Как я вообще могла подумать о будущем с Джоной? Этот мир мое будущее, не его.
— Эй, как долго ты тут стоишь?
Достаточно долго для того, чтобы ты уничтожил меня.
— Ну, я не знаю. Недолго.
Мой голос звучит так, будто он был растоптан стадом буйволов.
Он обхватывает мое лицо, вытирая слезы пальцами. Его теплый взгляд и чуткая улыбка грозят прорвать шлюзы, так что я не смотрю на него.
— Детка, ты плачешь.
Он вытирает мои слезы большим пальцем.
Я пожимаю плечами и улыбаюсь через силу.
— Хватит. Давай накормим тебя.
Он прижимает меня к себе и ведет на кухню. Мои мышцы расслабляются, и пульс замедляется, утешенные его прикосновением. Видимо, мое предательское тело не знает, что Джона сделал с нами. Наклонившись, он нежно целует свое любимое место на моей шее, потом переключается на мое ухо.
— Я люблю тебя.
От его теплого дыхания, в сочетании с силой слов, я дрожу в его объятиях.
Но мы не можем быть вместе, — заканчиваю я в своей голове его фразу.
— Я тоже тебя люблю.
И это правда. Поэтому я не упомянула о разговоре, который подслушала. Я знаю, что любовь не побеждает все, что ее не всегда достаточно. Я знаю, что Джона должен заботиться о себе. Он не может позволить себе погрузиться в мою жизнь, и часть меня согласна с этим. Я хочу его, но больше всего, я хочу, чтобы он был счастливым, жил с женщиной, которая полюбит его так, как он заслуживает быть любимым: женщиной, свободной от уродства моей реальности.
— Как ты себя чувствуешь, принцесса? — спрашивает Оуэн.
— Бывало и лучше.
Его темные глаза изучают мои.
— Хорошо. Ну, я пойду.
Он делает шаг и вытягивает меня из объятий Джоны. Его руки задерживаются слишком долго, как будто это прощание на долгий срок.
Он отпускает меня, крепко сжимая напоследок. Я не пропускаю взгляд, который он посылает Джоне, или это было сообщением. Он не рад, что Джона расстается со мной, но понимает.
Остаток вечера проходит как во сне. Только в полубессознательном состоянии, мой разум отбрасывает слова Доминика. Планы, как избежать моей судьбы, появляются в голове, но все они заканчиваются в одной реальности. Я не могу защитить всех. И я не рискнуть потерять тех, кого люблю.
Джона обращается со мной так, будто я сделана из стекла. Он кормит меня, моет и переодевает для сна. Он держит меня в неведении, шепча слова утешения, пока накручивает локоны моих волос себе на пальцы.
Я хочу сказать ему, что все в порядке, я понимаю, почему он должен отпустить меня, но из меня не выходит ни слова. Я физически не способна уйти от него, и решаю воспользоваться моментом. Я закутываюсь, впитываю всю любовь, которую могу получить от его прикосновения, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы прожить всю жизнь без него.
***
Я открываю глаза новому дню. Солнце окутывает комнату в желтый цвет, но я отказываюсь шевелиться. Впервые, я не чувствую позади себя Джону, как происходит каждое утро. Я стараюсь не думать о том, что будет впереди, а жить настоящим. И это настоящее отстойное.
Уставившись на цифровые часы на тумбочке, я смотрю как проходят минуты. Рано или поздно, мне придется встать и идти на работу. Но я не готова вылезти из кровати Джоны, зная, что это может быть последний раз, когда я здесь. Я делаю вдох, длинный и тяжелый.
— Ты проснулась?
Его голос доносится из-за моей спины, но на другой стороне комнаты.
Я изо всех сил зажмуриваю глаза.
Сделай это ради него. Не надо всё ещё больше усложнять.
Перевернувшись, я вижу его в мягком кресле на другой стороне комнаты.
— Доброе утро, — говорю я. Мой голос кажется более решительным, чем вчера, но такой же скрипучий.
— Доброе утро, красавица.
Я сажусь и замечаю, что его волосы влажные от душа, и он уже одет.
— Ты куда так рано?
Мое тяжелое сердце падает в желудок, как наковальня.
Он встает и идет к кровати, садясь рядом со мной и выдыхая.
— У меня кое-какие планы на сегодня. Просто, эм, дела по работе.
Он избегает моих глаз.
Вот оно. Он решил расстаться со мной.
— Ох, а я думала, что у тебя сегодня выходной?
Я хочу, чтобы это было легко для него, и я знаю, что должна просто кивнуть и позволить ему уйти, но инстинкт заставляет меня упрямится.
— Да, ну, меня вызвали на встречу. Из-за предстоящего боя много рекламных дел. — Он запускает руку в свои волосы, потом трет затылок. — Я хотел узнать, могла бы ты остаться с Евой сегодня вечером.
И вот оно.
Я проглатываю всхлип, который грозит сорваться из моих губ. Кровь приливает к ушам, искажая его слова, как будто он извиняется, что задержится на тренировке.
Непрошеные слезы жгут глаза, но я отказываюсь пролить их.
Упрости это для него. Он заслуживает кого-то получше.
— Конечно, без проблем. Вообще-то, я могу остаться у себя.
Тебя больше не будет рядом, чтобы защитить меня.
Выражение его лица становится суровым, отчего его челюсть дергается.
— Рэйвен, обещай, что останешься с Евой. Я не смогу спать, зная, что ты будешь одна у себя.
С кивком и улыбкой, я соглашаюсь. Я не собираюсь оставаться у Евы, но если так будет для него проще, пусть он верит, что я там.
Наклонившись, он касается своими губами моих, потом целует свое место на моей шеи. Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, и я что-то там вижу.
Раскаяние? Потеря?
— Я постараюсь позвонить тебе позже.
Постарается?
— Ладно.
Вставая, он уходит.
— Я люблю тебя, Джона Слейд.
Мои прошептанные слова адресованы двери, которая закрылась за ним.
Джона
— Давай же, Блейк, открой дверь!
Я стучу в его дверь уже десять минут. Я знаю, что он дома, потому что видел его, припаркованный внизу, джип.
Я снова стучу в дверь.
— Блейк, открывай!
Я слышу, как он возится с замком, и дверь распахивается. Блейк стоит в дверях, одетый лишь в боксеры. Его глаза наполовину закрыты, и лицо припухло ото сна и, возможно, от похмелья.
— Какого хрена, мужик. Где пожар? — его голос грубый и немного раздраженный.
— Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Это важно.
— О чем? — он почесывает грудь. — Чувак, такое чувство, что сейчас шесть часов утра.
— Уже десять часов, идиот.
— Ох, хорошо, тогда проходи.
Он театрально жестикулирует рукой, и я прохожу мимо него.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? Выглядишь дерьмово.
— Ты не захочешь узнать, — говорит он со стоном.
— Ты один?
Он смотрит на меня и хмурит брови.
— Нет. А что?
— Мне нужно, чтобы то, что я скажу, осталось между нами. — Мои глаза перемещаются в сторону коридора, который ведет в его комнату, потом к нему. — Не против отправить свою ночную гостью домой?
— Бл*дь. Да, подожди.
Он исчезает в коридоре, и я иду в другой конец его гостиной. Последнее, чего я хочу, это занять место в первом ряду, и смотреть как он выпроваживает ночную гостью.
— Но я думала, ты сказал, что приготовишь нам завтрак. — Женский голос хнычет из коридора.
— Да, ты сказал, что покормишь нас своей сосиской, — говорит другой.
Гребаный Блейк.
— Планы изменились, леди. Возможно, в другой раз.
— Ум-м-м, — разочарованный ответ звучит в унисон.
Блейк идет к двери с двумя девушками. Одна спотыкается, пытаясь проскользнуть в обувь на высоком каблуке, пока другая пихает кусок кружева и шелка в свою крошечную сумочку. Я сразу узнаю их. И я хорошо знаком с обеими.
— Привет, Джона, — кричит высокая блондинка, когда проходит мимо меня в гостиную.
Я киваю.
Брюнетка машет мне рукой.
— Привет, Джона.
— Ладно, леди, спасибо за прошлую ночь… и за утро.
Он выталкивает их за дверь, захлопнув ее за ними.
