Я ждала под дверью маленькой комнаты для консультаций, пока он и Лео обсуждали, какие медикаменты необходимы пациенту из группы А. Нардил ему не помогает, объяснил Лео, и они решили от него отказаться. Вудхерст заметил, что больному потребуется около двух недель восстановительного периода, прежде чем они смогут попробовать что-нибудь другое. Лео ворчал, что ему никогда не нравились моноамино-оксидные замедлители реакции, но тофранил нравится еще меньше. Я достаточно знала об антидепрессантах, чтобы согласиться с его мнением.
Когда Лео ушел, Мартин пригласил меня в кабинет и закрыл дверь.
— Ты не имеешь права так поступать, — напомнила я ему. — Правила старшей сестры.
Он улыбнулся:
— Это ведь не хирургическая палата. Ты думаешь, что все пациентки психиатрического отделения чрезмерно болтливы? Некоторые из них не произнесут ни слова до тех пор, пока дверь не будет заперта.
— Да, но ведь я не пациент.
— Расслабься, — улыбнулся он. — Лин, мне нужно поговорить с тобой, но только не здесь. В отделении это невозможно. Мы можем договориться о встрече в каком-то другом месте? Я ждал тебя в воскресенье до половины третьего, но…
— Я знаю.
Внезапно я задрожала. Человек, которого я любила, стоял едва в футе от меня. Рукава его голубого шерстяного свитера были закатаны до локтей, и я кожей чувствовала тепло, исходящее от его рук. Если бы Мартин прикоснулся ко мне, я бы разрыдалась. Я всеми силами старалась скрыть дрожь в голосе, но все равно говорила очень тихо:
— Мне жаль что… что ты зря потратил время. Я решила, ты собираешься позвать меня на демонстрацию в Одеон.
— Понимаю… Лин, это была единственная причина твоего отсутствия? — спросил мужчина, пытаясь поймать мой взгляд. — Скажи прямо.
Я достаточно научилась честности у группы, чтобы выпалить:
— Нет… Не единственная.
Но даже совместные усилия Додо и Тони не смогли бы побудить меня к большей искренности. Я не желала упоминать имя Лолы Монтес ни сегодня, ни когда-либо еще. И затрагивать скользкую тему о Ди Воттс я тоже не собиралась, тем более у меня не было уверенности в том, связывает ли ее что-нибудь с Мартином.
— Нам не стоит об этом говорить, — продолжала я с камнем на сердце. — Просто у каждого из нас своя жизнь, и наши дороги не пересекаются.
— А ты этого хочешь? — Мужчина повернул голову и прислушался. — Черт! А вот и проблема идет.
Шаги принадлежали Полли. Секунду спустя она уже барабанила в дверь, а потом стремительно распахнула ее и заявила:
— Идемте, сестра Лин. Пойдемте на ленч с нами. Вчера вы от нас сбежали… — и стрельнула глазами на хмурого Вудхерста: — Мартин, ну не будь таким занудой!
— Полли, что я тебе говорил о комнате консультаций? — строго спросил Вудхерст.
— О, солнышко! На двери ведь нет таблички «Держись подальше».
Он покачал головой:
— Ладно, а теперь оставь нас. Сестра Лин присоединится к тебе через минуту, обещаю.
— Я пойду прямо сейчас, — запротестовала я. — Мартин, пожалуйста…
Он подождал, пока Полли выйдет, прежде чем ответить:
— Не раньше чем мы условимся о точной дате. Сегодня вечером подойдет? В девять?
— Но у меня может не получиться…
— Я буду ждать, — настаивал мужчина. — В девять вечера на автостоянке.
— Мартин, я… Ну хорошо, — беспомощно пробормотала я. — Подумаю об этом.
Только тогда он разрешил мне удалиться. Когда мы шли по коридору, Полли спросила:
— Доктор твой любовник? Он прелесть. Знаешь, я ужасно ревную!
Ситуация становилась абсурдной.
— Конечно нет! На самом деле он помолвлен с какой-то девушкой, — выдавила я. — Удовлетворена ответом?
— Правда? А она какая?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Я ее никогда не видела. Брюнетка, вероятно. И не суй нос не в свое дело, ты и так достаточно из меня выудила.
— А почему брюнетка? Может быть, ему нравятся блондинки. Ему нравятся мои волосы, он сам сказал.
— Ой, я не знаю. Потому что у нее испанское имя, кажется, — отмахнулась я. — Оно звучит так, будто она брюнетка.
— Какое? Долорес, наша Леди печали? Или, может, Хуанита? Единственное, в чем я уверена, — это наверняка не Лолита: ему не нравятся нимфетки.
Она и не догадывалась, как близка к истине. Но я уже приобрела достаточно опыта во время занятий в группе и не позволила ей вытянуть из меня остальное.
— Я его даже произнести не могу, — солгала я. — А что у нас на ленч? Меня это волнует гораздо больше.
Я даже не услышала ответа Полли. Мне требовалось сконцентрироваться и решить, что делать с Мартином. На этот раз я не могла просто оставить его ждать меня на стоянке. Но о чем нам было говорить? Он женится на этой Монтес через пару недель, иначе заметки не было бы в «Мейл». И если он хотел поделиться со мной своей радостью или даже пригласить на свадьбу, то он плохой знаток женской психологии. Каким не должен быть врач-практикант в психиатрическом отделении. И о чем бы он ни собирался говорить, уже обсудил это с Ди. Или, возможно, он и ее обманывал?
Я ломала голову над причиной настойчивости Мартина во время всей следующей дискуссии о способах подрабатывания денег. Меня выбрали руководителем секции по производству сувениров; Ян должен был организовывать производство игрушек; Додо и Полли, отличные доморощенные парикмахеры, предложили проект дешевых парикмахерских услуг для сестер; у Тони и Роберта был собственный секретный план; Лео подал идею тиражирования дисков звукозаписывающих компаний, если издавать журнал не получится. Кети заставила Роуз присоединиться к ее секции вязания: сестры и пациенты будут снабжать их материалами, а они вдвоем — выполнять работу. Вся их деятельность была любительской, вроде тех ярмарок, которые часто устраивают в школах. Удивительно, но они собирались объединить выручку и разделить ее поровну, не исключая даже таких людей, как Роуз, которые, очевидно, не принесут особенной пользы.
Я, наверное, размышляла бы до поздней ночи, если бы у нас не случилось одно неприятное происшествие. Собрание на тему «Как побольше продать», как назвала его Додо, прервала сестра Хуппер, влетевшая на всех парусах в комнату для игр и прогремевшая:
— Весь персонал в мой офис, и немедленно! — Потом она заметила меня. — Вам не нужно идти, сестра, — обратилась она ко мне, впрочем вежливо. — Мы все знаем, что вы не из числа заинтересованных! Вы можете принять дежурство у сиделки в первой палате, чтобы временно освободить ее. Ну что же вы, не стойте столбом!
Эми Мур, которую я застала у дверей палаты Каттер, тяжело застонала:
— А теперь-то что случилось? Совещание персонала в этот час? — Эми возвела глаза к небу. — Она, должно быть, помешалась. На какую тему?
