Вот уже два пальца, три… — Ты вся течешь, — шепчет Демид. — Хочешь меня? — Да! — Чего ты хочешь? — Я…
О, боже! Всего и сразу!
Я хочу, чтобы он довершил начатое языком. И чтобы заполнил меня своим огромным членом. Я хочу, чтобы он перевернул мне и взял сзади. А еще… Я хочу, чтобы этот момент длился вечно! Я на грани оргазма. И это даже приятнее, чем сам оргазм.
Обычно этот момент бывает недолгим, но сейчас… он растянулся на целую вечность!
Демид
Я чувствую, как трепещет ее клитор, знаю, что она почти достигла пика. Но я хочу его отодвинуть. Она так страстно выгибается, так нетерпеливо тянет
меня за волосы, так жалобно постанывает, почти умоляя меня… Кайф! Трепещущая от страсти Снежная королева, полностью в моих руках.
Я перевернул ее на живот, подложив подушку, чтобы попа торчала кверху. — Что ты… — пробормотала она.
И попыталась свести ноги. Но мои фирменные восьмерки сначала пальцем, а потом и языком снова лишили ее стыда.
Она приподнимает свою упругую задницу, выгибается озабоченной кошкой, разводя ноги и открывая мне доступ ко всем потаенным уголкам влажных складочек. Стонет все громче, называя мое имя.
Змей беснуется, как молодой пес на поводке. Вот оно все перед ним, виды сногсшибательные, а его не пускают!
Я поднялся и навис сверху над Снежной королевой, опираясь на локти.
Поцеловал ее в плечо, в висок, в уголок губ. Змей твердой башкой трется о ее попу, она стонет, что-то шепчет. — Что?
Я не могу разобрать ни слова.
Мне хотелось еще немного ее подразнить. Я направил Змея к складочкам, но входить не собирался. Хотел продолжить эти ласки на грани.
Но она сама его поймала! Затянула в ледяную пещерку, сжав так, что он заверещал от восторга. Я не стал ему мешать. Он внедрился в нее с разбегу, долгим, проникающим прыжком.
Она застонала громко и хрипло. Толчок, еще толчок, еще… Я прижимался к ее оттопыренной попке, выходил и снова входил под аккомпанемент все более громких стонов. — Я больше не могу, — всхлипнула она.
Я ускорился. Всхлипы перешли в сдавленные вскрики. — Нет, — кричала Снежная королева. — Да, — шептал я, склоняясь к ней и целуя то ухо, то плечо, то шею. — Да! Да! Да! — наконец, согласилась она, обессиленно рухнув лицом в подушки. — Только не теряй сознание, — шептал я ей в ухо, продолжая плавные долгие толчки и ощущая, как она содрогается на моем члене.
25
Аня
Я просыпаюсь от зверского чувства голода. Уже не первый день, кстати. В животе болезненно урчит, во рту скопилась голодная слюна. Да что такое-то?
Надо срочно открывать глаза и идти завтракать.
Может, я вчера не ужинала?
Вчера… В те первые секунды после пробуждения, когда я думала только о еде, я даже не вспомнила о вчерашнем. Вчерашнее напомнило о себе само.
Я почувствовала, как что-то твердое и горячее упирается в мою попу. И не просто упирается, а пытается пролезть туда, куда лезть не следует.
За одно мгновение вся вчерашняя ночь пронеслась у меня перед глазами.
Ее бурное начало, неистовое продолжение. И ее милое окончание — мы с Демидом разложили диван и легли спать. Когда я засыпала, он обнимал меня, гладил по волосам, и шептал на ухо совершенно непристойные комплименты.
А я улыбалась… Мы не просто переспали, мы вместе уснули. Это не одно и то же. Это… может что-то значить.
Или нет.
Он не уехал во Владивосток. Он остался со мной.
И я не знаю, что делать и как себя вести. Я сегодня высокомерная стерва или милая домашняя кошечка с мягкими лапками? Конечно, я ощущаю себя кошечкой. Мне хочется мурлыкать и ластиться. Я умираю от желания обнять и поцеловать Демида.
Но я боюсь прятать острые коготки. Боюсь остаться без защиты своей стервозности и надменности.
А, между тем, у меня в тылу совершается диверсия… В меня пытается воткнуться наглый одноглазый Змей, а руки Демида скользят к груди.
Нет!
Мне надо вставать. Я опоздаю на работу. И, если я не позавтракаю, то точно грохнусь в голодный обморок. Обмороков было достаточно вчера.
И, если честно, после вчерашних… не знаю, скольки раз я, пожалуй, месяц не захочу секса.
Я пытаюсь освободиться из объятий Демида. Он все еще сзади, я все еще не обернулась. Сегодня утром я еще ни разу не встретилась с ним взглядом и немного боюсь этого. А вдруг его взгляд будет пустым и равнодушным? Или там будет только похоть и ничего больше?
Вчера он смотрел на меня так, как будто приехал не просто, чтобы трахнуть. Или я все это придумала? — Пусти, — говорю я. — Не пущу. — Пусти! — я бью его по руке. — Давай по-быстрому. Пять минут.
Почему-то эти его слова меня невероятно раздражают. Даже ранят.
Он так прямолинеен. Так озабочен. Так неромантичен.
Он — Демид!
Наверное, наутро после вчерашней безумной ночи, я хотела услышать что-то другое. Уж точно не: “Давай по-быстрому”!
Демид
— Ты вообще должен быть во Владивостоке, — сердито бурчит Снежная королева. — Я предпочитаю быть в тебе, — отвечаю я.
Змей предпринимает очередную попытку совершить взлом и проникновение. Безуспешно. Аня брыкается, едва не попадает ногой по яйцам, и мне приходится ее отпустить. Она тянет за собой простыню, заворачивается в нее и идет в ванную.
Что началось-то?
Можно подумать, я не видел ее голой! Да я практически видел ее изнутри.
Я натягиваю боксеры, иду на кухню. Может, завтрак приготовить, пока Снежная королева плещется в душе? Я могу пожарить яичницу. Или сварить кашу.
Нахожу все необходимое на небольшой, но уютной кухне, начинаю кашеварить. Да, я умею готовить. И не только яичницу. Лучше всего у меня
