На прощание он пожал Сигне руку.
— С Челлисона не будут глаз спускать, — сказал он. — Я гарантирую вам это. А вы тем временем соберитесь с силами и не пытайтесь больше убеждать сестру в своей правоте. Пусть все прояснится само собой. Я буду следить за происходящим. И если мое мнение что-то значит, то скажу вам, что Ивор — сумасшедший. Причем опасный сумасшедший.
— Но если он женится на ней… — в испуге начала она.
— Я постараюсь предотвратить это, выяснив правду до того, как состоится свадьба, — перебил Сигну Барклей Додсон.
— Мне самой будет легче жить, если я смогу спасти Паулу. Я должна понести наказание за свое безумие, за этот тайный брак с Ивором. Но кто совсем не заслуживает страданий, так это Блэйк. Что же сделает он, когда узнает о моем втором замужестве!
— Мужайтесь, дорогая моя, — повторил сэр Барклей. — Недаром говорят: «Тьма сгущается перед рассветом». Кто знает, сколько прекрасного ждет впереди вас, вашу сестру, вашего Блэйка — даже после всего, что вы пережили?
Перед отъездом из Бэзинстоука он снова встретился с Паулой, на этот раз наедине. Паула с нетерпением стала расспрашивать его про Сигну.
— У нее и вправду помутился рассудок, да? — спросила она.
— Нет, — ответил сэр Барклей. — Дело не в этом. Мой диагноз покажется вам поразительным; но я считаю, что эта девочка абсолютно нормальна. Она не более сумасшедшая, чем вы или я.
Паула в изумлении воззрилась на него.
— Но все эти нелепые идеи… про замужество… потом, она перепутала моего жениха и этого человека из Сингапура! — запротестовала она.
— Я и сам всего не понимаю — пока, — ответил сэр Барклей. — Но я убежден в том, что ваша сестра в своем уме. Она потеряла память. Потом память к ней вернулась. Но она не из тех людей, каковых психиатры называют душевнобольными. В этом я не сомневаюсь.
Паула смутилась. В ее карих глазах застыло озадаченное выражение. Сэр Барклей Додсон считался лучшим психиатром в Англии. Как она могла спорить с его убежденностью или предполагать, что он поставил ошибочный диагноз? Но все же… Сигна должна быть не в своем уме… не может быть, чтобы она говорила правду…
— Что ж, я потрясена! — наконец проговорила она. — Сэр Барклей, что все это значит?
— Я не знаю, — ответил он. — Но ваша младшая сестра собирается доказать правоту по крайней мере одного из своих утверждений в течение шести недель, начиная с сегодняшнего дня.
— Как?
— Сегодня же она отошлет во Дворец церемоний Сингапура письмо с просьбой прислать ей копию свидетельства о браке.
Сердце Паулы нервно забилось.
— Боже праведный, если она уверена настолько… но будет просто ужасно, если выяснится, что это правда — что она действительно вышла замуж за этого человека, Гардинера.
Сэр Барклей поднял брови:
— Да уж, это будет довольно неприятно. Но гораздо хуже будет, если обнаружится, что мистер Челлисон…
— Сэр Барклей — нет! — перебила его Паула. — Об этом не может быть и речи. В этом вопросе разум действительно подводит Сигну, я уверена. Вы просто не знаете Ивора, вы не представляете, как нелепо все это выглядит. Это просто абсурд!
Сэр Барклей поклонился. Он восхищался этой девушкой, но в то же время и боялся за нее. «Ивор Челлисон» не только не понравился ему внешне, его насторожил блеск в глазах этого человека. Эти глаза таили в себе коварство, которое доктору уже приходилось встречать в глазах душевнобольных и известных преступников-безумцев, чьи случаи он исследовал в прошлом.
— Что ж, в любом случае сейчас мы вряд ли можем предпринять что-то еще, — заметила Паула. — Если Сигна решила написать в Сингапур, нам остается только ждать ответа.
— Если вы хотите узнать мнение другого специалиста… — учтиво начал сэр Барклей.
— О нет, пожалуйста, не думайте, что я сомневаюсь в вас. Ваш гений признает вся Европа, — ответила Паула с улыбкой. — Если вы говорите, что моя сестра в своем уме, — значит, так оно и есть. Я могу лишь предположить, что мой Ивор так похож на этого Гардинера, что она совершила досадную ошибку.
Сэр Барклей кивнул. Потом он вновь посмотрел на очаровательное личико танцовщицы и тихонько вздохнул. Хотел бы он быть сейчас на десять лет моложе.
— Мисс Владамир, — поддавшись порыву, произнес он. — Как я говорил вам раньше, я всегда был большим поклонником вашего таланта. Теперь, познакомившись с вами, я восхищен еще больше. Если вам когда-нибудь понадобятся мои услуги, могу я надеяться, что вы станете считать меня вашим другом — другом вашей сестры?
Паула протянула ему руку. Эти слова говорил великий врач, и ни одна женщина не смогла бы сейчас отказать ему.
— Это очень мило и великодушно с вашей стороны, — сказала она. — Я не забуду ваши слова.
Сэр Барклей Додсон вернулся в Лондон в свой большой пустой дом на Кавендиш-сквер совсем другим человеком. Теперь его занимала не только работа. Он постоянно мысленно возвращался к кареглазой красивой женщине, которая была такой же знаменитой балериной, как он — знаменитым врачом.
Тем вечером он обратился в престижное детективное агентство с делом об «Иворе Челлисоне».
После того как сэр Барклей покинул Бэзинстоук, Сигна пошла в больницу посидеть с Блэйком, а Ивор и Паула отправились покататься на машине.
— Я рад, что этот тип, Барклей Додсон, уехал, — сказал Ивор без своего обычного веселья. — Он мне не понравился.
— О, Ивор, но почему? Мне и Сигне он показался очаровательным человеком! — удивилась Паула.
— Он был с тобой слишком фамильярен.
Паула покраснела. Она еще никогда не видела такой неприкрытой ревности на лице мужчины. На нее смотрела уродливая, искаженная маска.
— Ивор… любимый, что за глупости ты говоришь?
— И врач из него никудышный, — продолжал Ивор. — Да любому ясно, что твоя сестра не в своем уме. Стоило платить ему пятьдесят фунтов, чтобы он приехал и объявил, что она здорова!
Паула сидела молча. Ивор ведет себя глупо и мелочно, думала она. Несмотря на всю любовь и привязанность к этому человеку, она почувствовала легкое разочарование. Она не могла притворяться, что сейчас ей нравится его тон и манера разговаривать.
— Ивор, — сказала она, — сэр Барклей — один из самых знаменитых врачей в Европе. Нельзя назвать его «никудышным врачом». Мы оба знаем, что бедная Сигна ошибается, но, как предполагает доктор, это может быть случай ошибочного опознания из-за того, что ты и этот Гардинер очень похожи.
Но у Ивора сейчас был один из приступов мрачного настроения, и в такие минуты он не мог сдерживать своих бесов. Он мрачно посмотрел на Паулу и отрезал:
