– А что помешало? – стараюсь не выдать волнения.
– Жиза, – пожимает плечами Захар. – Разосрались они. Наш батя и оба его компаньона.
– А причина? – спрашиваю настороженно. Вот вам и таксист-авантюрист!
«Сколько же загадок ты скрываешь, папа!» – обращаюсь к ступеням. Они мне от него словно привет передают.
Рукой бы еще коснуться. Но тут останавливаться нельзя. Слишком опасно, и ограждения нет. Лестничка в духе моего папы. Он любил по белой нитке ходить.
– Вот, полюбуйся! – выводит меня на самую вершину Захар. Кивает на одиноко стоящую скамью, старомодную и привычную. Обычно такие ставят в парках. Но здесь, на высоте, она кажется совершенно инородной.
– Тоже мой отец притащил? – кошусь с сомнением на Берова.
– Нет, мой, – фыркает он, и мы оба хохочем в голос.
– Яблоко от вишенки, – выпаливаю я, задыхаясь от смеха.
– Иди сюда, – крепко обняв, подводит меня к каменному выступу Захар. – Вот смотри! – обводит рукой окрестности.
Вслед за его рукой веду взглядом. Вижу верхушки елей, свободные от белых снежных сарафанов, кроны березок с заиндевелыми ветками, замечаю вдалеке усадьбу и Алисин дом на пригорке. Его точно ни с каким другим не спутаешь. А потом опускаю глаза вниз и вскрикиваю изумленно.
– Захар! Захар! Что это? О господи, что это? – выдыхаю порывисто. Веду себя как девчонка. Но и остановиться не могу. Смотрю на распростертое внизу озеро в форме сердца с идеально чистой бирюзовой водой и не могу насмотреться.
Бывает же красота такая! С ума сойти можно!
– Захар, – дергаю за рукав Берова, наблюдающего с улыбкой за моим щенячьим восторгом. – Захар!
– Это озеро Любви, Блонди. Его ни на одной карте нет, – сообщает он торжественно. Убирает с моей щеки невесомую снежинку. И целует так медленно и нежно, что у меня пальчики на ногах подворачиваются.
– Захар, оно незамерзающее? Давай спустимся. Посмотрим.
– Отсюда лучше видно, – мотает головой Беров. – А к берегу не подойти, не подъехать. Фалькон, сука, перекрыл дороги и поставил шлагбаумы. Все надеялся, что оно ему достанется.
– Фалькон? – тяну в недоумении. Ну что за люди? Как можно спрятать от людей такую красоту? Как?!
– Твой бывший. Вадим Соколов, – сплевывает на чистый снег Беров. – Думал, всех переиграл, засранец.
– А теперь? – смотрю выжидающе.
Прячу руки в карманы дубленки. На удивление теплой и легкой.
– А теперь мы победили, Блонди! – подхватив меня на руки, кружит Захар. – Но честно говоря, – опустив на притоптанный снежок, прижимает к себе. Смотрит в глаза. Так нежно и преданно, что я готова сдаться немедленно. – Мне это озеро нафиг не нужно без тебя. Могу наш перстень отдать Фалькону, только бы ты мне поверила. Я люблю тебя. С первого взгляда влюбился!
– Когда на попе к тебе под колеса съехала? – напоминаю тихо.
– Ага, – кивает коротко Захар. – Естественно, все было подстроено. Заманили мы тебя, Блонди. Не знаю даже, как решились. Нам с Лукой все казалось, что Вадька на тебе должен немедленно жениться. А он, дурак, тянул почему-то…
– Правильно делал, что тянул, – смеюсь я. – Ушла от него, и не жалею.
– А уж как я рад, – фыркает Захар, поправляя мой капюшон. Кутает меня, лелеет.
– Честно говоря, пока с тобой не познакомился, думал роман закрутить и выдурить у тебя перстень. А потом ты ко мне в машину села, и все. Я пропал. Сразу все про нас с тобой понял.
– Что понял? – спрашиваю напряженно.
– Да влюбился я в тебя, Блонди! Сразу с катушек слетел. Не отпущу никуда, слышишь?
– Да я вроде никуда и не собираюсь, – тянусь с поцелуем. И тут же оказываюсь в крепком медвежьем захвате.
– Вот и хорошо, – рычит Беров, снова намереваясь меня поцеловать.
– Расскажи про перстни, – прошу, вспоминая про «папин перстень» Вадима. Всю душу вытрепал, а потом свалил в закат.
– Пойдем в тачку, ты замерзла, – решает на ходу Захар и увлекает меня вниз. Бережно сводит по ступенькам к вездеходу. Помогает забраться внутрь. Достает термос с чаем и бутерброды. Наливает темную, пахнущую травами жидкость в маленькие чашечки. Выдает мне хлеб с толстым ломтем докторской колбасы и рассказывает, прихлебывая из своей чашки.
– Наши отцы были по профессии геологами. Вместе где-то бывали в экспедициях. А потом решили свой бизнес замутить. Построили гостиницу в тихом месте, и встал вопрос, как сюда загнать отдыхающих. Поначалу им казалось, что народ так сломя голову рванет в лес по грибы. А на деле получилось иначе. Те, кому интересны грибы, не останавливаются в дорогих отелях. Другой сегмент рынка, так сказать. Нет, гости были. Приезжали парочки на ночь потусить. Отель становился похож на бордель. Ситуация двигалась к банкротству. Нужна была замануха для состоятельных и солидных граждан. Самым простым оказалось вырыть карьер. Сделали его специально в форме сердца. Ну, для романтизму.
– И он наполнился водой? – бурчу я с набитым ртом. – Повезло.
– Ну как повезло, – убирает прилипшую к губе крошку Захар. – Они же были геологами. Знали, где текут подводные речушки. Понимали, как их направить в нужном направлении. Сделали расчеты. Вырыли котлован. Кое-где, наоборот, забили сваи, перекрыв русло. И вода пошла в хату… то есть в котлован. Наши папаши уже потирали руки, когда случилось две беды.
– Какие? – слушаю, открыв рот.
– Твой отец проиграл свою долю в карты. Мой выкупил. Потом Фалькон-старший попал на скамью подсудимых. Потап наш ему помогал. Но денег на адвокатов уходило немерено. Фалькон предложил, а отец согласился выкупить. Так «Три медведя» стали собственностью семьи и семейным отелем. Только озеро до сих пор числится как карьер и является собственностью простого товарищества и спорной собственностью.
– Понятно, – вздыхаю я, допивая чай. Захар снова наполняет наши кружки и продолжает. – Так долго продолжаться не могло. Были расходы по содержанию. Надо было оформить все документально. Надо было давать рекламу с озером и привлекать туристов. Твой отец отошел от дел, Фалькон требовал еще какую-то мифическую долю и норовил забрать озеро себе. И тогда твой отец придумал план, – улыбается мне Беров. – Он же был игрок по жизни!
– И что же он придумал? – выдыхаю изумленно и давлюсь чаем.
– Осторожнее, – стучит мне по спине Захар и решает категорично. – Едем домой, Блонди. Уже смеркается. Дорогой расскажу!
Глава 37
Двигатель гудит, как сумасшедший.
– Что-то опять наш космический дилижанс забарахлил, – жалуется сквозь гул Захар. – Держись, Блонди. Ехать будем по-пацански. Стопов-поворотов нет.
– Зачем? – вскидываюсь в ужасе. – Мы же сюда нормально добрались. И поговорить хотели.
– Потом… Будет время… – отрывисто роняет Захар, разгоняя припадочную машину. – Сейчас главное – до дома добраться. Если этот тарантас сломается, нас только вертолетом смогут вытащить. А это только утром. Никто в поля по пояс в снегу не попрется. Очень опасно, – выговаривает он, прибавляя газку.
Хватаюсь обеими руками за широкую ручку, прикрученную к передней панели, и молчу, вглядываясь в дорогу. Да и нет ее как таковой.
Нелепая машина Захара прет через поля, прямо по снегу, словно лыжню протаптывает на поверхности. Но и вглубь не проваливается. Скользит.
– Вот недаром я воздушную подушку поставил, – радостно восклицает Захар, выезжая на поле. Вдалеке уже виднеются башенки отеля, окутанные вечерней дымкой. А за холмами уже садится солнце, подкрашивая красноватым маревом поля, лесок и сказочный замок Беровых.
– Ну, вот и приехали! – с облегчением выдыхает Захар, тормозя около хозблока отеля. Выключает двигатель. Вылезает сам, подает руку мне.
– Трофим, надо движок глянуть, – орет кому-то вглубь гаража. – Опять стрекочет, зараза!
И не дожидаясь ответа, берет меня за руку и ведет к дому.
– Расскажи про перстни, – прошу я.
– Давай поедим, а? – лениво тянет Захар. И морщится недовольно. – Жрать охота, Блонди.
