— Они сказали, что если ты не уйдешь, то они…
Гаррет откидывается на стену и так сильно ударяется о нее головой, что раздается глухой стук.
— Ты себя покалечишь! — Я подбегаю и поддерживаю его, не давая упасть. — Просто посиди спокойно. Твой отец будет здесь с минуты на минуту.
— Ненавижу его, — бормочет он. — Этот ублюдок должен был мне рассказать.
Его голова склоняется набок и опускается мне на плечо.
— Что рассказать? Вы поссорились? Все дело в этом?
— Он сказал, что не знал, но он, черт возьми, всегда лжет.
— То есть, отец солгал тебе? Насчет чего?
Я не знаю, почему не бросаю попыток разговорить его. Гаррет только и делает, что выдает разрозненные слова и фразы, в которых трудно уловить смысл.
— Мне жаль, — шепчет он мне в плечо.
— Да, ты уже говорил, — тоже шепотом говорю я.
Мы сидим на кровати, прислонившись к стене. Я просовываю в его руку ладонь и чувствую, как мое сердцебиение медленно восстанавливается. Уставившись на полку, прибитую над столом, я фокусирую внимание на корешках книг и, чтобы отвлечься от происходящего, мысленно проговариваю их названия: «Основы бухгалтерского учета», «Микроэкономика», «Введение в финансовый анализ».
Я перечитываю названия снова и снова, но мой разум отказывается распознавать слова. Они словно на иностранном языке. Я сдаюсь, и мои мысли снова возвращаются к Гаррету.
Он молчит. Я чувствую, что должна что-то сказать, но не могу придумать, что именно, и снова пытаюсь понять, что могло случиться. Похоже, он поругался с отцом. Но они часто ссорятся, и из-за этого он бы не стал напиваться. Произошло что-то еще, и судя по всему, произошло вчера.
Гаррет устраивается удобнее у меня на плече, его дыхание замедляется, и я решаю, что он уснул. Но затем чувствую, как его большой палец кружит по моей руке.
— Я собирался жениться на тебе, Джейд.
Отлично. Он сообщает мне это, будучи в стельку пьяным. Как романтично. И кстати, почему в прошедшем времени?
— Если приведешь себя в порядок, то может быть еще сможешь взять меня в жены.
Я опускаю глаза на наши соединенные руки: по сравнению с его большой ладонью моя рука кажется такой маленькой.
— Нет! — Он выпрямляется и выдергивает свою руку из моей. — Все кончено! — кричит он на меня, а потом понижает голос до шепота. — Все кончено.
Он смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, хочет, чтобы я поняла.
— Ничего не кончено. — Я снова тянусь к его руке. — Ты просто пьян и несешь чепуху.
Внезапно дверь распахивается, врезается о стену, и в комнату врывается Пирс.
— Гаррет, вставай! — Он подходит и рывком поднимает сына на ноги.
— Прекратите! — Я вскакиваю с кровати. — Вы делаете ему больно!
Пирс закидывает руку Гаррета себе на плечо и тащит его из комнаты, ноги Гаррета при этом наполовину переступают, наполовину волочатся за отцом.
— Куда вы его забираете?
Я бегу за ними по коридору.
У лестницы мистер Кенсингтон забрасывает Гаррета на плечо, как будто тот ничего не весит, и спускается вниз.
— Вы собираетесь мне отвечать или нет? — кричу я на Пирса.
— Я отвезу его домой, — говорит он. Тон его голоса спокойный, но жесткий.
— Тогда я еду с вами.
Внизу лестницы мистер Кенсингтон останавливается и ставит Гаррета на пол.
— Вчера мой сын получил плохие известия. Для нас обоих. И теперь нам нужно разобраться с этим внутри семьи.
Глаза Гаррета закрываются, и он наваливается на отца. Пирс снова поднимает сына, возвращая его в частично стоячее положение.
— Пожалуйста, объясните, что происходит. Гаррет все время твердит, что ему жаль. Почему? О чем он сожалеет?
И вот опять у меня бегут слезы.
Пирс вздыхает, в его глазах жалость.
— Джейд, послушай меня. Не звони ему. Не пиши. Не пытайся прийти к нам домой. Мне жаль — правда, жаль, — но так нужно. Ты хорошая девушка, и я желаю тебе всего самого наилучшего.
Я слышу его слова, но мой мозг отказывается их воспринимать. Мое внимание по-прежнему приковано к Гаррету, который сейчас немного лучше стоит на ногах, но все еще не в себе.
— Гаррет вернется сюда? — спрашиваю я.
— Да, но ты, боюсь, нет. Тебе нужно уехать из Мурхерста. Я больше не буду оплачивать твое обучение. У тебя два дня на то, чтобы собрать вещи. Они будут отправлены обратно в Айову. В понедельник утром ты улетишь домой. Я куплю тебе билет на самолет и пришлю сюда, а мой водитель отвезет тебя в аэропорт. Я поговорил с доктором Каннингемом, он зайдет позже, чтобы проверить твое самочувствие и убедиться, что тебе можно лететь на самолете.
До меня наконец-то доходит то, что он говорит, но я не верю ему. Этого не может быть. Мои ноги подкашиваются, и я оседаю на ступеньки.
— Джейд? — слышу я голос Гаррета и чувствую, как его рука касается моего плеча. Я хватаюсь за его руку и нахожу в себе силы, чтобы снова встать и посмотреть в лицо его отцу.
— Нет! Вы не можете отнять у меня Гаррета! Только не снова! Я вам не позволю. Я люблю его. Вы можете отправить меня домой, но мы все равно найдем способ быть вместе.
— Этого не будет. Прости, Джейд. Он снова дергает Гаррета и отрывает его от меня. Они идут на стоянку, а я следую за ними по пятам.
— Гаррет просто так меня не отпустит. Он любит меня.
— Да, любит, и именно поэтому тебе нужно уехать.
Пирс останавливается и открывает пассажирскую дверцу своего блестящего черного «мерседеса».
— Что? Я не понимаю.
Он сажает Гаррета в машину и, захлопнув дверцу, идет к водительскому месту.
— Зачем вы так? — кричу я, но мистер Кенсингтон, не обращая на мои крики внимания, садится в автомобиль.
Раздается щелчок закрывающихся дверей, затем звук запускаемого мотора. Пока Пирс сдает назад, я смотрю на Гаррета, который прислонился к окну. В этот момент его глаза закрыты.
Машина устремляется вниз по дороге.
И Гаррет исчезает.
У меня начинается нечто похожее на гипервентиляцию легких. Я не могу дышать, мои ноги не хотят шевелиться, но мне все же удается добраться до своей комнаты.
Когда у меня звонит телефон, я практически рву карман джинсов, доставая его. Не знаю, почему я так спешу, ведь это точно не Гаррет.
— Алло?
— Привет, Джейд, это Харпер.
У нее такой счастливый голос, что я едва могу его выносить. Думаю, она отлично проводит время с Шоном. Он нормальный парень, и у него, вероятно, нормальная семья, которая никогда не начнет ставить им с Харпер палки в колеса.
— Извини, что не смогла позвонить раньше, но вчера мы с Шоном ходили на вечеринку с моими родителями. Ладно, ты уже в Мурхерсте?
— Да.
Харпер продолжает болтать, но я не могу сосредоточиться на том, что она говорит.
— Джейд, ты меня слышишь?
— Да.
— Ну, разве ты не в восторге?
— По поводу чего?
— По поводу домика на пляже. Гаррет сказал, что забронировал ваше жилье, а мы с Шоном забронировали наше, так что все готово. Это лето будет лучшим в истории. — Она делает паузу, ожидая ответа. — Почему ты молчишь?
— Харпер, мне надо идти. Я чувствую себя неважно после поездки. Поговорим позже, окей?
— Конечно. Мы с Шоном едем в аэропорт, но я наберу тебя перед посадкой. Когда мы долетим, я останусь у Шона. Так что мы, наверное, не увидимся до вечера воскресенья.
— Да, хорошо, — говорю я, пытаясь поскорее завершить разговор.
— Ладно, надеюсь, тебе станет лучше. Кстати, я купила тебе кое-что для нашего лета на пляже. Завтра покажу. Пока!
— Пока.
Я засовываю телефон обратно в карман. Не будет никакого лета на пляже. И я не знаю почему, ведь никто мне об этом не говорит.
Мне нужно с кем-нибудь поделиться. Но с кем? С Фрэнком и Райаном точно нельзя, потому что они понятия не имеют, через что я прошла вместе с семьей Гаррета. Я снова достаю телефон и, чтобы Райан мне не звонил, сообщаю ему, что добралась до Мурхерста.
Рухнув на кровать, я прокручиваю в голове все, что случилось в прошлом семестре, когда мистер Кенсингтон пытался нас разлучить. Сегодня происходило то же самое? Но почему? Мне казалось, что он наконец-то принял меня. Пирс разрешал мне ночевать у них дома, купил мне машину. Он был добр ко мне. Может, это Кэтрин вынудила его?
