— Я…
— Не знаешь, что ему сказать. — Дев улыбнулся. — Ведь Мерил уже завтра будет дома, поэтому не стоит его тревожить. Наверняка она и раньше задерживалась допоздна.
Дев оказался прав. Малая ложь во спасение особого греха не составляет, а Джонатан воспринял рассказ о вечернем приеме вполне спокойно.
— Ты еще вернешься и уложишь меня, Холли? — напомнил он ей напоследок. — И попросишь Дева что-нибудь мне рассказать?
— Ладно, хотя вряд ли Дев задержится надолго.
— Он же обещал, — уверенно сказал Джонатан.
Холли не хотелось идти вниз и вести с Девом вежливый разговор, в то время как она жаждала совсем другого. Тем не менее она зашла к себе в спальню, быстро приняла душ и надела первое, что попало под руку: платье без рукавов, на пуговицах, с широкой юбкой, которая мягко шелестела при движении.
Холли потянулась за расческой и наткнулась на коробочку, где лежало кольцо с огромным бриллиантом, зловеще сверкающим в бархатном гнезде. Дорогое кольцо. Слишком броское и тяжелое для ее тонкого пальца. Вполне в стиле Алекса. Оно красноречиво заявляло: «Руки прочь, она моя».
Не долго думая Холли сунула футляр в комод под белье, слегка брызнула на себя духами и остановилась перед зеркалом, чтобы причесаться. Прошло немногим больше десяти минут, но Дев все равно поймет. Ну и пускай…
Он был в кухне, что-то помешивал в кастрюле на плите.
— Пахнет очень приятно, — сказала она, чувствуя, как во рту пересохло, а язык прилип к небу.
— Мясо по-бургундски. Я решил, что ты не успела поесть, но если я ошибся, мясо останется на завтра.
— Я не ела весь день, — призналась Холли, принимая от Дева стакан вина и стараясь не дотронуться до длинных тонких пальцев.
— За нас? — предложил он, поднимая стакан. — Или за отсутствующих друзей?
Мерил. Алекс. О Господи, ведь она наедине с Девом в доме, принадлежащем Алексу! Впрочем, в доме есть реальный страж, накормленный, умытый и уложенный в постель. В постель. Неужели все ее мысли сосредоточены на постели? Постель. И Дев. Только не здесь. Она не может изменить Алексу в его собственном доме.
— Ну что ж… — Дев осушил свой стакан. — Пора пожелать доброй ночи.
Холли наклонила голову. Пусть уходит. Но он еще должен зайти к Джонатану, который ждет не дождется его рассказа.
— Ты поел?
— Нет, — покачал головой Дев, не отрывая взгляда от ее лица.
— Тогда почему не остаться и не разделить со мной то, чем так восхитительно пахнет из этой кастрюли? Думаю, там хватит на двоих?
— Полагаю, что так, — серьезно ответил Дев, — ведь я готовил в расчете на тебя и Мерил. А в сковородке картофель, запеченный со сливками. Еще бобы, они вот-вот будут готовы.
— Поедим здесь? — спросила Холли, начиная сильно нервничать. — Или в столовой?
— Здесь гораздо уютнее.
Даже слишком уютно. И они вдвоем. Не хватает лишь свечей. Дев, словно прочитавший ее мысли, появился в дверях с подсвечниками. Он уже освоился в доме и потому сразу направился за ними в столовую. Дев поставил их на середину стола, а Холли тем временем хлопотала у плиты.
— Ну… — Она подняла стакан, едва Дев сел на место. — Приятного аппетита.
Последние слова она сказала по-французски. Дев кивнул, посмотрел ей в глаза очень долгим взглядом и сделал глоток отменного бургундского.
— Не беспокойся, это я принес вино. Мы с Джонатаном по пути заходили в магазин. Я ведь не знал, какая тут есть еда, раз у Колетты выходной.
Холли усмехнулась. Он верно предположил, что запасов может не оказаться, или вспомнил тот день, когда ее пытались обокрасть.
Дев тоже переоделся: сменил клетчатую рубашку и джинсы на свитер с высоким воротом и отлично сшитые брюки, хотя оставалось впечатление некоторой небрежности. Мило и непринужденно. Как их разговор. Ничего важного, ничего личного, слова без особого значения, не дающие выхода эротическим мыслям. И все же это не срабатывало как следует. Во всяком случае, для Холли.
Она прикоснулась салфеткой к уголкам рта.
— Спасибо, было очень вкусно. Вот уж не думала, что ты умеешь готовить, — сказала она, удивленная тем, что, несмотря на свою нервозность, полностью очистила тарелку.
— Научился кое-чему на вечерних курсах, — поддразнил ее Дев. — В том числе готовить тосты с сыром, еще одно французское блюдо.
— Ладно-ладно. Я думаю, рецепт предложил Джонатан.
— К тому же сам помогал шеф-повару и мойщику бутылок.
— Да.
«Замечательный мальчик. А вот Алекс, кажется, так не думает, — молча отметила Холли. — Признай, что совершаешь ошибку. Выйди замуж за Алекса — и будешь жить словно в тюрьме. Но если не выйти за него…» Холли подавила вздох. Все ясно, особенно если принять во внимание финансовые неурядицы Мерил. Холли помолвлена с Алексом, и она выйдет замуж за Алекса. А что касается Девлина…
— Верь я в твою честность, поставил бы целый фунт, — негромко сказал тот, нарушив ход ее мыслей.
— Прости?
— Я о твоих размышлениях. Ты внезапно улетела далеко отсюда.
— А! — Холли пожала плечами и улыбнулась. — Побереги свои деньги, мои размышления того не стоят.
Дев недоверчиво поднял брови.
— Как знаешь, — заметил он и, к ее облегчению, больше не затрагивал эту тему.
Сливочный сыр на ломтиках свежайшего французского батона. Насколько же это лучше резинового сыра и сухих бисквитов, подаваемых в Англии. Холли сказала об этом вслух.
— Обыкновенная лень, — выразил свое мнение Дев. — Можешь ли ты представить, чтобы средняя британская домашняя хозяйка по три раза на дню вставала в очередь за хлебом? Нам бы понадобилась булочная на каждом углу.
— А что мешает среднему британскому супругу протянуть жене руку помощи? — возразила Холли. — Бог ты мой, Дев! Что за комментарий со стороны мужчины, который приготовил превосходное жаркое без участия женщины?!
— Просто я исключение, подтверждающее правило. А жаркое я готовил ради определенной женщины. Ради вас, мадам.
— Вы чересчур хитры, сэр.
— Я человек многих талантов, — согласился он, и Холли улыбнулась в ответ.
Пока она убирала со стола, Дев приготовил кофе. Напитки они перенесли в холл, и она нервно присела на краешек мягкого кресла, неожиданно для себя ощутив, что здесь она в меньшей безопасности, чем в кухне, где их разделял большой стол. Ей было бы спокойнее на террасе, но Холли опасалась, что не услышит оттуда, если ее позовет Джонатан.
А разговор продолжался, все такой же легкий, тривиальный, хотя собеседники тщательно выбирали выражения. Неосторожное слово или взгляд могли бы нарушить хрупкое равновесие и привести к тому, чего Холли мучительно боялась.
