Катя.
-Она всё равно не проснется до утра. А в остальном нет повода для беспокойства. С ребенком все хорошо, Катерина Михайловна тоже в удовлетворительном состоянии. Уверяю тебя, что здесь пациентку никто не побеспокоит.
Я сделал глоток обжигающей жидкости и отрицательно махнул головой:
-Нет, Троепольский, я останусь здесь.
-Как знаешь, - согласился врач, - кстати, обсудил с гинекологом симптоматику... В общем, токсикоз средней тяжести, скорее всего на фоне стресса. Сейчас силы восполнят капельницы, но в дальнейшем нужно относиться к пациентке очень бережно. До полного восстановления исключить всё, от чего её мутит, чтобы не усугубить ситуацию. И, разумеется, никаких волнений.
-Она сказала, что её тошнит от меня, себя тоже исключать? - невесело усмехнулся я.
-Такое бывает иногда. Но возможно, дело не в тебе. Может это парфюм, табак или запах кофе, к примеру, - начал перечислять врач.
-Вроде табак. Катя точно говорила сигаретах...
-Ну это дело поправимое.
-Интересно, - оживился я.
-Брось курить.
-Твою мать... Троепольский... Я курю всю жизнь, и без вовремя сделанной затяжки просто зверею!
-Тогда не приближайся к Катерине Михайловне ближе, чем на два метра. Общайтесь на расстоянии, ведь вас кроме ребенка ничего не связывает, - напустив равнодушный вид, ответил главврач, хитро сверкнув глазами. Похоже он тоже заметил мои голодные взгляды на девушку.
-Понял. Брошу, - прошелестел я, и вытащив из кармана пачку сигарет, запустил её в урну.
Евгений Тимофеевич удовлетворенно кивнул и пожав мне руку, направился к лифту, видимо, считая свою миссию на сегодня выполненной. Хитрый лис.
Вообще я понимал, что ночевать у кровати котенка, как стражник, не очень хорошая идея, но ничего не мог с собой поделать. После всего, что произошло, я боялся оставлять ее одну даже на несколько минут. Воспаленный мозг тут же рисовал страшные картины того, как Кате становится плохо и она падает в обморок, а если и справляется с недомоганием, то убегает на край света и скрывается от меня.
Ещё и этот левый мужик... Жених, твою мать... Одно его существование заставляло всё внутри клокотать от гнева. Хотелось прямо в лицо заявить ей, что не отдам, не позволю ни с кем путаться. Но противный тоненький голос разума упорно зудел, что это я для неё левый мужик, и именно я не имею никакого права рушить жизнь девочки. Ведь беременность и так ставит под сомнение всё, к чему она стремилась и о чем мечтала. А тут еще и отец ребенка, который от одного её запаха дуреет... Не удивительно, что у неё случился нервный срыв.
Погруженный в свои мысли, я еще не менее часа ходил туда сюда у двери в палату, чувствуя себя цепным псом, охраняющим самое дорогое.
Странно, но еще две недели назад я мечтал избавиться от бывшей жены, которая с помощью ненастоящей беременности хотела накинуть на меня ошейник и привязать к себе, а сейчас сам был на её месте. Я всеми силами выискивал любой повод, чтобы не отпускать Катю. Готов был на всё, чтобы маленькая темноволосая девушка, спящая за дверью, не досталась своему жениху. Даже потащить её в загс и насильно сделать своей женой, под благовидным предлогом того, что ребенок должен расти в полной семье.
Внутренний голос подсказывал, что дело было не только в беременности, и я с ним не спорил. Я всегда любил определенность, поэтому был честен с собой. Ощущение, мелькнувшее в первые секунды знакомства еще тогда, три дня назад, сейчас приобрело четкие очертания и сформировалось в ясную мысль: я хочу её себе. Насовсем.
На больших круглых часах у ординаторской пробило три часа ночи, но сна у меня не было ни в одном глазу. Настроение стремительно портилось, а желание выкурить сигарету было таким сильным, что хотелось лезть на стену.
Но, как раз в тот момент, когда я готов был сдаться и закурить, за дверью палаты раздался какой-то еле слышный звук. Рывком открыв дверь я влетел внутрь, чем очень испугал поднявшуюся Катю. От страха она вскрикнула и прижалась к стене.
-Зачем вы меня пугаете? - прошептала она и обхватила себя руками. Больничная сорочка немного задралась, обнажив тонкие руки выше локтя, и нежная кожа девушки сразу покрылась мурашками. Этот простой, но дико соблазнительный вид заставил меня шумно сглотнуть слюну, скопившуюся во рту, как будто я бездомный голодный пёс перед куском свежего мяса.
-Прости, - просипел я и судорожно вдохнул, но уже в следующую секунду понял, что это было большой ошибкой. Легкие обжег её аромат, и по телу прошла горячая волна возбуждения. Я закрыл глаза и шумно выдохнул, постаравшись выгнать изнутри весь воздух.
Успокойся, Шамай. Она больна, испугана и носит под сердцем твоего ребенка. Не хватало еще ужаснуть девочку своим внушительным стояком.
-Олег, вам плохо? - раздался участливый нежный голос совсем близко. Видимо, Катю удивила моя реакция, и она сделала несколько шагов мне навствечу.
-Всё в порядке, котенок. Зачем ты встала? - голос охрип и прозвучал максимально низко, но я тут же замаскировал это кашлем.
-Я захотела пить, - призналась Катя и посмотела мне прямо в глаза. Это был такой искренний и проникновенный взгляд, что я все таки не выдержал и сгреб её в охапку, прижавшись носом к стучащей венке на шее. Хотелось зарычать ей, что она моя со всеми потрохами, и что я больше никогда не позволю ей сбежать, но я молчал. Молчал и наслаждался кажой секундой.
Катя не шевелилась какое-то время, а потом завозилась и уперлась ладошками мне в грудь.
-Отпустите, мне больно.
-Где больно?! - я так резко разжал объятья и отшатнулся, что девушка чуть не упала, оставшись без опоры, и я снова подхватил её, сжав руки на тонкой талии.
-Вы задели катетер, - она выставила вперед руку и потерла её чуть выше локтя.
-Прости, котенок, - виновато прошелестел я, в очередной раз ругая себя за то, что не учёл своих огромных габаритов. Как дикарь! Она ведь в два раза меньше и тоньше!
-Ничего, - вдруг слабо улыбнулась девушка и освободившись от моей хватки, присела на край кровати, и начала болтать стройными ножками, не достающими до пола.
В эту самую секунду что-то изменилось. Я даже не сразу понял, пока снова не оторвался от созерцания её идеальных лодыжек и не задержался на лице.
Она улыбалась. Впервые за эти три дня, после того, как я её увез, Катя улыбалась. Искренне и именно мне, а не каким-то своим мыслям.
