– Ты собираешься, невзирая на запрет, провести
обряд?
– Да, но я поступаю так не для того, чтобы что-
то нарушить, а для того, чтобы помочь этой женщине,
на долю которой выпало столько страданий.
– Уважаемый раввин, я не могу понять, зачем
тебе это надо…
Раввин был знаком с Леей и ее маленькой доче-
рью Хелен и знал о пережитом ими в Германии, тихо
произнес:
– Она столько перенесла за свою жизнь,
что я не могу поступить по-другому.
– Ты же рискуешь своей репутацией! Ты пони-
маешь, чем это грозит в нашей религиозной общине?!
– Да, я прекрасно понимаю, что делаю, и го-
тов лично понести ответственность. Это только моя
инициатива, и я больше никого не собираюсь сюда
впутывать.
– Зачем такому праведному человеку, как ты, по-
могать этой женщине?
Раввин решил посвятить юношу в трагическую
историю семьи Шварц, в надежде, что, услышав это,
он ничего не расскажет жителям Лекаяма.
– В начале ноября она с дочкой и другие беженцы
прибыли в хайфский порт, откуда их перевели в лагерь
для беженцев в Атлите. С того самого дня мы с женой
каждый день приходили туда, чтобы поддержать но-
вых репатриантов. Мы разговаривали с ними, знакоми-
ли с религиозными обычаями, рассказывали о нашей
стране. Там находилось много людей с искалеченными
судьбами, но то, что пришлось перенести этой женщи-
не, было неописуемо. После того как мы возвращались
домой, говорили только о ней и думали, как сделать
так, чтобы Лее и Хелен удалось забыть все, что при-
шлось пережить…
Молодой человек, внимательно слушавший
раввина, ничего не ответил.
– Я пытался рассказывать новым прибывшим
о религии, о Боге, но многие из тех, кто столкнулся
с трагедией, и слышать об этом ничего не хотели. Зна-
ешь, о чем они постоянно меня спрашивали?
– О чем же?
– Если Бог есть, то почему он допустил то, что про-
исходит сейчас с евреями в Европе? Почему он позво-
ляет нацистам убивать людей и издеваться над ними
только из-за того, что те евреи? Как Бог мог допустить
такие страдания еврейского народа – издевательства,
расстрелы, гетто, концлагеря?!
– И что ты им отвечал?
– Ничего, так как я не знал, как ответить на этот
вопрос. Когда на их глазах беспричинно убивали жен,
мужей, отцов, матерей и детей, какое может быть это-
му объяснение? Эти люди перенесли ужасные стра-
дания и унижения, и любые мои доводы восприняли
бы враждебно. Но со временем они становились более
терпимы к религии, некоторые даже пробовали соблю-
дать Субботу6, стараясь начать новую жизнь и забыть
о пережитом ужасе на своей родине, в Европе.
После некоторой паузы раввин продолжил:
– Все, что происходит сейчас в Европе, напомина-
ет историю с Йосефом, сыном нашего праотца Якова,
который был продан в рабство в Египет. Правда, после
того как он разгадал сон фараона, то стал его правой
6
Шаббат (Суббота) – седьмой день недели в иудаизме.
рукой, одним из богатейших людей и практически
правителем Египта, и к нему пришли другие иудеи.
Еще пару поколений после него евреи жили хорошо,
но постепенно превратились в рабов, пока Всевышний
не послал Моисея и не избавил их от египетского раб-
ства. Так и в Европе: совсем недавно евреи занимали
важные посты, были врачами, учителями, юристами,
банкирами. С ними считались, их уважали… Но сейчас,
после того как в Германии к власти пришли нацисты,
иудеи лишились всего: статуса, уважения, имущества.
По сути, они стали рабами.
– А эта женщина? Как она отзывалась о тех
событиях?
– Эта женщина всегда молчала. У нее на коле-
нях лежала маленькая девочка с длинными светлыми
волосами, которая не отходила от нее ни на минуту.
По ее глазам можно было понять, что жизнь для этой
женщины закончилась, когда нацисты убили ее мужа
и вторую дочь. Все, что у нее осталась, все, ради чего
она жила, – это вторая близняшка, Хелен. Но после
того взрыва на корабле она потеряла и ее…
Закончив эту фразу и оказавшись у развилки,
раввин чуть притормозил, чтобы не пропустить пово-
рот на Лекаям и, свернув, продолжил.
– Странно получается. Они убежали от нацистов,
от унижений, издевательств и погромов, на историче-
скую родину, чтобы начать новую жизнь, но тут сно-
ва оказались обречены на страдания. Лея говорила
моей жене о том, что муж и дочка погибли в Германии
во время погрома, и они приехали сюда, чтобы найти
спасение, а нашли…
Не договорив, раввин горестно махнул рукой
и грустно сказал:
– Ума не приложу, кто сообщил ей о гибели до-
чери. Бедная женщина никак не могла простить себя,
что не попрощалась с дочкой, и упорно просила отвез-
ти на ее могилу.
– Да, этой женщине пришлось многое пережить,
но это никак не оправдывает такого поступка.
– Мы не Небесный Суд и не имеем права так
рассуждать, – терпеливо повторил Моше Левин-
зон. – Мы – верующие люди, и если мы не будем
оправдывать поступки других, как можно надеяться
на то, что Небесный Суд найдет для нее оправдание
и позволит воссоединиться с близкими на небесах?
Мой отец, Аарон Левинзон, который тоже был равви-
ном, любил повторять фразу раби Илеля, сказанную им
около 2000 лет назад: «Не суди человека, пока не ока-
жешься на его месте», – поэтому раввины, да и каж-
дый человек должен стремиться к тому, чтобы найти
объяснения любым, даже самым дурным поступкам
ближнего и видеть прежде всего хорошее…
– Уважаемый раввин Моше, я понимаю твое
стремление помочь этой женщине, но прошу тебя об-
думать все еще раз: не перечеркивай этим поступком
проделанную тобой огромную работу. Ты же знаешь,
что самоубийство – один из самых страшных грехов.
Прощаются только солдаты, выбравшие такой способ
ухода из жизни, чтобы не попасть в плен к врагу.
– Да, но по религиозным законам в исключитель-
ных случаях могут быть также прощены те, кого под-
толкнуло на этот шаг разочарование и отчаяние. Этой
женщине пришлось столько всего пережить… Думаю,
что это примут во внимание на Небесном Суде и про-
явят к ней снисхождение. Если Лея будет похоронена
должным образом, возможно, они решат, что на зем-
ле ее не считают большой грешницей, и смилуются
над ней.
Когда повозка находилась уже совсем близко
от нужного им поселения, молодой иудей еще раз
спросил раввина:
– Но все же, несмотря ни на что, ты понимаешь,
что этим поступком она перечеркнула все возможно-
