— С добрым утром!
Анна вздрогнула от неожиданности (когда она выходила, в коридоре никого не было) и посмотрела на стоявшего перед ней Николая.
Бывают мужчины, при встрече с которыми женщина хочет выглядеть если не на 100 %, то хотя бы на 99,8 %. И Николай Ротов был одним из них. Анна с трудом подавила желание пригладить свои мокрые волосы. Она лишь сверкнула глазами и вздернула подбородок, окинув еще раз взглядом стоявшего в коридоре мужчину. Он был бодр, свеж, чего было нельзя сказать о ней, и светился приветливой улыбкой, от которой добрая половина женского населения таяла бы, как мороженое на солнце. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, обнажая загорелые шею и грудь, рукава немного закатаны. Он был спокоен, раскован, и, как всегда, чертовски обаятелен.
— Доброе утро, — проглотив ком в горле, проговорила она. — Я не знала, что ты уже проснулся.
Николай широко улыбнулся, глядя на босую девушку в длинном халате, с копной блестящих мокрых волос. Ничего прелестнее ему раньше видеть не доводилось.
— Привычка, — объяснил он. — Знаешь, я со вчерашнего утра ничего не ел. Может, чем-нибудь накормишь?
— Вообще-то, повар из меня никудышный, — честно призналась Анна.
— Что ж, буду рад даже жареной подошве своих ботинок.
— Ты рискуешь заработать себе несварение желудка.
— В любом риске есть свои прелести.
— Думаешь?
— Готов проверить! — заверил он Анну.
Она тряхнула головой и царственной походкой пошла на кухню, жестом приглашая Николая, который мог поклясться, что прекраснее королевы нет на свете.
— Тебе придется немного подождать.
— Готов на любые жертвы!
— Присядь, — она смерила его строгим взглядом учительницы и включила чайник. Вспомнив про приготовленные бабушкой рулеты, Анна достала из морозильной камеры рулет и кексы, и решила пожарить картофель.
— Ты не могла бы объяснить мне, как я здесь очутился?
Анна выбрала несколько картофелин и положила их в мойку.
— Может сначала ты? — она искоса на него взглянула, продолжая мыть картофель.
— Ну, хорошо, сначала я, — согласился Николай, понимая, что должен как-то объяснить свое поведение, — чтобы не нарушать хронологию… Я…
И тут он понял, что не может, и не хочет лгать ей. Не потому, что в прошлый раз был непростительно груб, а потому, что она была не такая как все, с кем ранее он был знаком.
— Я решил зайти в кафе, когда увидел свою мать. Она была не одна, а в компании симпатичного молодого человека, за которого, как я потом понял, собиралась замуж. Мои родители давно развелись, — он посмотрел на Анну, продолжавшую, чистить картошку, но изредка на него поглядывавшую. — Мне показалось, что она обрадовалась, увидев меня…
И Николай, ничего не скрывая, передал весь разговор со своей матерью.
— Когда до меня, наконец, дошло, что приятелем являюсь я, мне хотелось на всю улицу заявить, что она моя мать, но я пошел и напился. Должен признать, мне полегчало, но не сильно. Я решил посидеть в машине, когда ко мне пристал этот… Не помню как там его….
— Ты, действительно, не собирался никуда ехать? — спросила Анна, высыпав нарезанную ровной соломкой картошку, на горячую сковороду.
— Конечно же, нет! Я решил, что, если не смогу до кого-нибудь дозвониться, то заночую в машине. А дальше тебе все известно, — слабо усмехнувшись, сказал Николай, — теперь твоя очередь.
Анна стояла, оперевшись бедром о кухонный стол. В ее голове до сих пор не укладывалось то, как родная мать могла назвать своего сына просто «приятелем». Это какой нужно быть бессердечной и эгоистичной, чтобы пойти на это. Она посмотрела на Николая, он ждал.
— Я возвращалась домой, когда увидела тебя и того сержанта. Вы так громко разговаривали, что даже через улицу был слышен весь ваш спор.
— Не каждый бы сообразил поступить так….
— Я сама не поняла, как это получилось, а когда сообразила, то было уже поздно отступать. В конце концов, все обошлось.
— Да, но что было потом?
— А ты не помнишь?
— Хоть убей!
— Заманчивое предложение, — не сдержалась Анна и закусила губу.
— Давай потом, — усмехнулся Николай. — Я помню, что ты села за руль…
— Ты сказал, ехать до супермаркета «Сокольский», а потом свернуть налево.
— И?
— Я так и сделала. Но, когда поворачивала на улицу Радченко, меня подрезала иномарка. Я видела, что они остановились….
— Они?
— Да, их было двое. Короче, когда я вернулась, ты уже спал.
— Подожди, откуда вернулась? — не понял Николай.
Анна отвернулась, чтобы помешать картофель.
— Я вышла из машины и сказала водителю все, что я про него думаю!
Николай захохотал.
— Я даже не могу себе этого представить….
— Ничего смешного не вижу!
— Извини, я не хотел доставить тебе столько неприятностей, — нежно сказал Николай, глядя на нее.
От его слов тепло разлилось по всему телу, и Анна сама не заметила, как снова попала под очарование этого человека.
— Растолкать тебя было невозможно. И я решила позвонить твоему отцу, — она заметила, как Николай нахмурился, — но его номера у меня не было, пришлось ехать домой. Но потом я передумала.
— Почему? — Николай впился в ее лицо, ожидая ответа.
— Не хотела беспокоить твоего отца и говорить ему…
— Что? — потребовал Николай, когда она замолчала.
— Ничего.
— И все-таки?
— Ну, что бы я ему сказала? Что ты пьян и спишь в своей машине? Ты прекрасно мог проспать там, даже если бы он ничего не знал. Это ничего не давало.
— Точно. Старик бы просто вышел из себя и все! И тебе пришла в голову мысль.
— Не мне, — прервала его Анна, — а тёте Маше.
— Тёте Маше?
— Это наша соседка. Между прочим, ты ее очаровал, и она просто мечтает с тобой познакомиться, — издевательски сказала Анна.
— Когда же это я успел? — невинно поинтересовался Николай.
— Когда она вела тебя домой.
— А-а. А дальше?
— Все! — отрезала Анна, поставив рулет и кексы разогревать в микроволновую печь.
— Неужели все? — смеясь, спросил Николай.
— Ну, если тебе хочется знать еще кое-какие подробности, то, пожалуйста: я полночи не спала, карауля твою машину!
Николай с трудом сдерживал смех, а Анна желание чем-нибудь его стукнуть.
— Никогда не ел ничего вкуснее, — честно признался Николай, откусывая кусочек кекса.
— Их пекла моя бабушка.
— Та самая?
— Да, та самая.
— Очень вкусно!
— Обязательно передам своей бабушке, — сказала Анна, раздумывая, как бы побыстрее спровадить своего гостя.
Она вздрогнула от неожиданности, когда зазвонил телефон Николая.
— Извини.
— Ничего. Я пока расчешусь.
— Слушаю, — сказал Николай в трубку.
— Это я тебя слушаю, — передразнил его Санька Горчаков. — Неужели ты уже проснулся?
— Как видишь.
— Жаль, но не вижу. А где та куколка, неужели тоже проснулась?
— Ты что? С похмелья? Что ты несешь? — Николай начал терять терпение.
— Та, та, та. Хочешь сказать, что никому не давал свою машину?
— Да никому я ничего не… Постой, о чем это ты?
— О том, что такая симпатичная милашка ехала на твоей машине к….
— А ты откуда узнал?
— Так я ее сам видел!
— Где?
— Ну, мы с Генкой подумали, что это ты… Ну, и решили пошутить. Она всегда такая? Слушай, может, дашь телефончик?
— Даже не думай! Понял?! — прорычал в трубку Ротов в бешенстве.
— Понял! Понял! Все. Ошибочка вышла.
Николай отключил телефон и зло уставился перед собой. Он так и не понял, что его разозлило: то ли то, что Санька положил глаз на Анну, то ли то, что он посчитал ее обыкновенной девкой.
И это невольно напомнило ему о том, что он сам здесь делает. Да, он, действительно, приехал из-за нее в город, но ведь потом изменил свое решение. И лишь по нелепой случайности встретился с Анной. Опять случайность. Слишком много в последнее время было их. На ум пришла поговорка: в каждой случайности есть своя закономерность. Так что же это на самом деле? Чистое проявление чувств доброй самаритянки к ближнему, или тонкая игра, преследовавшая определенную цель? Ответ на этот вопрос он собирался выяснить, причем в ближайшее время. Словно услышав его мысли, на кухню вошла Анна. Ее волосы были расчесаны и спадали на плечи блестящими еще чуть влажными прядями. Вместо халата на ней оказались джинсы и рубашка. Но даже в этой совершенно будничной одежде, она умудрялась выглядеть как королева бала.
