– Цветы, фонтан и ты в розовом платье. Жаль, у меня нет с собой фотоаппарата. Получился бы красивый снимок.
Шелли до сих пор не привыкла к его манере. Этот человек продолжал удивлять, постепенно раскрываясь перед ней, будто слой за слоем освобождался от своих доспехов.
– Спасибо.
Он сгреб ее в охапку и закружил в воздухе.
– Что у тебя стряслось такого потрясающего и не терпящего отлагательств?
Деклану хотелось остановить мгновение, когда Шелли подняла голову и увидела его. Ее лицо выражало предвкушение чего-то важного. Но не только это. Оно выражало чувство. К нему. Она давала ему второй шанс, которого он не заслуживал.
Ему захотелось нарисовать ее такой. Не Эстеллу. Шелли. Не мифическую женщину-воина, созданную воображением, а живую женщину, чье великодушное сердце и добрая душа постепенно возвращали к жизни его окаменевшие чувства.
Он, смеясь, покружил ее и, поставив на землю, ждал ответа.
Шелли сверкнула широко раскрытыми глазами.
– Во-первых, я ездила на встречу с продюсером, и он сказал, что очень заинтересован в том, чтобы я стала ведущей.
– Это действительно хорошая новость. Ты молодец.
Деклан очень надеялся, что она получит эту работу. И останется в Сиднее.
Она достала из сумки толстый конверт.
– Но самые сногсшибательные новости здесь. Хотя тебе они, конечно, могут показаться не такими сногсшибательными, как мне. Я же знаю, что ты…
– Давай выкладывай, – перебил Деклан с улыбкой, против которой Шелли, как он знал, никогда не могла устоять.
– Помнишь, на прошлой неделе нашли дневники в сундуке?
– Конечно.
Как он мог забыть время, проведенное с Шелли в этом богом забытом сарае, который ей так нравился? Хотя ему вспоминалось скорее то, как он ее обнимал, чем кипа старых тетрадей, вызвавших у нее такой восторг.
– На следующий день я снова пошла в сарай, чтобы посмотреть бумаги, завернутые в клеенку.
– Я их помню.
Тогда Деклана порадовало, что Шелли про них забыла, так он смог беспрепятственно целоваться с ней. Если бы в сарае нашлось что-то более удобное, чем деревянная скамья, дело могло бы зайти гораздо дальше.
Шелли похлопала рукой по конверту.
– Вот они, эти бумаги. – Она с благоговением достала пачку старых документов, высохших и пожелтевших по краям, и показала ему рисунки, сделанные от руки. – Это первоначальные планы сада, сделанные Энид Вильсон. Смотри, вот фонтан, стены и все остальное. Просто невероятно, да?
Деклан взял листы и, держа так, чтобы на них падал свет, начал критически изучать.
– Красивые акварели. И действительно похожи на этот сад. – Его бабушка больше всего любила работать акварелью. – Да, они хороши. Очень хороши.
– Конечно, хороши. Энид Вильсон была настоящим художником. Ее рисунки – произведения искусства, как и сами сады. – Ее голос звенел от восторга. – Твой сад был не просто вдохновлен ее работами, она сама спроектировала его. Это неизвестный сад Энид Вильсон.
Деклан не стал прыгать от радости и, видимо, разочаровал ее. Он часто говорил, что не особенно интересуется садоводством.
– Ладно, ладно, это замечательно.
– Поняла, ты не видишь в этих бумагах то, что вижу я.
– И что же ты в них видишь? Расскажи.
– Когда я впервые обнаружила этот сад, у меня возникли подозрения. Он казался поразительно удачным подражанием Вильсон. Конечно, здесь есть более поздние изменения, как, например, этот жуткий ficus benjamina. Но шаг за шагом я находила все больше характерных признаков ее дизайна.
– А почему это так важно?
– Большинство садов Энид Вильсон находятся в Виктории. В этом штате она тоже создала несколько, но, насколько мне известно, в сельской местности. Я не знаю ни одного в Сиднее. По этой причине не воспринимала свои подозрения слишком серьезно. Без доказательств они казались невероятными. – Шелли взмахнула бумагами. – Вот доказательства. Просто потрясающее открытие. Мое открытие. – Ее глаза сияли.
– Почему ты так уверена? Разве рисунки не могут тоже оказаться подражанием?
– Я уже думала на эту тему. Поэтому ничего не стала тебе говорить, пока не получила подтверждение их подлинности от эксперта. Я отсканировала планы и отправила их в Мельбурн одному из моих преподавателей.
– Что ты сделала?
– Да. Представляешь, как мне повезло, что он оказался на месте? Он признал их подлинными. И тоже пришел в восторг. Я надеюсь, он сможет приехать сюда, посмотреть своими глазами. Я, конечно, пока ничего не говорила телепродюсеру, но это был бы потрясающий сюжет. Открытие неизвестного шедевра!
Она все говорила и говорила, не замечая, что настроение Деклана стремительно портится. По правде сказать, он пришел в ярость.
– Нет, – наконец вставил он.
Шелли замолчала и уставилась на него, пораженная резким тоном.
– Что значит «нет»?
– Здесь не будет никаких посетителей. Никаких экспертов. И уж точно никакого телевидения.
Он чувствовал себя так, словно на него напали. И она, эта женщина, которой он уже начал доверять, пробив брешь в его защите, открывала дорогу чужакам, покушавшимся на его уединение. Этот дом так долго служил надежным убежищем, крепостью. Он не позволит, чтобы какие-то люди явились сюда осматривать, изучать, снимать, да еще наверняка ожидая, что он будет в этом участвовать. Нет, он не может этого допустить. Неужели Шелли не понимает?
– Но, Деклан, это такая находка. Люди будут в восторге. И это так важно для меня лично, для моей карьеры.
– Эти документы принадлежат мне. Ты не имела права выносить их из дома. Показывать другим людям. Приглашать сюда каких-то там экспертов без моего разрешения.
Деклан с горечью увидел, как исказилось лицо Шелли от его резких слов.
– Я не знала. Искренне считала, что ты обрадуешься.
Ее губы изогнулись в саркастической усмешке, которой он никогда раньше не видел. Ему это совсем не понравилось.
– Твои соседи тоже наверняка обрадовались бы. Такой шедевр повысит цену всей недвижимости на этой улице.
– Мне плевать на соседей. Пора бы тебе это понять.
Глаза Шелли сверкнули.
– А на что тебе не плевать, Деклан? Уж точно не на меня. Ты даже не хочешь подумать, что это значит для моей карьеры.
– Дай мне остальные бумаги. – Он протянул руку к конверту.
Она нехотя отдала их.
Где-то в глубине души шевельнулось желание уступить. Пойти на компромисс. Сказать, что она может объявить о своем открытии. Возможно, в порядке исключения пригласить своего преподавателя приехать сюда с частным визитом. Но это означает открыть шлюзы. А к этому он был не готов. Ни за что.
– Это больше не обсуждается.
