может нести подобную чушь, но с Чарли уже достаточно. Он наклоняется и вплотную приближает свое лицо к моему.
— Когда Зет вернется домой, скажите ему, что я разочарован в нем. Он вел себя очень неуважительно по отношению ко мне. Большинство отцов не потерпели бы такого поведения. Но Лэйси была хорошей девочкой, верно, милая? — Через плечо о смотрит на Лэйси, которая лучезарно улыбается ему в ответ, словно он только что достал ей Луну с неба. — Она просила меня не причинять ему вреда. Поскольку она была такой хорошей девочкой, я позволю Зету вернуться домой. Его место в семье все еще доступно, если он согласится никогда не задавать мне гр*баных вопросов. — Он наклоняется вперед, обхватывает ладонью мое лицо, пальцы впиваются в щеки, и целует в губы. Я сжимаю губы, сопротивляясь, но он прижимается еще сильнее, заставляя меня открыть рот. Я практически задыхаюсь, когда он просовывает свой язык в мой рот. Чувствую вкус крови — он рассек мне губу. Слишком поздно, мне приходит мысль о том, чтобы откусить его гр*баный язык, но Чарли уже отпустил меня и выпрямился. — Знаешь, в средневековые времена в Англии было принято, что лорд, управляющий территорией, мог тр*хнуть в первую брачную ночь любую девушку, которую хотел. Или, когда бы ни захотел на самом деле. И это включало в себя шлюх, с которыми спали их сыновья. К счастью для тебя, я должен быть в другом месте, принцесса, потому что уверен, что мог бы тр*хать тебя до тех пор, пока бы ты не начала умолять о пощаде.
У меня сводит живот, кажется, я сейчас блевану. Сплевываю на пол, пытаясь избавиться от его вкуса. Не удивительно, что в моей слюне кровь.
— Может, сделаешь мне одолжение? Давай договоримся, что ты не будешь даже представлять, что прикасаешься ко мне. Я и так чувствую себя достаточно запачканной. Зет убьет тебя, ты же понимаешь. А если этого не сделает он, то сделаю я.
Никогда раньше никому не угрожала, но я серьезно. Правда. Возможно, если дойдет до дела, я не смогу этого сделать, но сейчас хочу нанести ему серьезный ущерб.
Чарли с жалостью смотрит на меня.
— Ох, принцесса. Думаешь, он убьет меня и рискнет причинить боль своей сестре? Не думаю.
Он указывает на Лэйси, но его точка зрения не убедительна: она уже не смотрит на него с прежним обожанием. На его лбу появляются тревожные морщины. Она только что наблюдала, как этот ублюдок пытался задушить меня своим языком и угрожал тр*хнуть у нее на глазах. Даже я вижу, что его ореол на мгновение померк в ее глазах. Однако Чарли это, похоже, не беспокоит. Он поворачивается к своим головорезам.
— Уходим. Пора выбираться отсюда.
Он выходит первым, за ним двое мужчин, толкающих Лэйси между своими телами, словно боятся, что она может убежать. Она отклоняется назад, смотрит на меня через плечо, выглядя немного встревоженной.
— Прости, Слоан. Мне очень жаль.
А затем все четверо уходят.
Срань господня.
Двадцать минут спустя у лестничной клетки рядом с квартирой раздаются крики Зета. Дверь все еще свисает с рамы длинными разбитыми щепами, а мы с Пиппой, несмотря на совместные усилия решить проблему, все еще связаны, как полные идиотки.
Зет врывается в квартиру, один, с тяжело вздымающейся грудью, и смотрит на нас.
— Что за?..
Кажется, у него нет слов. Он подбегает ко мне и перерезает стяжку, удерживающую мои запястья, ножом, который я дала Пиппе для защиты. Это не принесло пользы. Она бросила его, как только парни Чарли вломились в дверь. Никогда не ожидала этого от него, но Зет притягивает меня в свои объятия, крепко прижимая к своей груди. Я так потрясена, что едва могу дышать. Страх и тревога за прошедший час ни в коем случае не исчезают, но они определенно немного ослабевают. Вдруг чувствую себя в огромной безопасности. Слышу, как сердце Зета колотится в груди, он сильно волнуется.
— Где Лэйси? — спрашивает он.
Я так боялась этого момента. Я в ужасе. Как, черт возьми, рассказать ему все произошедшее? Это перебор. Он сойдет с ума.
— Она… ушла, — бормочу я в его футболку. — Чарли забрал ее.
Зет отстраняется. Руки лежат на моих плечах, избегая раненой руки, которая чертовски болит. То, что мои запястья были связаны за спиной, не слишком способствовало процессу заживления.
— Что? — спрашивает он.
— Он забрал ее с собой. Но мы можем вернуть ее. Он отправился в больницу, чтобы навестить Герцогиню.
Мне кажется это похоже на ожидание взрыва ядерной бомбы. Все тело Зета начинает дрожать, руки крепко прижаты к бокам, думаю, это может произойти в любую секунду. Он превратится в сверхновую.
— Ого, похоже, я пропустил вечеринку. Еще не поздно присоединиться к веселью? — спрашивает голос позади меня.
Слова шутливые, но тон далек от этого. Мне знаком этот голос и не могу поверить, что помимо всего происходящего, нам предстоит еще и это.
Оборачиваюсь, и вот он, похожий на долбаную ходячую татуированную рекламу Hugo Boss. Поворачиваюсь обратно к Зету.
— Серьезно? Серьезно? Ты притащил Ребела?
— Он пришел за Кейдом, — огрызается Зет.
Он все еще выглядит так, словно вот-вот сравняет Сиэтл с землей, но думаю, что сейчас он немного успокоился, прибытие Ребела, похоже, заставило его взять себя в руки.
Мой шурин переступает через разбитую дверь, бросая на Пиппу любопытный взгляд.
— Похоже, у тебя вошло в привычку держать в квартире связанных людей, — говорит он Зету.
— Очередная неудача, — отвечает Зет. — Я не смогу помочь тебе с Кейдом. Мне нужно вернуть сестру.
У меня сводит живот. Он сказал это: он использовал это слово. Сестра. Должно быть, она сказала ему. Или он догадался. Но как? Я слишком ошеломлена, чтобы говорить, и, судя по открытому рту, Пиппа тоже. Однако у Ребела нет такой проблемы.
— Ты испортил мой план игры с Хулио, приятель. Убрал из игры мою единственную шахматную фигуру. Это значит, что ты должен помочь мне вернуть моего мальчика.
Понятия не имею, о чем говорит Ребел. Зет хмуро смотрит на него — он в трех секундах от того, чтобы разнести это место вдребезги, и Ребел не облегчает положение дел. Мне нужно его успокоить, иначе нас ждет феерический разгром. Подхожу к Зету и кладу руки ему на грудь. На работе, с пациентами, я сталкивалась с подобным, — даже самый незначительный физический контакт с другим человеком может значительно снизить панику или гнев.
— Все будет хорошо. Мы вернем их обоих. Не волнуйся.
Он смотрит на
