Кроме Паулы и Ивора, в холле никого не было; Паула обняла его за шею, глядя в красивые глаза, такие искренние и сочувственные, и даже не подозревая о том, какой обман скрывается за этой маской. Он привлек ее к себе и страстно поцеловал.
— Дорогая моя, любимая, единственная Паула! — прошептал он.
Она возвращала ему поцелуи с ответной страстью. Она всем сердцем любила этого мужчину и нуждалась в его утешении.
Казалось, он добился полного успеха. Фортуна пока не изменяла ему.
Сигна лежала в постели, пытаясь придумать, что делать дальше. Час назад она очнулась и с тех пор отчаянно перебирала возможные варианты развития событий. Все это было так ужасно — сначала несчастный случай с любимым, а теперь вот обнаружилось, что мужчина, которого любит Паула, — Ивор Гардинер. И в довершение всего Ивору удалось убедить Паулу, что Сигна сумасшедшая.
Позднее, когда Паула пришла к ней, пока Ивор ставил машину на стоянку, Сигна буквально вцепилась в сестру и умоляла ее со слезами на глазах.
— Ты околдована им, как и я когда-то, он обманывает тебя! — в отчаянии кричала она. — О, Паула, не совершай опрометчивых поступков — не выходи за него замуж. Он мой муж. Я ни за что не вышла бы вчера замуж за бедного Блэйка, если бы помнила то, что помню сейчас.
— Тише, детка, не надо так волноваться, — успокаивала ее Паула.
— Ты просто стараешься во всем соглашаться со мной, чтобы я не волновалась! — сказала Сигна. Она сжала зубы, в ее лице не было ни кровинки. — Ты мне не веришь, господи, ну что мне сказать или сделать? Если бы только здесь был Блэйк, он бы все тебе рассказал!
— Все хорошо, милая, — продолжала успокаивать ее Паула. — Ты сможешь подтвердить то, что говоришь. Ты напишешь во Дворец церемоний Сингапура, чтобы тебе прислали свидетельство о браке. Но, дорогая моя, даже если память не подводит тебя, даже если ты действительно жена человека по имени Ивор Гардинер, это еще не значит, что он и мой Ивор — один и тот же человек. Сигна, мой жених замечательный, порядочный человек — ты ужасно ошибаешься!
— Хотелось бы мне, чтобы это было правдой, — ответила Сигна. — Но я слишком хорошо его знаю. И Блэйк его узнает.
— Малышка моя, Блэйк обязательно встретится с ним, когда поправится, но сейчас мы не можем беспокоить его.
Сигна провела рукой по ноющим глазам. Голова, казалось, вот-вот взорвется от боли.
— Да, сейчас его волновать нельзя, — согласилась она. — Он должен поправиться. Но какое у нас с ним будущее? Мы любим друг друга. Я люблю Блэйка, а принадлежу тому человеку!
Паула не ответила, только погладила сестру по голове, стараясь успокоить. Бедная Сигна действительно не в своем уме, подумала она.
Она рассказала Сигне, что утром в Бэзинстоук приедет сэр Барклей Додсон, чтобы осмотреть ее.
— Насколько я знаю, он очаровательный человек и один из лучших специалистов Англии по умственным расстройствам. Я уверена, Сигна, он поможет тебе.
Сигна с горечью рассмеялась:
— Ну конечно, ты думаешь, что я сошла с ума. Это Ивор заставил тебя так думать. Отличный ход с его стороны!
— Так, милая, послушай, — перебила Паула, стараясь отвлечь внимание Сигны от Ивора. — Постарайся съесть хоть что-нибудь на ужин и поспать.
— Нет, — отказалась Сигна, сжав зубы. — Я прекрасно понимаю, Паула, что ты стараешься сделать для меня все, что в твоих силах, но я не настолько безумна, как ты думаешь. Я собираюсь одеться и пойти в больницу повидать Блэйка.
— Ему нельзя волноваться… — начала было Паула.
— Не стоит предупреждать меня еще и об этом, — перебила Сигна с грустью на лице. — Я люблю его. Я хочу, чтобы он выздоровел, хотя, скорее всего, он захочет умереть, когда услышит все это. Когда вчера я выходила за него замуж, я была самой счастливой девушкой на свете. Теперь я — самая несчастная, но все равно люблю его.
Паула прикусила губу. Она устала и уже готова была расплакаться, как и Сигна. Бедняжка Сигна! И бедный Блэйк! Паула не сомневалась, что Сигна не сделает ничего, что могло бы угрожать жизни Блэйка. Она не станет рассказывать ему о новой трагедии. Можно не волноваться об этом. Пожалуй, для Сигны будет даже лучше находиться сейчас рядом с мужем, в больнице.
В тот вечер Сигна допоздна сидела у постели Блэйка. Она не сводила глаз с его бледного, неподвижного лица и забинтованной головы. Бинты скрывали только внешние раны на голове, особенно же серьезными были внутренние повреждения. Операция Ли-Фрэмптона прошла успешно — до определенной степени: Блэйк потерял много крови и был очень слаб. Он находился под действием сильных обезболивающих, в полном сознании он вряд ли стерпел бы боль.
Сигна чувствовала себя лучше, спокойнее, сидя рядом с ним и держа его неподвижную руку. Ради него она должна быть спокойной и сильной. Она должна помочь ему выздороветь, и нельзя говорить ему об Иворе — и об ее восстановленной памяти.
Пару раз Блэйк открывал затуманенные глаза, на второй раз он узнал девушку, которую считал своей женой.
— Сигна… любимая моя… — прошептал он.
Она склонилась ближе к нему:
— Блэйк, дорогой мой…
— Я… люблю… тебя! — выговорил он. Он был одурманен лекарствами, но смог ей улыбнуться. — Вот невезение — вечер нашей свадьбы, любимая…
Она с трудом сдержала слезы.
— Да, милый, но ты скоро поправишься.
— Слава богу, что у меня… есть ты! — прошептал он.
Он снова уснул. Она смотрела на него, в ее глазах стояли слезы. Сейчас он был ей так дорог. Вся ее любовь, вся страсть была посвящена ему. Но она знала, что, когда он выздоровеет, впереди их ожидают только горести.
Паула тактично удержалась от того, чтобы убедить Сигну еще раз встретиться с Ивором этим вечером. Она сочла более благоразумным держать их подальше друг от друга. Вернувшись в гостиницу, Сигна сразу пошла спать. Но прежде чем пожелать сестре спокойной ночи, она положила руки Пауле на плечи и серьезно посмотрела в ее добрые темные глаза.
— Паула, — сказала она, — ты многое для меня сделала и стала мне очень близка и дорога. Ты делала для меня все, пока в мою жизнь не вернулся Блэйк. Мне невыносима даже мысль о том, что этот злобный человек, убивший нашего отца и заставивший меня полюбить его, разобьет тебе сердце и разрушит твою жизнь.
— Нет, нет, конечно нет, — поспешила согласиться с ней Паула. — Не волнуйся. Я позабочусь о себе, милая.
Сигна отвернулась от нее в отчаянии. Бесполезно предупреждать Паулу об Иворе. Она считает ее сумасшедшей. Все ее усилия безнадежны. Она интуитивно знала, что, покинув ее комнату, Паула пойдет вниз, в объятия Ивора. Это заставило ее содрогнуться: ей была отвратительна даже мысль о том, что Ивор дотронется до ее любимой сестры.
