– Светлана в меня с детства была влюблена. Бегала за мной, глазки строила, еще когда совсем соплей была. Даже в любви объяснялась. Записки дурацкие в почтовый ящик кидала. Я и пожалел ее, пригласил однажды в кино, потом еще куда-то. И все – пошло-поехало! Не могу отвязаться, что ты будешь делать! Прицепилась, будто репей к хвосту. Сколько раз хотел с ней расстаться, а она не отстает, ходит за мной, ноет: вены, мол, себе перережу, в окно выброшусь, если ты меня бросишь. Еле отвязался, когда с тобой познакомился. Но теперь между нами ничего нет, ты не думай! Ну, кроме того поцелуя, что ты видела.
– Да, тяжелый случай, – произнесла Ася, пристально глядя на мужа. – Кстати, о поцелуях. Если я правильно поняла, ты из жалости с ней целовался? Может, из жалости решил возобновить прежние отношения?
Он, не выдержав ее настойчивого взгляда, отвел глаза, но тут же бурно запротестовал:
– Конечно, нет, Настена! Да триста лет она была мне нужна. Просто так получилось. Случайно. Пришла якобы маму мою навестить. Не знала, что мать к сестре уехала, в Новосибирск. Ну, слово за слово, прошмыгнула в комнату…
– В десять часов вечера пришла навестить Татьяну Павловну? – не поверила Ася. – Хорошее время для визитов к пожилым дамам.
– Ну не в десять, а раньше… – Его лицо сморщилось, и Асе показалось, что он сейчас заплачет, но он, отвернувшись в сторону, громко чихнул, потом достал из кармана платок и шумно высморкался.
– Будь здоров, – с сарказмом произнесла Ася.
– Спасибо. Вижу, ты мне не веришь, но так оно и было.
– Ладно, Олег, давай не будем разговоры разводить. Мне все ясно. Расстанемся без слез, жалоб и драматических эффектов. Как нормальные люди. Нравится тебе Света – вот и живи с ней, я не против.
– Зато я против, – вскипел он. – Я ж тебе говорю, не виноват я. Она мне вообще противна! Впустил из вежливости, на свою голову, а она тихой сапой в комнату просочилась…
– А потом просочилась в твою постель, – подхватила Ася.
– Не было постели. Ты же видела!
– О да, я видела! Вы со Светочкой решали задачки по алгебре, сидя за письменным столом. Как говорится, не верь глазам своим!
– Какие еще задачки? Я тебе клянусь… – снова начал он, но Ася, решив наконец прервать этот бесконечный разговор, от которого у нее уже звенело в голове и противно ныло где-то под ложечкой, сказала как можно более спокойно и мягко:
– Ладно, Олег, давай пока оставим все, как есть. Я поживу с детьми у бабушки, а ты – у себя. А там видно будет. Пусть страсти улягутся. Я тебе позвоню на следующей неделе, и мы с тобой все обговорим.
– В понедельник?
– Нет, давай лучше в среду. Или даже в четверг.
– Точно позвонишь?
– Угу.
Она сказала это только для того, чтобы отвязаться от него, но Олег почему-то сразу с ней согласился.
– Хорошо, буду ждать твоего звонка, – произнес он, но не сдвинулся с места, продолжая загораживать тропинку, ведущую к магазину.
Асе пришлось обойти его по траве. Не оглядываясь, она пошла вперед, спиной чувствуя взгляд мужа и радуясь тому, что получила недельную отсрочку. За неделю она что-нибудь придумает. А может, само собой рассосется.
Однако чем дальше она уходила от Олега, тем отчетливее становилось желание порвать с ним. Она не поверила ни единому его слову, но дело не в этом. То есть не только в этом. Ясно, что ничего никогда не рассосется.
Только теперь, после этого случая со Светланой, Ася могла признаться себе в том, что пыталась скрывать все эти годы: она не любит Олега, никогда не любила и никогда не полюбит. Он ей не нужен. Как могла она вообще выйти за него замуж? Как могла столько лет прожить с ним бок о бок? Терпеть его ласки, обманывать себя, считая, что любит его и что у нее нормальная, счастливая семья? И на Светочку она нисколько не обижена, напротив, даже благодарна ей за то, что открыла глаза, помогла разобраться в своих чувствах, решиться на тот шаг, который давно должна была сделать.
Ася вдруг почувствовала необыкновенную легкость и свободу. Как это она раньше не догадалась? Ей незачем больше притворяться перед Олегом, изображая заботливую, любящую жену; незачем угождать свекрови; незачем больше жить в тесной, темной и неуютной квартире, напоминающей кротовую нору из сказки о Дюймовочке, которую так любит Анюта.
Детей, конечно, жаль, особенно Анютку. Но ведь разводятся многие, и ничего, как-то приспосабливаются. Дети привыкают к тому, что отец живет не с ними и приходит к ним только по выходным. Она не собирается отнимать у Олега детей, препятствовать его общению с ними. Пусть себе приходит, ей не жалко.
Значит, все решено. Она немедленно подает на развод.
Вечером, когда дети спали, Ася рассказала бабушке о том, что решила уйти от Олега, потому что не любит его. И он ее тоже.
Зоя Ивановна, давно обо всем догадывавшаяся, но считавшая семейные узы явлением почти таким же святым, как любовь к родине, с сомнением посмотрела на нее:
– Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Уверена, – ответила Ася решительно.
О том, что ей еще придется поднять тему развода во время телефонной беседы с Олегом, она старалась пока не думать. У нее есть неделя, и за это время она обдумает все, что должна будет ему сказать. Но как бы там ни было, никто не сможет заставить ее изменить решение. Да здравствует свобода!
В четверг пришло извещение о бандероли из Москвы. Ася сразу догадалась, что это подруга Катерина прислала какой-то дивный и давно обещанный подарок к Анюткиному дню рождения. О подарке сообщалось в последнем Катином письме.
Собираясь на почту, Ася обнаружила, что ее паспорт остался в квартире Океановых, в ящике письменного стола. Остальные документы, в том числе диплом об окончании института и свидетельства о рождении детей, были там же. Собирая вещи, она заботилась главным образом об одежде и обуви, а про документы и думать забыла. Придется ехать туда, и как можно быстрее, пока Олег не вернулся с работы.
Зоя Ивановна вот-вот должна была приехать из своего института, но Ася ждать не стала. Она отправилась к соседке, той самой пожилой женщине, которая когда-то нянчила Алешу, и попросила ее присмотреть за детьми часок-другой, до тех пор, пока не вернется бабушка Зоя. Потом быстро переоделась, схватила сумку и выскочила за дверь. Нужно было поторапливаться.
Свекровь все еще гостила в Новосибирске, и в Асиной сумочке лежал ключ от квартиры. Она похвалила себя за то, что, уезжая из мужниного дома с детьми и чемоданами, не поддалась порыву и не оставила ключ на столе, рядом с запиской.
Потоптавшись у порога несколько мгновений, она достала ключ, открыла дверь и шагнула в прихожую.
В квартире кто-то был: из ванной доносился шум бегущей воды. Сообразив, что это Олег, по какой-то причине раньше времени вернувшийся с работы, принимает душ, молодая женщина испугалась. Первым ее устремлением было немедленно уйти, пока он не увидел ее и не затеял новое объяснение. Но потом она решила, что Олег не узнает о ее визите, если она будет действовать достаточно быстро и решительно.
