Строго говоря, удивляться усталости Дика не стоило, потому что в течение двух недель после его возвращения они неутомимо продолжали заново познавать друг друга, особенно в физическом смысле. Секс занимал главное место в их отношениях, чего не было вот уже много лет. Вечерами они с трудом могли дождаться, пока дети заснут, после чего прокрадывались в свою спальню и падали в постель, виновато посмеиваясь и предвкушая удовольствие, которое их ждет.
Вместе с излишками веса Хейзл избавилась и от чрезмерной стыдливости. Все чаще она первой изъявляла желание оказаться в постели, и неподдельное удовольствие, которое ее слова доставляли Дику, только побуждало ее к поступкам, на которые она раньше никогда не отважилась бы. Пару раз Хейзл обратила внимание, как муж, беспомощно распростертый под ней, прищурившись, на нее смотрит.
— Где ты этому научилась? — выдыхал Дик.
— Воображение подсказало, — отвечала она.
Но Хейзл догадывалась, что его начинает несколько беспокоить появившаяся в ней безудержность, ее готовность брать на себя инициативу, в то время как раньше ведущая роль в сексуальной игре всегда принадлежала Дику.
Теперь сон приходил к ним как благодатная награда.
Расцеловав дочек в белокурые макушки, Дик пожелал им доброго утра.
— Собирайтесь в школу. И, если успеете, я подброшу вас!
С восторженными воплями тройняшки вылетели из кухни, а Дик, сев за стол, налил себе крепкого черного кофе, намазал тост маслом и жадно впился в него зубами.
— В последнее время у меня просто волчий аппетит, — с лукавой ухмылкой пожаловался он. — И понять не могу почему!
Хейзл выжидала, пытаясь понять, в каком Дик настроении.
— У тебя случайно не освободится время в пятницу днем? — спросила она.
— А в чем дело?
Хейзл вздохнула, понимая, как Дику не понравится то, что она собирается сказать.
— Корреспондент «Дейли» хочет взять у меня интервью в связи с выходом книги. И просит, чтобы рядом были и девочки…
— Ну и?
Господи, он сегодня в плохом настроении, подумала Хейзл, как некстати.
— Хочет, чтобы ты тоже присутствовал! Собрать вместе всю семью Треверс.
Дик отрицательно покачал головой и поморщился.
— Прости, Хейзл, только никак не получается!
— Но, Дик!!! — взмолилась она. — Ты только подумай, какая это будет реклама!
— Я уже кое о чем подумал, — пробурчал он. — Строго говоря, по возвращении домой я ни о чем ином и не думал. Твои изображения, похоже, заполонили собой половину всех журнальных обложек! Не говоря уж об этой коробке кукурузных хлопьев!
— А что, тебе не нравится? — забеспокоилась Хейзл, поворачивая коробку и разглядывая картинку: сияя улыбкой, она, облаченная в блестящее облегающее синее трико, в одной руке держит фарфоровую миску с хлопьями, а в другой свою книгу.
Дик попытался подавить свое беспричинное раздражение.
— Дорогая, фото очень хорошее… И все остальные снимки в книге не хуже.
— Знаю, — гордо ответила она. — Саския и Расселл ужасно довольны ими.
— А я так просто счастлив! — с сарказмом бросил Дик, и Хейзл нахмурилась.
— Но, я вижу, тебе что-то не нравится?
Дик отставил чашку с кофе в сторону.
— Можешь называть меня старомодным, если хочешь, но не могу утверждать, что мне так уж приятно восторгаться всей этой кутерьмой…
Вот так да! Только этого не хватало — когда дела у них так восхитительно пошли на лад! А теперь Дик собирается высказать свое отрицательное мнение, после которого от ее радости ничего не останется.
— Вот как? — сухо сказала она. — И в чем же дело?
Несколько секунд Дик в упор смотрел на нее, после чего покачал головой.
— Сомневаюсь, что ты захочешь это услышать.
— Вот тут-то ты и ошибаешься. Хочу!
Дик пожал плечами.
— Во-первых, я не в восторге, что более чем на ста страницах ты красуешься в облегающем трико!
Хейзл возмущенно набрала в грудь воздуха.
— Ради бога! По всему миру женщины делают упражнения именно в таком виде! Трико демонстрирует куда меньше, чем ты видишь на каждом пляже, так что, пожалуйста, не будь смешным!
Он вздохнул.
— Я не претендую на истину в последней инстанции, просто, уж если ты спросила, рассказываю тебе, что я чувствую, Во-вторых, тебе стоит знать, что я сыт по горло журналистами, которые звонят моей секретарше, выясняя, каково это быть мужем самой модной в стране пропагандистки похудания! В-третьих, я без большой радости увидел одну из наших свадебных фотографий на седьмой странице еженедельника для женщин.
— Я не хотела давать ее, — жалобно призналась Хейзл. — Но редакторша попалась очень настырная, и мне оказалось проще уступить.
Дик обреченно вздохнул.
— Хейзл, я думаю, это просто прекрасно, что у тебя в жизни появились новые интересы…
— Только не берись опекать меня!
— Я не опекаю тебя, — холодно возразил он, — я просто даю тебе понять, что это твое новое увлечение в принципе может стать ненасытным чудовищем, если ты дашь ему волю. Так что тебе решать, как ты с ним поступишь. Вот и все.
Ах, значит, «вот и все»? — возмущенно подумала Хейзл, встав из-за стола и начав убирать грязную посуду. Она почувствовала на плече руку Дика, но не повернулась, даже когда он тихо сказал ей на ухо:
— Что, если в этот уик-энд мы поедем осмотреть кое-какие дома?
Частью своего существа Хейзл хотела прижаться к теплому, надежному и сильному телу мужа, но, обиженная на Дика, она себе этого не позволила. То он хочет, чтобы его жена занялась каким-то делом, то, когда это дело нашлось, похоже, отнюдь не рад!
— Посмотрю, как у меня будет со временем, — непреклонно сказала она. — Мне надо заняться платьем, в котором я буду на приеме. — Наконец она повернулась и озабоченно нахмурилась. — Надеюсь, ты тоже будешь на приеме, Дик?
Дик уставился на жену, пытаясь понять: что, черт возьми, случилось с ее системой ценностей? Он изо всех сил сдерживался, проявляя максимальное терпение, но Хейзл, прибегая к разным отговоркам, так и не взглянула ни на один из выбранных им домов. Более того — не проявляла ни интереса, ни желания ознакомиться с ними. Дик уговаривал себя, что после приема по случаю выхода книги все изменится, но его терпение подходило к концу.
Он был свидетелем энтузиазма, с которым достаточно циничный издательский мир встретил результаты сотрудничества его жены с Саскией и Расселом Тэпхаус и магазинами «Триумф». Дик был далеко не глуп и понимал, что Хейзл и ее успехи в борьбе с лишним весом можно раскручивать до бесконечности. Любой, кто хоть немного разбирался в бизнесе, мог без труда предсказать, что отныне все книги, выходящие в серии «Волшебная палочка „Триумфа“», ждет большое будущее, а издателей — солидные доходы. Вопрос в том, выдержит ли их семья такое напряжение?
