меня не так много времени. – могу гордиться собой, несмотря на бешеный разгон того самого органа.
– Да, да, извините… – спешно следует к креслу и садясь открывает папку, кладя телефон на стол, опускает взгляд в папку, закусывая губу. Облако ее будоражащего запаха касается носа и я задерживаю дыхание, чтобы блять не поддаваться тем ненавистным ощущениям.
Замечаю кольцо на безымянном пальце, значит скоро миссис…Под рёбрами подвывает.
– Мистер Рейнольдс. Вам 25, и Вы амбассадор известного футбольного клуба Нью-Йорка. Как Вам это удалось? – поднимает взгляд на меня, указывая, что идет запись.
– Тренировки и желание.
– Вы всегда хотели быть футболистом? – задумываюсь, в голове всплывает одна картинка восьмилетней давности.
– Нет, мисс Доусон. Мог бы быстрее оказаться там, где сейчас. Но обстоятельства сложились иначе.
– Обстоятельства какого рода?
– Скажем, изначально был выбран неверный вектор.
– Что Вас вдохновляет в Вашей профессии? – она намеренно не задаёт вопросы затрагивающие те события?
– Это можно обсуждать часами. Но если ёмко: командная игра, эмоции и физическая нагрузка. – смотрю на панораму.
Минимум зрительного контакта, так проходит это интервью, и это лучший вариант откровенно нежеланного разговора между нами.
– Мистер Рейнольдс, если бы Вы выбирали клуб, то какой бы выбрали? – догадываюсь, что притворяясь высматривает что-то в папке.
– Меня устраивает то место, в котором я сейчас нахожусь. Загадывать не люблю, поэтому посмотрим куда меня занесет. – перевожу взгляд наконец на неё.
– Скажите, Вам хватает времени на личную жизнь? – отчего-то смущается, все также, как раньше.
– Не скрою, подготовка и тренировки занимают львиную долю моего времени. Но стараюсь успевать все, что мне необходимо.
– Честно Вам скажу, весь мир хочет узнать, есть ли у вас кто-то в сердце? – в упор смотря, ждёт ответа.
Выходит заминка, но мысленно подарив себе под затрещину, отвечаю:
– На сегодняшний день, есть одна девушка…
– Это серьезно? – сглотнув, спрашивает она.
– Вполне. На прошлом уикенде она сказала «да».
– Поздравляю. – вдруг тише звучит ее голос: – Личность Вы, конечно же, не откроете?
– Нет. Личное и публичное не должны пересекаться в жизни, иначе, это грозит информационным коллапсом.
– Это верно. Ваши фанатки уже есть и среди тех, кто равнодушен к футболу. Набивают такие же татуировки. Как Вы к этому относитесь?
– Даже не думал на эту тему. Но если им нравится, почему нет. Главное, чтобы для них это имело смысл.
– Скажите, а что означают Ваши узоры на теле? – нервирует, ведь столько раз слышал этот вопрос.
– Это долгая история и к тому же не одна. Каждая, по-своему, определяет тот или иной период для меня. Большего сказать не могу.
– Спасибо и за это. Скажите, чего бы хотели добиться в ближайшие годы?
– Философский вопрос. Наверное умиротворения и счастья. Материально я обеспечен, и даже, если моя карьера в футболе закончится, есть мысли с чем связать свою жизнь. Поэтому главное для меня сейчас то, что внутри.
– То есть Вы хотите найти внутренний баланс?
– Можно и так сказать. Я потерял его достаточно давно, хотелось бы снова чувствовать то состояние. – теперь заминка у нее.
– Что послужило потере? – осторожно задаёт вопрос.
– Некие события моей жизни, о которых я предпочел бы смолчать. – кивает, вижу, как быстро поднимается ее грудь, сам держу себя в тисках, не могу смотреть на неё спокойно.
– Вы надолго вернулись? Будет ли у Вас встреча с фанатами?
– Нет. Пара дней, это максимум, который я могу себе позволить. Все встречи организовывает мой агент, но на этот уикенд не представится такая возможность. Возможно в следующий раз. – Уверена, Вы соберете здесь многочисленную толпу, подумайте над этим. Все паблики Эл Эй только и постят новости о звезде города, которая возвращается. – усмехаюсь.
– Возвращается, это громко сказано, мисс Доусон. Здесь меня уже слишком давно ничего не держит. Поэтому сомневаюсь, что когда-нибудь эта новость из фейка станет реальностью. – закусывает губу, опуская глаза.
– Спасибо мистер Рейнольдс. – протягивает руку, выключая диктофон на телефоне.
Уверен, что и доли вопросов она не задала, ведь я ни разу за это время не давал интервью.
– Я отредактирую, и пущу в издание. Вы сможете ознакомиться, и внести свои поправки прежде, чем журнал пойдет в продажу. Как только Ваши поправки будут учтены, интернет-версия будет опубликована на сайте. – скороговоркой говорит она.
– Благодарю Киара. – даже имя отзывается болью в грудине, но как-то глупо звучать формально друг к другу без записи: – Будут ли делать фото? Мой агент слезно умолял выдержать эту пытку. – Да, ва…тебя сейчас проводят в оборудованный зал, и там сделают пару кадров на разворот. Я…рада была тебя увидеть, Джейден. – снова бьет этой своей искренностью, разматывая обломки души.
– Да, неожиданная встреча. Удачи Киара. – бездушный кивок и я встаю, направляясь на выход.
Гребанные сомнения так и норовят пересилить разум и заставить обернуться, но коктейль из смеси ненависти и обиды слишком велик, даже спустя годы.
– И тебе, Джейден. – тихое и тоскливое прилетает мне в спину.
Все эти чертовы годы я старался понять и аргументировать, но тщетно. Отдалился от друзей, встречаясь лишь в Нью-Йорке и вот первый раз за восемь лет я в гребанном Лос-Анджелесе и с ней наедине. Жизнь порой подкидывает события, которые думаешь не переживешь, однако, потом со временем вспоминаешь и все еще дышишь, черт возьми. Пусть не так, как раньше, пусть через раз, не так глубоко, пусть без того желания к вкусам, цветам и запахам, но существуешь ведь.
Киара
Вот уже минут пятнадцать сижу не шелохнувшись и смотрю в одну точку. Эта встреча выбила почву из под ног. Я знала, что он в Нью-Йорке, и что у него все хорошо. Не могла не искать в браузере его редкие фото. В груди нестерпимо болит. Неожиданная встреча сегодня всколыхнула все те чувства, давно и далеко собранные в моей душе. Еще лучше, чем прежде, тот же, сшибающий меня с ног, аромат. Легкие светло-серые брюки и такая же белая, свободная рубашка. Возмужавший, все то же подтянутое и поджарое тело из мышц, покрыто новыми тату, просвечивающимися сквозь его одежду. Лёгкая щетина, новая модная стрижка. Глаза цвета стали, непримиримо не смотрящие на меня, и пухлые, созданные для поцелуев, губы. Мой идеальный парень из прошлого. Оставшийся идеальным, но уже давно не мой. Сама спровадила от себя, сама кричала о не любви. Дура. Раскромсала душу и себе, и ему. Я знаю, что он не простит. Слишком много раз он тормозил ради меня, не поощряя мои страхи. И всегда просил не сдавать назад, но я, кивая, делала наоборот. И чем больше сдавала, тем дальше от него
