.
