Быстрее. Разрядка уже близка. Вот сейчас. Сейчас. Прикрываю глаза. Вновь. Окутываюсь в пучину нашего наслаждения. Передо мной снова появляется знакомое лицо. Родное. Которое я выучила наизусть за эти несколько дней счастья.
Дани…
Слышу его тяжелое дыхание, его учащенное сердцебиение под накачанной грудной клеткой. Растекаюсь на его руках, сильнее сжимаясь от его касаний, от его нежной ласки, которая бросает в дрожь. Я попадаю в водоворот ощущений. Откровенных, запретных, неправильных.
Видя в конце тоннеля свет, не думайте, что кромешной тьме пришел конец. Возможно, лучше оставаться все время в темноте, чем вдруг осознать правду чувств к другому мужчине.
Меня накрывает мощно, с головой, топит в безмолвном оргазме. Максим что-то шипит на ухо, я не сразу понимаю, как сильно пальцы сжимают его член.
Я не справлюсь. Я не могу забыть.
Потерянно смотрю на красивое лицо Максима. Сердце гулко бьется в груди. Мысли путаются, но ясно одно: то, что казалось несерьезным, вдруг приобрело важный для меня смысл.
Я люблю Дани…
— Ты как?
Я бы хотела сказать, что лучше не бывает, как шепчу всегда, когда Максим приезжает с командировки. Но это не так. Мне плохо. Грудь сдавливает от тоски, от чувства вины, от положения, в которое попала. Я теряюсь в ощущениях, в чувствах, в мужчинах. В любви. Переступила черту и теперь не могу вернуться обратно.
— Отлично, — улыбаюсь и целую Максима в губы. Это не просто желание выкинуть дурные мысли из головы, просто так он будет задавать меньше вопросов.
— Я приготовил тебе сюрприз.
— Правда?
— Да, — улыбается он загадочно. — Приедем, и все покажу.
— Жду — не дождусь.
— Кстати, — говорит Максим чуть громче, будто что-то вспомнил. — Через неделю нас пригласили на очень серьезный вечер, будет вся финансовая элита нашей страны. Не планируй ничего на следующую субботу.
— Хорошо, — отвечаю напряженно. Почему напряженно? Потому что боюсь встретиться в узких кругах с одним мужчиной, от которого прячусь вот уже несколько часов. Надеюсь, там не будет Дани. Очень надеюсь.
Иначе мне настанет конец.
Глава 19
Выхожу из операционной, снимаю шапочку, засовываю ее в карман рубашки. Смотрю себе под ноги, направляясь в кабинет. Последнее время настроение у меня дерьмо и никого не хочется видеть.
Я давно осознал причины такого состояния, принял их, но не знаю, как помочь самому себе. Мне не хватает Жасмин. Все просто, правда? Если бы. Я прочно подсел на эту девушку, как наркоман на героин. Когда вся эта кутерьма запретных отношений только начиналась, понимал: рано или поздно нам придется поставить жирную точку. Казалось, что это будет легко и просто, страсть будет утолена, мы спокойно вернемся к прежней жизни, но... Это ложь. Чувства взяли над нами верх. Мы погрязли в нашей страсти, которая вдруг превратилась в нечто большее, нечто нежное и невероятное.
— Дани! — окликает меня знакомый голос.
Резко вскидываю голову, хмурюсь. Мы не договаривались с отцом о встрече. Обычно он заранее предупреждает, что приедет ко мне на работу. Его появление настораживает, заставляет напрячься.
— Папа? Какими ветрами ты здесь?
Пожимаем друг другу руки, он хлопает меня по плечу. Улыбается добродушно и приветливо. Может, просто соскучился? После смерти брата отец полностью переключился на меня. Все время не покидает чувство, что он присматривается к моим поступкам, оценивает мои решения, ждет от меня идеального по своим меркам поведения.
— У меня к тебе разговор, — тон все такой же ровный, но вот глаза становятся серьезными. Я понимаю, что разговор будет непростой и придется мне не по душе. Возможно, он вновь поставит меня перед выбором, как это было с женитьбой на Белле.
— Тогда пойдем в кабинет, у меня на сегодня все, — показываю на одну из дверей в коридоре.
Заходим в уютное и привычное мне помещение. Я сажусь за свой стол, отец садится на стул напротив для посетителей. Долго меня рассматривает, щурится, будто над чем-то размышляет, но не решается начать разговор. Терпеливо жду, не имея права задавать вопросы. Первым должен заговорить отец.
Азиз Каримович внешне кажется вполне дружелюбным и открытым человеком, хотя на самом деле под этой приятной оболочкой скрывается довольно жесткий, бескомпромиссный делец и глава семьи. Его никто не имеет права ослушаться. Казиму многое прощалось, но с авансом на то, что он станет серьезнее и будет правой-левой рукой отца в бизнесе. Я никогда не завидовал брату, хоть и подозревал, что из нас двоих отец любит больше Казима. Он этого никогда не показывал, но я знал, чувствовал.
— Мать вчера заезжала к вам домой.
— Да, я в курсе, Белла говорила.
— Белла хорошая девочка, я очень рад, что она появилась в нашей семье. Люблю ее как дочь. И меня очень сильно расстраивает, что ты не оправдываешь ее надежды и ожидания двух семей.
— Прости, что? — непонимающе трясу головой, моргаю. — Какие ожидания и надежды?
— У вас проблемы в личном?
— Ты на детей намекаешь?
— Да, — произносит сухо. — Со свадьбы прошло достаточно времени, а вы все еще не сообщили нам радостную новость.
Если бы я не смотрел отцу прямо в глаза, не увидел мелькнувшую странную тень во взгляде. Хмурюсь.
— Папа, я уже устал объяснять всем и каждому, почему мы не торопимся с ребенком. Ты тоже в курсе.
— Дани, — устало вздыхает отец. — Белла может уйти в академический отпуск, перевестись на заочное отделение. Я рад, что она хочет учиться, но это не главное.
— А главное что? — спрашиваю напряженным голосом, чувствуя прилив злости. — Родить кучу отпрысков и сидеть дома? Я не хочу, чтобы моя жена превращалась в мою тень, я хочу видеть рядом с собой личность!
— Дани! — отцовские глаза сверкают, предвещают мне грозу. Но я его сын,
