только ночь, чтобы все исправить. Завтра поговорим. Пока.
Когда за Александром захлопнулась дверь, он почувствовал, как злость и обида захлестывают его разум. Хотелось вернуться, не оставлять её сейчас одну, пусть и с лучшим другом. Он до боли сжал кулаки, злясь на самого себя за бездействие и бессилие. Но нельзя вмешиваться сейчас, если она решит остаться с ним, значит, так тому и быть.
Три месяца спустя.
— Марина, хватит перебирать бумажки, идем домой. — Катя заглянула в небольшой кабинет с выцветшими обоями в мелкий цветочек.
Девушка, сидящая за столом, подняла голову и улыбнулась. Её соседка по улице, розовощекая Катька, стаяла в двери в облегающем пышные формы синтетическом черно-зеленом платье выше колена, коричневых туфлях-лодочках на низком каблуке и яркой цвета фуксии помадой на губах. После жизни в Петербурге такой нелепый наряд невольно вызывал улыбку.
— Иди без меня, мне нужно еще полчаса, чтобы всё закончить.
— Да уже все по домам разошлись, а Михайлович, самый первый.
— Я знаю, — Марина подписала счет и взяла другой, — он меня предупреждал, что уйдет пораньше. Ему завтра рано утром с механиком в город ехать, мне нужно подготовить для них еще кое-какие документы.
— Ладно, тогда до завтра. — Катька махнула на прощание рукой, хотя живя по соседству, они сегодня еще не раз увидятся.
— Оставь дверь открытой. — Попросила Марина и снова уставилась в компьютер.
В спину подул теплый летний ветерок, шаловливо вороша бумаги на столе. Она положила калькулятор на стопку бумаг, чтобы те не разлетелись. Из открытой форточки доносилось беззаботное воробьиное чириканье. Марина бросила взгляд на часы — пятнадцать минут шестого, еще не поздно, мама с отцом вернутся домой только к шести, она успеет.
По возвращению в деревню Марина никому ничего не рассказывала и не объясняла. На любопытные расспросы соседей отвечала, что соскучилась по родной деревне и, похоже, такой ответ всех устроил. Матери она сообщила только то, что посчитала нужным, немного пришлось покривить душой: она рассказала про конфликт с Кириллом по работе, но про их отношения рассказать не смогла, не хватило силы духа, было стыдно за свое поведение. Синяки на теле она объяснила тем, что её пытались ограбить прямо в квартире, и это стало последней каплей в её решении вернуться домой. Мама, конечно, переживала, что дочь потеряла такую хорошо оплачиваемую работу, и возможность обустроится в городе, но была весьма рада её возвращению, и всячески старалась поддерживать дочь.
О том, что произошло в тот её последний вечер в Питере, не знал никто. После ухода Александра, Кирилл заметно успокоился, и взял себя в руки, он умолял Марину дать ему возможность все объяснить. Они просидели на кухне за столом до четырех утра. Слушая его объяснения и оправдания, она не проронила ни единой слезинки. Она рассказала о своей встречей с его женой, и разъяснила, почему вообще пошла туда. Кирилл неоднократно просил прощения, но глядя в её каменное выражение лица понимал, что в этот вечер он потерял не только её доверие, и Марину придется отпустить. Она ушла из квартиры, оставив ключи на столе перед когда-то нежно любимым ею человеком. Вся душевная боль осталась с ним, в Питере, в трёхстах с лишним километрах отсюда. От пережитых волнений в душе остались пустота и безразличие, правда, где-то очень глубоко, затаилось чувство необъяснимой тоски.
Марина закончила свою работу, выключила компьютер и закрыла форточку в старом, немного покосившемся со временем окне. Закрыв кабинет вышла из опустевшей конторы. Входные двери колхозного управления также закрыла на замок и, подтянувшись на носочки, положила ключ под козырек.
— Девушка, вашей маме зять не нужен?
Марина обернулась со смущенной улыбкой, по голосу узнавая того, кто её окликнул.
— Не знаю, может быть и нужен. Это нужно у неё спросить.
Она спустилась по ступенькам навстречу к подходившему к ней Александру. Он был безупречно одет по столичной моде, подстрижен, гладко выбрит. В руках держал толстую охапку полевых цветов, вероятно, сорванных на одном из близлежащих лугов и аккуратно перевязанных у основания длинными стеблями луговой травы. Марина вдруг осознала, что последние три месяца ей не хватало именно его жизнелюбия, внимания, общения и веселых шуток.
В воздухе повисло неловкое молчание. Александр смотрел на неё, как будто не видел несколько лет, Марина же смущенно молчала, поправляя трепавшие ветерком волосы. Наконец, он опомнился, и протянул ей букет.
— Это тебе.
— Спасибо. — Она вдохнула сладкий аромат цветов. — Такой букет мне еще никто не дарил.
— На это и был весь расчет. Хотя сомнения в том, что я не первый, кто дарит тебе такой букет, у меня, конечно, были.
— Ты — первый, не сомневайся. — Она тепло ему улыбнулась. — Ты зачем приехал?
Александр не стал увиливать и сразу на одном дыхании, выдал все, что собирался сказать.
— Я скучаю без тебя, и предлагаю стать моей девушкой. Я хочу быть с тобой рядом, видеть тебя каждый день, идти по жизни вместе, если, конечно, ты это позволишь.
— Я…
Марина хотела, что-то сказать, но запнулась, подбирая правильные слова.
Александр правильно расценил её замешательство, и не дожидаясь ответа добавил:
— Я больше не работаю в «КАВ-Транспорт», я уволился и уже два месяца работаю в другой фирме. У нас с Кириллом был откровенный разговор на следующий день после твоего отъезда. Мы остались друзьями, но больше не работаем вместе. Он остался с семьей. А я хочу быть с тобой, потому что ты мне понравилась с первого взгляда, с первого момента нашего знакомства. Для меня мучительно больно было видеть вас вдвоем такими влюбленными. Я даже не надеялся на то, что у меня когда-нибудь появится шанс сказать тебе об этом, но он у меня появился, и я должен попытаться. Если ты мне ответишь «нет», я пойму. Мне важен и необходим твой ответ.
Александр ждал её ответа, но Марина смотрела не на него, а куда-то за спину. Он оглянулся. Поодаль, слева от его машины стояли две местные жительницы с пустыми ведрами в руках и, перешептываясь между собой, с любопытством наблюдали за происходящим на ступеньках колхозного управления.
— Поехали отсюда, а то нас поженят раньше, чем мы об этом успеем подумать.
— Куда едем? — он отступил, пропуская девушку вперед.
— Знакомится с родителями. По-моему, в данной ситуации другого варианта быть не может.
Его лицо озарила счастливая улыбка, и Александр потянулся к ней с намерением приобнять.
— Погоди, — она попятилась от него, — не забывайся, мы не в городе, а в деревне. Здесь всем
