не застукали в кабинете. Кажется, это была Лариса. С тех пор секс в офисе — табу. Мы позволяем себе расслабиться лишь тогда, когда точно остаемся здесь один на один. Но сейчас я остро чувствую, что Натану нужно. И, судя по выпирающему бугру в штанах, я полностью права.
— Правила созданы, чтобы их нарушать. Разве нет? — спрашиваю тихо.
Расстёгиваю пряжку ремня и тяну вниз молнию. Натан рвано дышит и смотрит на меня порочным взглядом.
— Да, хуй с ними, — согласно кивает муж. — Не будь исключений — правила были бы невыполнимы.
Он опускает ладонь на мой затылок и этим же жестом просит продолжить. Нат слегка надавливает до тех пор, пока я не наклоняюсь ниже и не облизываю головку. Обожаю, когда он так делает — подчиняет и доминирует. И я целиком нахожусь в его власти, включаясь в игру.
Услышав сдавленный стон Натана, заряжаюсь уверенностью и действую смелее. Ему нужно, очень нужно. Точно, как и мне. Хочется получить разрядку после сложной рабочей недели таким вот примитивным способом.
Обхватываю член губами и скольжу ниже. Вбираю его настолько глубоко насколько могу — до тех пор, пока головка не упирается в заднюю стенку горла.
— Рукой приласкай, — хрипло произносит Натан.
Я выпускаю влажный от слюны член изо рта и обхватываю его ладонью. Сжимаю сильнее, двигаюсь быстрее. Под кожей накапливается мощный и неконтролируемый жар. Он жгучей лавой прокатывается от макушки до пят и концентрируется внизу живота.
Поднимаю голову, дрожу. Смотрю Натану в глаза и чувствую, как сильно его хочу. До такой степени, что приходится свести колени.
Как только муж просит прекратить, я поднимаюсь на ноги и ложусь животом на рабочий стол. Натан задирает мою юбку до самой талии и опускает вниз колготки и бельё. Он трогает влажные складочки, вводит в меня два пальца и почти тут же вторгается членом. Ахаю, отрываюсь от земли и лечу.
— Тише, моя девочка, тише, — шепчет Натан, толкаясь в меня бёдрами. — Мы в офисе, помнишь же?
— Д-да.
— Люблю тебя. А ты меня?
Толчок, затем ещё один. Муж трахает меня быстро и яростно. Не останавливаясь и не послабляя темп. И сейчас я точно знаю, что ни в моих мыслях, ни в его — никого кроме нас больше нет.
— Люблю. Безумно люблю, — отвечаю тут же.
Натан кончает одновременно со мной. Делает финальные движения, легонько шлёпает по ягодицам и наклоняется, чтобы поцеловать в губы. Я не сразу вспоминаю как нужно дышать — расслабленная, опустошенная. Отвечаю нежно, чувственно. Оргазм был настолько изматывающим, что я понятия не имею как дальше работать.
Из кабинета выхожу, когда полностью привожу себя в порядок. Забираю верхнюю одежду и благодарю Ларису за то, что она присмотрела за кофейными напитками, которые давно остыли.
Вздрагиваю, едва на телефон приходит сообщение от Скорикова. Хочу прочитать его, но меня отвлекает помощница:
— Владислава Сергеевна, наш юрист приглашает весь коллектив в боулинг!
— Правда? Не знала.
— Да, он буквально под вечер попросил меня всем передать.
Утром мы поздравили Матвея Леонидовича с именинами. Вручили ему торт, шампанское и пухлый конверт с премией. Накануне я распечатала грамоту с благодарностями вместо открытки. Юрист растерялся. Он, должно быть, не планировал столь масштабно отмечать с коллективом.
— Сейчас спрошу у Натана, — отвечаю Ларисе.
Возвращаюсь в кабинет, заставляю мужа оторваться от ноутбука.
— Юрист зовёт в боулинг. Идём или у тебя были планы?
— Да, давай пойдём. Почему нет?
Согласно киваю, закрываю дверь. Несколько минут смотрю на дисплей, где висит непрочитанное сообщение от Паши. Недолго думая, смахиваю его влево и не читаю до конца. Он начал с приветствия, а что было дальше — для меня загадка. Возможно, позже отвечу, если придумаю причину. В данный момент я выбираю то, что для меня по-настоящему важно. И это точно не Скориков.
— Лариса, мы тоже идём в боулинг, — сообщаю помощнице.
— Чудесно, — радуется женщина и окликает меня почти у самого выхода. — Владислава Сергеевна, кажется, у вас пошла «стрелка» на колготках.
Краснею от стыда и ощущаю, что пульс начинает стучать чаще.
— Спасибо, ничего страшного. По дороге куплю новые.
* * *
После игры в боулинг мы с Натаном одновременно заболеваем, поэтому для Скорикова у меня находится вполне веский повод для отказа. Правда, я собираюсь писать ему об этом только утром следующего дня.
Глаза слезятся, а горло сильно першит. Натан уехал в аптеку за лекарствами и едой, потому что наш холодильник практически полностью пустой. Я редко убираю и готовлю. К счастью, теперь имею достаточно денег, чтобы позволить себе помощницу по дому и еду из ресторана.
Открыв социальные сети, я не утруждаю себя чтением сообщений, которые прислал Скориков. Если он хотел надавить на совесть, то очень зря. Но едва я набираю ему пару строк — сразу же гора спадает с плеч. Не думаю, что Паша весь вечер ждал, пока я откликнусь. И более чем уверена, что ему было с кем провести время. Но несмотря на это в глубине души мне стыдно, что я пообещала и не вышла на связь в эту пятницу.
Получив от Скорикова ответ: «Выздоравливай», я прячу телефон под подушку и за всю следующую неделю не удосуживаюсь выйти в социальные сети.
Мы с Натаном пьём таблетки и заботимся друг о друге. В большей степени муж обо мне, потому что у меня долго присутствуют не самые приятные симптомы в виде вялости и апатии.
В воскресенье мы чувствуем себя бодрее. Натан принимает решение выйти с понедельника на работу, ведь у нашей компании не бывает такого, чтобы не было заказов или простоев даже в зимний период. Я решаю остаться дома ещё на несколько дней. Уже предвкушаю как буду читать книги и смотреть сериалы, но звонок мамы нарушает все мои планы.
Она очень хочет, чтобы мы с Натаном приняли у себя в гостях дядю Борю, Элю и близняшек. На все мои протесты и отказы в динамике звучат претензии и обиды. Сестре нужно обследовать детей в столичной клинике. Город она не знает, автомобиля у них нет. С мужем Эля по-прежнему в глубокой ссоре.
— Мам, у меня работа, — пытаюсь протестовать.
— Я не прошу тебя круглосуточно возиться с родственниками. Всего лишь показать им город и по возможности свозить в больницу.
— Для этого есть такси.
— Я уже пообещала Боре, что родная племянница его примет.
Закатываю глаза и привожу другие доводы, но это не помогает. Мама как попугай талдычит одно
