– Как… – шепчет она и умолкает, явно не веря собственным глазам.
– Я еще в «Хитмане». – Она это знает.
– Может, выпьешь что-нибудь? – срывающимся голоском предлагает она.
– Нет, спасибо, Анастейша. – Отлично. Наконец вспомнила про хорошие манеры. Перейдем к делу: ее тревожному письму. – Значит, тебе было приятно меня узнать? – Я делаю ударение на том слове, которое особенно оскорбляет меня в этом предложении.
Приятно? Да неужели?
Она рассматривает свои руки, лежащие на коленях, и нервно барабанит пальцами по бедрам.
– Я думала, ты ответишь по электронной почте, – бормочет она едва слышно.
– Ты нарочно кусаешь нижнюю губу? – спрашиваю я чуть строже, чем хотел.
– Я не знала, что кусаю губу, – шепчет она, побледнев.
Мы пристально смотрим друг на друга. Воздух буквально искрит от напряжения.
Чувствуешь, Ана? Чувствуешь напряжение? Чувствуешь влечение? Ее зрачки расширяются, и мое дыхание сбивается. Медленно тянусь к ее волосам и сдергиваю резинку. Она смотрит на меня завороженно, не в силах отвести взгляд. Расплетаю и вторую косичку.
– Значит, решила заняться физкультурой?
Провожу пальцами по ее нежному ушку. Бережно тяну и стискиваю упругую мочку. Серьги она не носит, хотя уши проколоты. Интересно, как бы там смотрелся сверкающий бриллиант? Низким голосом спрашиваю, почему она вышла на пробежку. Ее дыхание сбивается.
– Мне нужно было подумать… – отвечает она.
– О чем, Анастейша?
– О тебе.
– Что было приятно меня узнать? Или познать в библейском смысле, ты это имела в виду?
Ее щеки розовеют.
– Не ожидала, что ты знаком с Библией.
– Я ходил в воскресную школу и многому там научился.
Катехизис. Грех. Грейс так надеялась примирить меня с миром… Каждое воскресенье – новая надежда, каждое воскресение – отпущение грехов. Не сработало. Я никогда не нуждался в прощении. И еще понял, что Бог покинул меня много лет назад.
– Что-то не припомню, чтобы в Библии говорилось о зажимах для сосков. Видимо, тебя учили по современному переводу, – подначивает Ана, смело глядя мне в глаза.
Ох уж этот дерзкий ротик!
– В общем, я подумал, что нужно прийти и напомнить, как было приятно меня узнать. – В моем тоне – вызов. Она изумленно открывает рот, я беру ее пальцами за подбородок и осторожно поднимаю. – Что вы на это скажете, мисс Стил? – шепчу я, не отрывая от нее взгляда.
Внезапно она бросается на меня. Вот черт!
Хватаю ее за плечи прежде, чем она успеет ко мне прикоснуться, делаю неуловимое движение, и она падает на кровать, я сверху. Прижимаю руки над головой, поворачиваю ее лицо и страстно целую в губы, жадно проникая языком в рот. Ее тело откликается, она отвечает на мой поцелуй с не меньшим пылом. Ах, Ана! Что ты со мной делаешь?!
Она ерзает подо мной, явно ожидая продолжения, и тут я останавливаюсь и пристально смотрю на нее. Пора переходить к плану Б.
– Доверяешь мне? – спрашиваю я, дождавшись, пока она откроет глаза.
Ана энергично кивает. Из заднего кармана брюк достаю галстук, сажусь на нее верхом и, взяв за вытянутые руки, привязываю их к железным прутьям на спинке кровати.
Она извивается, проверяя надежность уз, но галстук держит крепко. Ей не вырваться.
– Так-то лучше. – Я облегченно улыбаюсь. Мне всегда становится легче, если я знаю, что девушка в моей власти. Что она не уйдет, не сможет, пока я не скажу ей, она останется со мной. Теперь она в нужном положении. Пора ее раздеть.
Беру ее за правую ногу, начинаю развязывать шнурок.
– Не надо! – смущенно протестует Ана, пытаясь высвободить ногу. Она ведь только с пробежки и не хочет, чтобы я чувствовал запах ее пота. Неужели она думает, что меня это отпугнет? Милая девочка!
– Если будешь сопротивляться, я свяжу тебе ноги. И не шуми, Анастейша, иначе мне придется заткнуть тебе рот. Тише. Кэтрин, возможно, сейчас за дверью и слушает.
Она замирает. И я понимаю, что угадал. Она переживает из-за запаха пота. Когда она поймет, что подобная ерунда ничуть меня не волнует?
Быстро снимаю с нее обувь, носки и тренировочные штаны. Потом приподнимаю ее и вытаскиваю из-под нее изысканное лоскутное одеяло. Иначе мы его точно запачкаем.
Предостерегающе прикладываю палец к ее рту. Она сжимает губы будто для поцелуя, я невольно улыбаюсь. До чего же она красивая и чувственная!
Теперь, когда она надежно связана, я снимаю туфли и носки, расстегиваю брюки и стягиваю рубашку. Ана глаз с меня не сводит.
– Думаю, ты видела слишком много. – Мне хочется, чтобы она терялась в догадках и не знала, что ждет ее дальше. Это будет чувственное наслаждение. Прежде я не завязывал ей глаза, так что можно считать это продолжением обучения. Разумеется, если она скажет «да»…
Снова сажусь на нее верхом и задираю футболку, закатываю до подбородка и закрываю ею глаза – чем не повязка?
Связанная и распростертая на кровати Ана выглядит потрясающе.
– Хм, все лучше и лучше. Пойду принесу что-нибудь выпить, – шепчу я и целую ее. Поднимаюсь с кровати, Ана хватает воздух ртом. Оставляю дверь чуть приоткрытой и иду в гостиную за бутылкой вина.
Кавана сидит на диване и читает книгу. При виде меня она удивленно поднимает брови. Только не говори, что ни разу не лицезрела мужчину с обнаженным торсом, все равно не поверю.
– Кейт, где у вас стаканы, лед и штопор? – спрашиваю я, не обращая внимания на ее шокированное лицо.
– Э… В кухне. Сейчас принесу. А где Ана?
Ага, вот она – забота о подруге. Отлично.
– Она немного занята, но выпить не откажется. – Я беру бутылку «шардоне».
– А, понятно, – отвечает Кавана, и я иду за ней на кухню. Она жестом указывает на стойку. Стаканы все там, похоже, их собирались упаковать. Она вручает мне штопор, достает из холодильника лед и дробит его на куски.
– Мы еще не закончили паковать кухню. Кстати, Элиот вызвался помочь нам с переездом, – вызывающе заявляет она.
– Да неужели? – Открывая вино, делаю вид, что эта тема мне интересна. – Положи лед прямо туда. – Подбородком киваю на стаканы. – «Шардоне» лучше пить со льдом.
– Я уже поняла, что ты предпочитаешь красное, – говорит Кавана, глядя, как я наливаю вино. – Ты собираешься помочь Ане с переездом? – Глаза сверкают. Да она на меня наезжает!
Пора это прекратить, Грей.
– Нет. Не смогу. – Я отвечаю предельно сдержанно, потому что она меня бесит, заставляет чувствовать себя виноватым.
Она сжимает губы и смотрит на меня неодобрительно. Отвали, Кавана! Помогать я не стану ни в коем случае. У нас с Аной совсем другие отношения. К тому же по времени не выходит.
Возвращаюсь в комнату и закрываю за собой дверь, оставив Кавану наедине с ее презрением. Тут же успокаиваюсь при виде пленительного зрелища: мисс Стил лежит и ждет меня, затаив дыхание. Ощущение беззащитности только усиливается оттого, что она не видит, что происходит. Я отлично знаю, что именно она сейчас чувствует, Елена тоже любила испытывать мои терпение и доверие. Ставлю вино на прикроватную тумбочку, рядом кладу пакетик из фольги, скидываю брюки и трусы, высвобождая свою возбужденную плоть.
Пробую вино (как ни странно, очень даже неплохое) и смотрю на Ану сверху вниз. Она не сказала ни слова. Лицо повернуто ко мне, губы приоткрыты в предвкушении. Беру стакан и опять сажусь на нее верхом.
– Ты хочешь пить, Анастейша?
– Да, – шепотом отвечает она.
Делаю глоток, склоняюсь и целую ее, вливая вино в рот. Она выпивает и довольно вздыхает.
– Еще? – спрашиваю я.
Она с улыбкой кивает, и я даю ей второй глоток.
– Не будем увлекаться, Анастейша, ты слишком восприимчива к алкоголю, – поддразниваю я и ухмыляюсь. Склоняюсь, вливаю ей еще немного вина, и она вздрагивает всем телом.
– Приятно? – спрашиваю я, ложась рядом.
Она замирает – сама серьезность – и судорожно вздыхает.
Я кладу в рот два кубика льда и набираю вина. Целую ее и проталкиваю между губ кусочек льда, потом прочерчиваю дорожку ледяных поцелуев по ее ароматной коже от горла до пупка. Оставляю во впадинке живота льдинку и немного вина.
Она втягивает воздух сквозь зубы.
– Лежи тихо. Не шевелись, Анастейша, иначе вся постель будет в вине, – тихо предупреждаю я и снова целую ее чуть выше пупка. Она двигает бедрами. – О, нет, мисс Стил, если вы разольете вино, я вас накажу.
В ответ она стонет и тянет галстук.
Для тебя только самое лучшее, Ана…
Высвобождаю ее груди, опустив чашечки бюстгальтера. Соски возбужденно торчат, ткань не мешает – все как я люблю. Медленно ласкаю их губами.
– А это приятно? – шепчу я, нежно дуя на сосок.
Ана раскрывает рот в беззвучном крике. Взяв губами еще один кусочек льда, я провожу им по груди, приближаюсь к соску и пару раз обвожу вокруг него льдинкой. Ана стонет подо мной. Перекладываю лед в руку, продолжая ласкать оба соска холодными губами.
