того, как мы узнали, что Джо был убит. С тех пор моя жизнь превратилась в одни большие американские горки, полные горя и страданий, и я не думаю, что они закончатся в ближайшее время, несмотря на мучительную боль, которая умоляет остановиться.
— У тебя есть что-нибудь на примете? — Спрашивает он так, как будто его действительно интересует мой ответ.
— Где угодно, только не здесь.
— Хочешь сначала пойти домой и взять кое-что?
Я в шоке поворачиваюсь к нему.
— Ты серьезно? — Спрашиваю я, поднимая руку, чтобы вытереть щеку.
— Да. А что, разве это не так?
Мой подбородок опускается, чтобы сказать ему, что я совершенно серьезно настроена уехать из города, но что-то меня останавливает.
— Это безумие, Тоби. Мы не можем просто сесть в твою машину и исчезнуть.
— Почему мы не можем? В моей жизни нет ничего, что не могло бы подождать несколько дней. Что-нибудь в твоей?
Я думаю о маме, которая, кажется, снова медленно приходит в себя, о Бри, Саре и Джесси. У меня нет работы. Я никому не нужна.
— Наверное, нет, — печально говорю я.
— Итак… не хочешь пойти и взять кое-что? Сказать маме, что мы уезжаем на несколько дней?
Я качаю головой, но не как «нет», а просто в полном недоумении.
— Почему ты такой…
— Какой? — подсказывает он, когда я замолкаю.
— Идеальный, — говорю я, и в моем тоне появляется легкая застенчивость.
— Поверь мне, Демон. Я совсем не такой, но приятно осознавать, что я тебя обманул, — легкомысленно говорит он.
Опустив козырек, я закрываю глаза и делаю вдох, прежде чем осмелиться посмотреть на себя в маленькое зеркало.
— Вот дерьмо, — выдыхаю я, когда наконец замечаю свои опухшие, покрасневшие глаза.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит Тоби рядом со мной.
— Слишком рано в наших отношениях, что бы это ни было, чтобы лгать мне, — язвительно замечаю я.
— А я и не собираюсь. Хотя, должен признать, я бы предпочел, чтобы эти дорожки слез на твоих щеках, были из-за того, что ты давилась моим членом.
— Господи, — выдыхаю я, черт возьми, почти задыхаясь от собственного дыхания.
Я просто замечаю, как Тоби пожимает плечами, когда смотрю на него. — Что? Ты хотела знать правду.
Игнорируя жар, который его слова вызывают во мне, я смахиваю темный макияж, залегший у меня под глазами, и сосредотачиваюсь на насущной проблеме.
— Я бы хотела пойти домой и взять кое-что, сказать маме, что я уйду на…
— Долгие выходные.
Мои глаза расширяются от его предложения.
— У тебя нет работы или…
Тоби протягивает руку и сжимает мое бедро.
— Я весь твой, детка.
Меня охватывает прилив возбуждения.
— Так чего же ты тогда ждешь? — Спрашиваю я с ухмылкой, и он быстро отвечает, нажимая ногой на педаль газа и отбрасывая меня на спинку сиденья.
15
ТОБИ
Я наблюдаю, как Джоди исчезает в своем доме, прежде чем откинуть голову назад и страдальчески вздохнуть.
Прошлая ночь и сегодняшнее утро были тяжелыми.
Так много для того, чтобы пойти на чертову вечеринку. Возможно, это было то, во что мы изначально попали, но это довольно быстро превратилось в чертову кровавую баню. Слишком быстро. Мы даже не дотянули до конца. Когда ситуация стала по-настоящему жестокой, мы сами набросились на Стеллу, Эмми и Келли, как дикая стая волков, и вытащили их оттуда к чертовой матери.
Этого было недостаточно, чтобы спасти кого-либо из нас от довольно жестоких побоев.
Девочки были единственными, кто покинул это место, не истекая кровью и не стоная от боли. Ну, на самом деле, это не совсем так — и Стелла, и Эмми щеголяли изрядно разбитыми костяшками пальцев с тех пор, как почувствовали необходимость окунуться в самую гущу событий и применить свои навыки на практике. Я до сих пор не уверен, были ли Себ и Тео в полном ужасе или полностью возбуждены, когда они оба настояли на своем, когда Ловелл превратился в гребаную зону боевых действий, полную коррумпированных, извращенных и жаждущих власти гангстеров.
Мои ребра горят от полученных ударов, а лицо чертовски болит, но всего этого было недостаточно, чтобы помешать мне сбежать из дома Стеллы и Себа в ту же секунду, как она позвонила. Мы все собрались там, где-то после рассвета, чтобы зализать свои раны и подвести итоги после того дерьмового шоу, в которое нас отправил босс. Как только взошло солнце, Тео и Нико отправились навестить этого человека лично. Судя по выражению их лиц, я бы сказал, что они, скорее всего, попытались бы устроить ему разнос — не то чтобы я уверен, что это действительно было бы эффективно в каком-либо смысле. Они могут быть наследниками семейного трона, но их слова сейчас не имеют большого веса в том, что касается босса и его заместителя.
Я вздрагиваю, когда засовываю руку в карман, мои разбитые костяшки пальцев цепляются за ткань, когда я хватаю телефон.
Найдя номер мамы Нико, я нажал кнопку вызова и приступил к осуществлению своего плана, который, к счастью, оказался таким простым, как я и надеялся. На самом деле нет ничего лучше, чем сделать свою жизнь по-настоящему испорченной, чтобы люди из кожи вон лезли, чтобы делать для вас приятные вещи.
К тому времени, когда Джоди выходит из дома с дорожной сумкой через плечо, все уже готово.
К счастью, дождь превратился в морось, поэтому со стоном я заставляю свое тело подняться с сиденья и обхожу машину, чтобы забрать у нее сумку.
Наша аудитория, состоящая из одной женщины, наблюдает за каждым движением из окна. Она была там почти с того момента, как Джоди проскользнула в дом. Я все еще терзаюсь из-за ее любопытства. Она просто пытается вычислить парня, который привлек внимание ее дочери, или она уже точно знает, какой я человек на самом деле?
— Я думаю, твоя мама, возможно, захочет встретиться со мной, — комментирую я, бросив ее сумку в багажник и проглотив боль, которая пронзает мои ребра. Я почти уверен, что ни один ублюдок их не сломал, но, черт возьми, они болят.
— Я думаю, она жаждет каких-то волнений в своей жизни, — печально говорит Джоди. — Но она даже не выходит из дома.
— Я могу доставить ей удовольствие, — говорю я в спешке, заключая ее в объятия и прижимаясь губами к ее губам.
— О боже мой, — потрясенно вскрикивает она, но в ту секунду, когда я провожу языком по ее нижней губе, все ее тело расслабляется для меня, и она позволяет мне опуститься ниже.
Смех вырывается из ее груди, а я
