И еще хотелось добровольно сдаться в дурдом.
Маша сидела на террасе, закутавшись в плед, и курила, размышляя о том, как это странно — сходить с ума.
Утром ее подрезала хрюша на «Ниссане», она вымокла под дождем, оценивая ущерб, благодаря расторопным гаишникам опоздала на работу и даже унизилась до идиотского диалога по телефону с Андреем.
Андрей: Привет, как жизнь? Я тебя вчера искал в «Дягилеве», но не нашел!
Маша: А почему меня надо искать в «Дягилеве»? Я что, там прячусь?
А: Мне Саша сказала, что ты там будешь…
М: Прости, но Саша — не мой личный секретарь. Почему вообще надо звонить Саше, чтобы узнать, где я буду? В этом есть какая-то логика?
А (раздраженно): Саша позвонила мне, чтобы пригласить на открытие какого-то там ресторана, я спросил, не знает ли она, где ты, так как я не могу тебе дозвониться — типа, ты нужна мне по делу, а она сказала, что не знает, но вечером ты будешь в «Дягилеве». Но тебя там не было.
М: Я была.
А: Да ладно!
М: Не стала тебе докучать.
А: Что?
М: Слушай, ты лапал какую-то грудастую бабу, а у меня слишком деликатная психика, чтобы равнодушно смотреть на то, как мужчина, с которым я давеча вступила в интимную связь, тискает какую-то цыпу! Если бы это произошло хотя бы через неделю, я бы справилась, но извини, у меня неважно с нервами — я себя плохо контролирую!
А: Послушай…
М: Зачем?
А: Да я…
М: Не надо себя утруждать! Спасибо, что выслушал меня, это было гуманно — мне теперь намного легче!
А: Маша…
М: Поверь, я и впрямь не хочу выслушивать нелепые оправдания. Ты мне позвонил — я тебе доходчиво объяснила, почему мы с тобой будем поддерживать исключительно деловые отношения, — все, предмет исчерпан! Кстати, если хочешь, я отдам твой проект Саше.
И тут дверь распахнулась, и в кабинет вошел Андрей.
— Извини, мне надо идти, — произнесла Маша в трубку, выключила компьютер, схватила сумку и пошла на выход.
Следующая сцена была так похожа на отрывок из «короткого» любовного романа, что Маша не выдержала и расхохоталась.
— Подожди! — настаивал Андрей.
— Андрей, я очень занята, у меня куча дел, меня ждут мэр Лужков, президент Путин и Джонни Депп! — отбивалась Маша.
— Я тебя никуда не пущу, пока мы не поговорим!
— О боже, не о чем нам говорить! — возопила Маша.
Отсмеявшись, она вернулась за стол, поставила сумку на пол, включила комп, который бросился ее упрекать за грубое, безжалостное выключение, прикурила и попросила Андрея не тянуть, если ему действительно так нужно что-то ей сказать.
— Я никого не лапал, — заявил тот.
— Да! — кивнула Маша.
— Я с ней виделся всего один раз — месяц назад, а она в меня вчера вцепилась! Извини, мне не хотелось тебе все это говорить, но раз уж ты настаиваешь!.. Она ко мне прижалась ровно на секунду! Я от нее тут же отделался и пошел тебя искать! Сашу спрашивал, мы тебе звонили, но у тебя был выключен телефон!
— Ага.
— Маша, ну что за бред! Это просто глупость какая-то, что мне приходится оправдываться из-за чертовой куклы, которую я даже не помню, как зовут! Чего ты от меня хочешь? Что мне сделать?
И тут Маша первый раз в жизни поняла, что такое искушение. Раньше она думала, что соблазн — это три дня сидеть на кефирной диете, а потом лицом к лицу столкнуться с пирожным «Наполеон». Или напороться на распродажу в «Патрисия Пепе». Или посмотреть серию про капитана Коломбо — начало в час тридцать, в ночь с воскресенья на понедельник.
Ан нет!
Искушение — это поверить мужчине, который тебе нравится! И уехать с ним в его загородный дом, и курить там в постели — после секса, и запивать сосиски мартини!
Нет-нет-нет!
— Ну, меня вполне устроят соболиная шуба, огромный бриллиант и «Мерседес СЛК», — ответила Маша.
— А «Порш Каррера» тебя устроит? — вроде как пошутил Андрей.
— Нет! — отрезала Маша, снова выключила компьютер, запихнула в сумку сигареты, зажигалку и ежедневник и решительно направилась к двери.
Андрей поспешил за ней.
— Маша… — ныл он. — Ну поехали, пообедаем… Маш, это буря в стакане воды… Маш…
— Ладно, пригласи меня на ужин! — смилостивилась она.
Все, что было вчера, вся эта бредятина у астролога, казалось ей дурным сном, после которого просыпаешься в поту, с тяжелой головой и испорченным настроением. Как она в это вляпалась?! Что это за модные психозы: астрологи, медитация, тибетские монахи… Одна ее знакомая ездила несколько лет назад в настоящий тибетский монастырь, а потом с восторгом рассказывала, что ее поселили в пещеру, где по ночам ползали змеи, скорпионы и еще какая-то мерзость, и эта подруга была очень довольна, просто счастлива!
Люди сходят с ума толпами, и она, Маша, вместе с ними!
Просто эта дура — Вера — накаркала вчера, и сегодня она, Маша, подсознательно готовилась к аварии — вот и подставила бок клуше с силиконом вместо мозгов! Все просто и ясно! Так что к зря потраченным двум сотням евро надо добавить моральный ущерб от общения с идиоткой, которая только и умеет, что ногтем в три сантиметра тыкать в клавиши телефона со стразами; с гаишниками, которые делали ставки на то, кто больше заплатит (тот и прав) — тот, кто врезался, или тот, в кого врезались; с полным отморозком из страховой компании, который вообще не понял, что ему надо делать.
И еще эта свихнувшаяся личная жизнь — то Артем, то Витя, вот теперь Андрей, и про Васю забывать не стоит! Конечно, это здорово — быть в центре внимания, но все настолько сикось-накось, что уж лучше бы она на расстоянии любила Колина Фаррела, чем все это…
Ладно! Она просто поедет ужинать — раз уж ее приглашают, поест суши, поиздевается над Андреем — это будет справедливым возмездием, и вернется домой — спать в гордом одиночестве.
В ресторане Маша выпила вина и решила, что от еще одного секса с Андреем мир не рухнет — тем более, ей было так хорошо! Без причины — и это было самое страшное. Потому что когда тебе с мужчиной хорошо просто так, когда вы десять минут произносите лишь: «Это божественно!» — «Дай попробовать!», значит, тут нечто особенное, и тебе опять кажется, что твой Единственный — это не фантастика, что бывает Большая Любовь — прямо у нас, в этой жизни, не в Нормандии и не в Калифорнии, а у нас, здесь, на проспекте Мира или на Войковской, и у тебя роман-бестселлер, и ты — героиня, а герой — прямо как описывают: мужественный, сильный, с чувством юмора…
Но, с другой стороны, это значит, что если он не Единственный, то ты опять будешь месяц ходить с грязной головой, слушать песню «911» — «помогите, у меня разбито сердце!» в исполнении Мери Джей Блидж и Вайклифа Джина и перечитывать биографию Марии Каллас. И твое сердце сжимается — и от радости, и от страха, и ты боишься причинить себе боль, но так не хочется об этом думать, потому что ты уже снова на игле — ты влюблена, и все будет потом: рассуждения, что любовь — это болезнь, что это наркотик, и будут клятвы никогда не влюбляться — а потом амнистия: не влюбляться в негодяев, а потом тебе уже кажется, что без негодяев жизнь такая пресная, что у других — бытовуха, а у тебя — мелодрама…
