Дина
Утром следующего дня я встала пораньше, чтобы сходить в лабораторию недалеко от моего дома, и застала Павла в коридоре — он возвращался после прогулки с Кнопой. Но не это привлекло моё внимание, а четыре коробки моих уколов, которые лежали рядом с бывшим мужем, на комоде.
— Ты купил ещё? — выпалила я, охнув. — Я ведь каждый день смотрела в интернете, ничего не было…
— Я просто в прошлый раз договорился с провизором, что она оставит мне несколько пачек после следующей поставки. Вчера вечером она позвонила, я сразу поехал и забрал. — Павел присел на корточки, снял с Кнопы шлейку и внимательно оглядел меня с ног до головы, на мгновение задержавшись на выпирающем животе. — А ты чего так рано встала? Семи даже нет.
— Мне надо кровь сдать, схожу в ближайшую лабораторию.
Я чувствовала себя неловко. Павел так легко, играючи тратил на меня свои деньги… и не принимал, когда я пыталась их вернуть. Сопротивлялся так яростно, что я каждый раз позорно отступала, признавая — мне его не переупрямить.
И вчерашний диалог ещё добавлял неловкости. «Ты можешь доверять мне»… Ну, как другу — возможно. Но точно не как мужу.
Хотя о моём благополучии сейчас Павел заботился едва ли не лучше, чем я сама.
— Я не успею сходить с тобой, — он кинул быстрый взгляд на экран мобильного телефона. — Мне сегодня обязательно нужно быть на работе.
— Да я сама дойду, тем более, это не первый раз. Я ходила в эту лабораторию постоянно, просто тебе не говорила.
— Ясно, — он хмыкнул, но, кажется, не обиделся. — Тогда я помою лапы Кнопе и пойду. Сходи погуляй потом, как сдашь кровь и позавтракаешь. Погода хорошая.
Я ответила, что так и собираюсь сделать, Павел кивнул и ушёл в ванную вместе с Кнопой.
А я отчего-то подумала — интересно, а сам-то он завтракал?
* * *
Хорошая погода, хорошая погода… Что ж, май — месяц непредсказуемый, и я, отправившись в парк после сытного завтрака, попала под офигенную грозу, которую не обещал ни один прогноз. Пока дошла до дома, вымокла до нитки и замёрзла до костей, и через пару часов почувствовала, что всё — заболеваю.
И ведь умудрилась же почти всю зиму и весну проходить без единого чиха, но моё везение, видимо, закончилось. То проблемы с кровотоком, то теперь вот — простуда…
Позвонила Ирине Сергеевне, узнала, что нужно купить, и расстроилась — ничего этого не было дома, даже несчастного парацетамола. И народных средств тоже никаких. Как-то не ожидала я, что заболею в майские праздники.
Кинула Павлу список и просьбу купить всё это. Он ответил почти тут же: «Динь, ты заболела?»
Отрицать было глупо, и я призналась. И была поражена, когда Павел приехал не через пять часов, как должен был, отмотав полный рабочий день, а через полтора. По-видимому, отпросился сразу, как я написала в мессенджер.
— Тебя не уволят? — поинтересовалась я сипло — горло уже начинало саднить. Павел поставил на пол пакет из аптеки, внимательно оглядел меня всю, вздохнул и покачал головой.
— Нет, но главный в восторге не был, мне же пришлось переносить пациентов. Не думай об этом, Динь. Почему ты не лежишь? Тебе нужно лежать. Иди, я сейчас сделаю чаю. И таблетки принесу. Я ещё малиновое варенье привёз.
Малиновое варенье… точно, как же это я не подумала. Я ведь его обожаю. И Любовь Андреевна такое обалденное малиновое варенье варила!
Так, но ведь Павел сказал «привёз», а не «купил»…
— Это варенье?..
— Да, мамино, — он кивнул и грустно улыбнулся. — В её квартире осталось ещё несколько банок. Ты же не против? Его всё равно нужно съесть, да и мама…
Точно, Любовь Андреевна была бы рада, узнав, что Павел пытается вернуться ко мне при помощи её вкуснейшего варенья.
— Не против, конечно.
Чуть позже бывший муж развёл вокруг меня кипучую деятельность. Сначала принёс чай и лекарства, потом, после того, как я проспала пару часов, накормил ужином и ушёл выгуливать Кнопу. Температура у меня была совсем небольшая, а вот слабость приличная, поэтому я вновь завалилась спать, даже не успев поинтересоваться, собирается Павел домой или останется здесь. Да мне и не то, чтобы было это интересно — мысли в голове ворочались вяло, и единственное, что меня волновало — как бы не разболеться совсем.
Следующие пару дней я болела, точнее, выздоравливала, под строгим присмотром Павла. Он так никуда и не уехал, остался у меня, спал на диване, но особо не отсвечивал и лишний раз не беспокоил, вёл себя настолько тихо, что я даже иногда забывала о его присутствии. А вот он не забывал про меня и исправно кормил вкусностями. Настолько вкусными вкусностями, что на третий день, увидев на завтрак блинчики с творожной начинкой — точно такие же делала Любовь Андреевна — я почти взвыла.
— Я так скоро в дверной проём не пролезу! Притормози, мне же нельзя сильно поправляться! Это опасно!
— Да. — Павел потёр переносицу — и только тут я вдруг заметила, насколько уставшим он выглядел. — Прости, я забыл, хотя Ирина Сергеевна это и мне говорила. Тогда что тебе лучше сделать? Яйца сварить?
Стало стыдно. Капризничаю тут, а бывший муж прыгает вокруг меня, хотя не обязан. И выглядит так, как будто сам вот-вот заболеет.
— Не надо, я и блины съем. А тебе бы отдохнуть, ты…
— Я в порядке, — отмахнулся Павел и тут же сменил тему. — Как твои анализы крови? Ты же ходила в лабораторию как раз в тот день, когда заболела. Уже пришли результаты?
— Да, вчера прислали последний показатель. Игорь Евгеньевич написал, что всё чуть лучше, чем в прошлый раз, но отклонения по-прежнему есть.
В тот день я ещё несколько раз пыталась мягко уговорить Павла отдохнуть, но он каждый раз пресекал эти попытки — в принципе, как и всегда. Я знала эту его привычку упираться рогом и делать вид, что он сделан из железа. И вечером, когда Павел вдруг начал варить себе кофе на кухне, не выдержала.
— Тебе на работу завтра, да? — уточнила ещё раз то, что знала и так, и бывший муж кивнул. — Послушай… Так нельзя. Ты совсем забил на себя, всё вертишься вокруг меня и Кнопы. Нужно отдохнуть. Может, мне всё же найти человека, который выгуливал бы Кнопу хотя бы в течение недели? Чтобы тебе не приезжать. Ну, или Вику попроси, как тогда.
— Динь… — Павел покачал головой. — Я в норме, честно. Просто перенервничал из-за этой твоей простуды, боялся, что тебе станет хуже и почти не мог спать. Даже чуть курить вновь не начал. Теперь тебе лучше, я со временем отосплюсь и…
— Когда ты отоспишься? — Я едва не зарычала. — Паш, ты в своём уме?! Тебе завтра на работу, потом с работы сюда, потом отсюда — к себе. Утром вновь ко мне. От этих поездок туда и обратно устанет даже робот, а ты не он! Ты сдохнуть, что ли, хочешь?!
— Динь, не нервничай… — начал Павел, глядя на меня с таким беспокойством, что я сжала кулаки от досады. На себя. Потому что есть решение этой проблемы, есть! Но…
А-а-а!!! К чёрту всё.
— Поживи пока у меня, — выдавила я с трудом, ощущая себя так, будто вокруг рушится выстроенный за три года мир. — По крайней мере пока не выспишься и не перестанешь быть такого приятного бледно-зелёного оттенка.
У Павла удивлённо вытянулось лицо. Судя по всему, он подобного предложения не ожидал. Ещё бы! Я тоже не ожидала, но блин!
— Ладно, — согласился он, по-прежнему глядя на меня с изумлением. — Не переживай, я постараюсь не мелькать у тебя перед глазами.
— Отлично, — отчего-то огрызнулась я и поскорее убежала с кухни.
15
Павел
«Ну что, поздравляю тебя, Пашка-дурашка, — пришло в тот вечер сообщение от Алисы. — Ты почти на законном основании прописался в Динкиной квартире. Это успех!»
Павел бы улыбнулся, если бы не пребывал в абсолютном шоке. Он до сих пор не мог переварить предложение Динь остаться жить с ней. Да, временно. Но ещё несколько месяцев назад он был уверен, что она не предложит ничего подобного, даже если он будет валяться у неё в ногах с кровавой раной в боку. И особенно уверился в этом, когда узнал про удалённые фотографии.
