Они уже поняли, что девушки с большой грудью, которые отличают паленый «Версаче» от настоящего, — это не трофей, они поняли, что за одни только деньги их не любит никто — ни девушки, ни официанты в Куршавеле, ни собственные родители, но они еще не поняли, за что же их можно любить.
Маша подумала, что сейчас превратится в Льва Толстого с его заунывными причитаниями на тему разложения общества и пустоты светской жизни, встрепенулась, пошла к бару и чуть не упала — о барную стойку опирался Андрей, на котором висела девица с титьками, задранными аж до подбородка, разумеется, с копной белых волос и с такими ногами, что даже если бы мордой она была похожа на лейтенанта Коломбо, а на груди у нее росла бы шерсть — она бы все равно свела с ума любого мужчину. Или лесбиянку.
Маша взяла себя в руки, собрала волю в кулак и поступила, как разумная, сильная женщина со здоровой самооценкой — шарахнулась в сторону, чуть не сбила какого-то шкета в полосатом костюме, бросилась наутек и по стеночке поползла к выходу.
— Маша! Ты что делаешь?!
Маша делала вид, что не слышит, но тот, кто ее позвал, отличался упорством — Зоя перегородила дорогу и подбоченилась.
— Ты что крадешься? — поинтересовалась она.
— Я не крадусь, — смутилась Маша. — Я ухожу по-английски.
— От кого?
— От всех. Н-да… — Маша взглянула на Зою, которая и не думала уходить. — В общем Андрей, конечно, засранец.
— Интересно, — Зоя пожала плечами. — Ты не хочешь выпить где-нибудь… в другом месте?
Маша хотела, и через полчаса они сидели в «Старлайте». Между ними стояло блюдо с «Цезарем» — порции тут были огромные, а в руках они держали клубничный дайкири.
— А что тебя, собственно, беспокоит? — спросила Зоя.
— Меня беспокоит, что я не могу найти мужчину, с которым была бы счастлива.
— Может, не там ищешь? — предположила Зоя.
— Поверь мне, я стоптала не одну пару босоножек от «Гуччи»! — заверила ее Маша. — И даже несколько кроссовок от «Адидас». Много-много пляжных шлепок. И ни-че-го!
— А зачем ты все-таки бросила Артема?
— Да ну! — отмахнулась Маша. — Я сначала думала — потому что идиотка, но поняла, что Артем — милый парень, которому нравится изображать любовь. Такой у него неповторимый стиль. Это было ненастоящее! Он устал от клубных девушек — выбрал меня, устал от собственного имиджа — решил стать романтичным и загадочным. Фуфло!
— А зачем ты вообще связалась с этим Андреем?!
Маше показалось, что Зоя слишком уж возмущается — в конце концов, она ей даже не подруга, но сейчас Маше очень хотелось с кем-нибудь поговорить — желательно с тем, кто ее плохо знает, чтобы не было вот этого: сколько раз я тебе говорила…
— Потому что… — Маша задумалась. — Мне казалось, у нас есть шанс. Это вообще было как помешательство.
— Шанс? — фыркнула Зоя. — С Андреем? Надень очки!
— А где берут такие очки? — усмехнулась Маша. — Отдам любые деньги.
— И вся эта компания — Тина, Саша, Лика…
— Лика? — встрепенулась Маша. — При чем тут Лика?
— Лика — лучшая подруга Тины. Ты не знаешь?
— Что? А! Блин! Я ведь их видела вместе! Черт! А что Тина?
— Да Тина — та еще щучка… У нее тормозов нет. Все средства хороши…
— Я просто у нее работаю! — воскликнула Маша. — Какая мне разница?
— Ты просто у нее работаешь, но уже переспала с клиентом, — Зоя подняла брови. — С ней так всегда.
— Но не увольняться же мне!
— Почему бы нет? Иди работать ко мне.
Маша с подозрением взглянула на нее. Это что, ловушка? Охота за головами?
— А мне просто пиарищик нужен хороший, — пояснила Зоя. — Моя девочка вышла замуж за англичанина и уехала — отдел остался сиротой. Пока кое-как справляемся, но долго не протянем.
— Я подумаю, — осторожно ответила Маша.
Кто знает? Может, приглашение пригодится — слишком уж стремительно развиваются события.
Весь следующий день Маша была страшно занята — носилась по делам, заказывала декорации, ругалась с дизайнером, в общей сложности не меньше трех часов разговаривала с королем вешалок и тремя его помощниками, так что когда в полвосьмого зазвонил мобильный, Маша с ужасом посмотрела на него — какой сюрприз готовит ей неизвестный абонент?
— Здравствуйте, это Эмма, — представилась незнакомка.
— Эмма? — Маша напрягла извилины, но так и не поняла, о ком речь.
— Эмма, астролог, вы у меня были вчера, — подсказала та.
— Ой, простите! — Маша хлопнула себя по лбу. — Замоталась совсем!
— Мария, вы не могли бы подъехать ко мне?
— Да, конечно, когда?
— Сейчас!
— Сейчас? Что случилось? У меня рак? — нервно хихикнула Маша.
— Ничего такого! Не беспокойтесь! Но нам надо поговорить. Есть кое-какие неточности.
— Что за неточности? — возмутилась Маша. — Из-за каких-то неточностей мне надо мчаться к вам на Семеновскую?
— Мария, я ничего не могу объяснить по телефону, — резко ответила Эмма. — Дело серьезное, так что вам лучше приехать, хотя, конечно, решать должны вы.
— Ладно, я скоро буду, — буркнула Маша, повесила трубку и отругала себя за очередную глупость.
Конечно, она поклялась, что никуда не поедет, — наверняка это какой-то трюк для того, чтобы выкачать из нее побольше денег, но не смогла избавиться от беспокойства и, что уж там, любопытства. Вдруг ей напророчат наследство в десять миллионов евро? Или славу киноактрисы?
К гадалке Маша приехала в полдевятого вечера — потная и липкая. Видимо, собиралась гроза, так как дышать было нечем, а воздух состоял из какого-то мерзкого пепла, который покрывал кожу ровным слоем серой пыли.
Оказаться внутри особняка было счастьем — прохлада, чистый, сухой воздух!..
На этот раз Эмма сама ее встретила.
— Я в ванную, на минутку? — попросилась Маша, и астрологиня провела ее в комнату, где были душ, раковина и биде.
Все было черное — кроме туалетной бумаги (та оказалась фиолетовой и пахла лавандой). Маша смыла с лица грязь, сняла рубашку, обнаружила на груди раздражение, протерла ее влажным полотенцем, смазала подмышки дезодорантом, надушилась и ощутила, что ей существенно полегчало.
Она вышла в прихожую, постучала в комнату — Эмма тут же распахнула дверь, и Маша обнаружила внутри еще одну девушку. Молодую, с короткой стрижкой — бритый затылок, бритые виски, длинная неровная челка до подбородка. Волосы у девушки светло-русые, одета в майку с картинкой «Я — череп с костями — попса», джинсовые шорты с заклепками и сандалии до колен. Сандалии были бронзовые и очень изысканные.
— Привет, меня зовут Вера, — представилась девушка. — И она — это я, — девица ткнула пальцем в Эмму.
