― я оцепенела от страха.
Ведь я на сто процентов была уверена, что Катя и папа были на работе, Князь до пятницы должен пробыть в Казани, а у Руслана как минимум до часу должны идти пары.
С колотящимся сердцем я поставила на пол сначала одну ногу, затем ― вторую, тихо, как мышь, взяла со стиральной машинки трусы и, не издавая не единого звука засунула в них ноги и одной рукой натянула на мокрую задницу. На цыпочках подошла ближе к двери, взяла с крючка свой шелковый халат, из-за больной руки с трудом надела его на себя и теперь приложила массу усилий, чтобы беззвучно повернуть замок на дверной ручке.
Приоткрыв дверь, высунула голову и, стрельнув взглядом по сторонам заметила, что в комнате Руслана открыта дверь. И именно оттуда доносилась музыка.
― Фух… ― выдохнула я и, сунув ноги в тапочки, пошагала к нему в комнату, чтобы выяснить, почему он так рано вернулся домой.
А войдя на порог, я резко застыла, удивленно наблюдая, как Руслан, стоя ко мне спиной жадно допивал пиво из почти пустой бутылки.
Он был раздет до пояса, на его бедрах так низко сидели джинсы, что я с трудом сумела оторвать взгляд от соблазнительных ямочек на его спине.
Я опустила взгляд на пол и заметила там еще одну, уже опустошенную бутылку.
― Русь, у тебя все нормально? ― нахмурилась я, почему-то не рискуя проходить дальше порога.
Отчим и его дружки научили меня золотому правилу: не связываться с пьяными. И теперь, как только я видела перед собой выпившего человека, между мной и им тут же вырастала невидимая стена, а тело непроизвольно напрягалось, словно готовясь к защите.
Руслан лениво повернул голову через плечо и ухмыльнулся.
― У меня все прекрасно! ― сказал он тоном, каким обычно стараются скрыть душевную боль.
Он, пошатываясь, подошел к кровати, на которой лежал его черный рюкзак и достал из него еще одну бутылку.
― Будешь? ― сфокусировав не мне взгляд, спросил он.
― Нет, спасибо, ― нахмурившись, усмехнулась я, не понимая, что на него нашло?
Руслан вытащил из кармана джинсов зажигалку (что тоже было для меня удивлением), и открыл ею бутылку пива.
― Русь, у тебя что-то случилось, да? ― спросила я в тот момент, когда он подносил ко рту горлышко.
Руслан резко застыл, а в следующую секунду я напряглась от его прищуренного взгляда. Как будто он мысленно проклял меня за этот вопрос.
― Случилось… ― с горькой усмешкой, сказал он ни столько мне, сколько себе.
Отрешенно глядя как будто сквозь меня, он о чем-то задумался, в то же время наощупь находя стол и ставя на него бутылку.
― Тася, Тася… ― Руслан улыбнулся чему-то своему и, пристально глядя в мои глаза, направился в мою сторону.
По его пылкому взгляду я поняла: он точно что-то задумал.
И об этом не должны будут узнать наши родители…
Мои щеки обдало огнем, сердце забилось быстрее, ладони закололо от волнения. И тут я почувствовала, как мои затвердевшие соски бесстыже уперлись в тонкую шелковую ткань халата. И я была уверена ― они хорошо видны.
Его взгляд опустился к моей груди.
Надо бы скрестить руки, чтобы прикрыть ее, но я стояла перед ним как заколдованная и не могла отвести глаза от его безупречного тела.
«Так нельзя, Тася! ― сказал внутренний голос. Но я не смогла понять, кому он принадлежал, мне, или все же папе?
Сложно мыслить правильно и соблюдать запреты, когда твой мозг расплавился от одного его взгляда и теплым воском растекался по всему телу.
Господи, неужели я ошиблась в том, что он относился ко мне исключительно как к сестре? Неужели он скрывал свои чувства, и только выпив, осмелился выпустить их наружу?
Руслан сделал шаг и оказался так близко, что я почувствовала на своей шее его дыхание с запахом мятной жвачки и… сигарет. Его взгляд скользнул к моим мокрым волосам, устремился к губам.
«Поцелуй меня» ― чуть ли не вслух сказала я и закрыла глаза. А в следующую секунду его мягкие губы жадно впились в мои и поцеловали с такой страстью, что я не смогла бы вообразить ни в одной своей самой смелой фантазии.
Оказывается, сойти с ума очень легко.
Очень.
Стоит только случиться желанному поцелую.
Совесть указательным пальцем стучала по виску: «Что ты делаешь, Тася?! Прекрати это сейчас же и убирайся из его комнаты!»
Но голодный язык Руслана проникал в мой рот с такой страстью, что мне было совсем не до совести. Кажется, я и вовсе забыла, что означало это слово.
На репите стояла какая-то песня. Я не вслушивалась в ее слова, но совершенно точно понимала, что пока мы целовались, она заиграла вот уже во второй раз.
Мои ноги подкашивались от одной только мысли, что он целует меня с таким одержимым желанием, какое мне и не снилось. Руслан закусывал нижнюю губу, медленно отпускал ее, повторял это снова и снова, словно не мог распробовать мои губы на вкус.
Его руки, обезумевшие от страсти, блуждали под моими влажными волосами, слегка оттягивая их у корней. Он целовал подбородок, шею, мое сердце стучало как ненормальное, а кровь кипела в артериях ― прямо под его губами.
Если бы в этот момент между нами пролетело перышко, то оно наверняка бы вспыхнуло от жара, который исходил от наших тел.
Никогда прежде я не испытывала столько страсти. Никогда прежде.
Я оторвалась от его губ и, глубоко дыша, провела ладонью по его крепкому торсу.
Взгляд Руслана устремился на запа̒х моего халата.
Несложно догадаться, что должно произойти в следующую секунду.
Я глубоко дыша смотрела на него. Еще секунда и он развяжет ремень халата.
«Тася, он твой сводный брат!» ― раздался в голове голос папы.
Я на секунду закрыла глаза и поджала губы.
«Прости, пап…» ― сказала я про себя, совершенно точно понимая, что нас уже ничто не остановит.
Но распахнув глаза, я встретилась с отрешенным взглядом Руслана.
Он медленно убрал руку от моих волос и переместил ее на дверной косяк, к которому я прижималась лопатками. Опустил голову, несколько раз моргнул, затем медленно провел рукой по лицу и отошел от меня на пару шагов.
― Черт… ― он снова провел рукой по лицу и поднял на меня взгляд, в котором явно угадывалась фраза: «Я совершил огромную ошибку».
― Руслан,
