Первым порывом было, конечно же, уйти. Сбежать и бросить всё к черту, но я не могла. Если уж решу уйти, то заберу с собой и детей. Вернее, я никуда не уйду, в отличие от Миши. Теперь это всё слишком тяжело для меня. Пора заканчивать эту игру.
Глава семнадцатая
Гости покидают нас уже за полночь, веселые, хмельные и абсолютно не обремененные нашими семейными проблемами. К моему облегчению. Я весь вечер старалась избегать Мишу, просто не могла спокойно воспринимать его сейчас. Я занималась детьми, подкармливая их, немного танцуя с Розой и помогая Марку управляться с шампурами на мангале, когда от него отходил Миша, конечно же. Развлекала гостей, стараясь не допускать личных разговоров с родителями, которые тоже пришли, разумеется. Я бы не выдержала, если бы они начали задавать вопросы о наших отношениях, особенно в ситуации, когда всё трещит по швам.
Миша отправляется убирать во дворе, в то время как я мою посуду и избавляюсь от остатков. Дети уже давно мирно спят в своих кроватях, я уложила их, как только они вдоволь объелись тортом, которого так ждали. С Мишей наедине мы не оставались. Когда он входил в кухню с разными тарелками и бокалами — я напрягалась всем телом и не шевелилась до тех пор, пока он не выходил. Когда вся посуда была убрана — я пошла в спальню, где взяла сменную одежду и скрылась в душе. Проторчала я там непростительно долго, потому что не могла заставить себя выйти.
Стоило мне закрыть глаза, как сразу же представляла этих двоих, прижавшихся друг к другу в поцелуе. Слышала, как смешиваются их дыхания, видела, как она прикасалась к нему. Словно теперь он был её, словно она имела на него какие-то права.
Тряхнула головой и попыталась освободить себя от этих мыслей. Пыталась убедить себя, что не случилось ничего такого, чего не случалось ранее. Пыталась не думать о том, какую непростительную ошибку я совершила, когда согласилась, да и вообще, когда предложила, эту идею. А может, мне стоило просто смириться с этим? Мы бы поговорили, всё обсудили, пришли к какому-нибудь решению. Другому решению! Даже согласна на психолога, который бы капался бы в нас.
Стук в дверь.
— Марина?
Но я не отвечаю, вместо этого поворачиваю кран и включаю чуть прохладную воду, которая льется мне прямо на макушку и тонкими струями спускается по телу. Через некоторое время я начинаю дрожать от холода, но это меньшая из моих проблем, верно? Когда я выхожу из душа и смотрю в зеркало, то первое, на что я обращаю внимание — это мои синие, чуть подрагивающие, губы в сочетании с красными глазами. Сразу понятно, чем я в душе занималась.
Кое-как одеваюсь, сушу волосы и втираю питательный крем в кожу лица и шеи. Повесив полотенца, я всё же выхожу из ванной. Миша ждет меня, сидя на кровати и напряженно вглядываясь в дверь. Какая же знакомая картина, — думаю я, замирая в дверном проеме. Миша не переоделся, всё также сидит в брюках и темно-синей рубашке, правда, с чуть более расстегнутым горлом.
— Мы поговорим?
Его ледяное спокойствие выводит меня из себя. Я впервые чувствую себя на его месте, когда применяю эту же тактику в разговорах с ним. Отбросив все чувства, забыв обо всём, кроме фактов. Только чистый разум, не помутненный человеческим фактором. Да уж, оказывается, это просто дико выбешивает. У меня нет сил кричать на него, да и уже не вижу смысла. Я чувствую лишь обливающееся кровью сердце и громадную усталость на своих плечах. Больше всего на свете я сейчас просто хочу лечь и отдохнуть. Мне не хватает сил.
— Когда я вывел её, она вцепилась в меня, — начал Миша, не дожидаясь моего ответа, — Отцепил её, сказал, чтобы уходила и не появлялась больше. Она же сказала, что уйдет только тогда, когда получит свой прощальный поцелуй. Я этого не хотел. Попытался силой выставить за дверь — так она уперлась ногами-руками в проем и не хотела уходить, смеялась как безумная.
— И ты решил пойти у неё на поводу.
— Нет, я хотел закинуть её на плечо и вынести, но она крепче вцепилась в меня, стоило только развернуться, — попытался объяснить он, — Потом она вцепилась мне ногтями в шею, а второй рукой полезла к брюкам. Видимо, не справилась с ними и поэтому вцепилась в шею уже двумя руками.
Я в это…не верила. Ну что за чушь? Вот только я — юрист, все его слова можно доказать. Я сделала несколько шагов в его сторону и отодвинула воротник его рубашки. К моему удивлению и, наверное, облегчению, там правда обнаружились несколько ранок. А потом я заметила и немного разводов бурого цвета на воротнике в тех местах, где были ранки. То есть…это правда? Тогда выходит…эта девушка точно…сбрендила! Помешалась уже. Я могу всё понять, но такое поведение…оно кое-что говорит о таких людях. Об их невменяемости. Заявилась без приглашения, устроила сцену, полезла к мужу…всё это полный бред. И мне до безумия хочется найти какое-нибудь оправдание для своего мужа, но я не могу. Больше не могу. Я устала искать оправдания, причины или что-то ещё, что может улучшить картину. Потому что лучше уже не будет, а хуже уже некуда.
— Я отказываюсь продолжать это безумие с любовниками, — прошептала я, глядя в пол.
— Разумеется. Анна уже давно считается уволенной, так что это уже даже не проблема. Завтра она соберет вещи и уйдет.
Я лишь кивнула. Хорошо…одной проблемой меньше.
— Но что будет с нами? — спрашивает Миша.
— Я не знаю.
И это правда. Я не знаю, что нам делать. Я всё ещё чувствую, что люблю своего мужа. Я всё ещё не могу представить свою жизнь без него. И, конечно же, дети. Разве я могу так просто лишить их отца, даже не объяснив причины? Вряд ли они смогут понять всю эту ситуацию. Всё либо черное, либо белое. И то, что их отец разбил сердце их матери, точно не будет претендовать на белое. Я просто хочу, чтобы мои дети жили в нормальной семье. Просто нормальной, уютной и, самое главное, полной.
Подхожу к постели и скидываю одеяло, падая на кровать и крепко прижимая к груди подушку. На этот раз Миша не ложится рядом. Он сидит. Сидит, молчит и практически не двигается. Я не могу понять, что он делает, о чём он думает. Сама же я думала о том, что завтра встречусь с Ромой. Да, чтобы расставить все точки над «i», но ведь он после этого не перестанет быть мне другом. Я на это очень надеюсь. Уже так привыкла, что он мне помогает во всем этом, что теперь даже не представляю, как я буду вести себя после того, как всё это закончится.
Что касается Миши…это слишком сложная тема, да. Я подумаю об этом завтра. Или ещё позже. Тогда, когда моё сердце соберется по кусочкам.
В любом случае, с утра этот кошмар снова становится реальным. Мы просыпаемся и, не глядя друг другу в глаза, собираемся на работу. Миша идёт будить и одевать детей, а я готовить завтрак. Сразу после — Миша уезжает вместе с Розой и Марком, а я остаюсь дома, чтобы убраться. Вроде бы, всё как обычно, верно? Вот только в этот раз мы не могли притворяться, причём оба. Весь завтрак мы молчали и ловили немного недоумевающие взгляды Розы, какой же всё-таки чувствительный ребенок. Марк от комментариев воздержался, хоть он тоже переводил взгляд с меня на Мишу во время завтрака. Я просто не могла сейчас ничего придумать, что объясняло бы это странное поведение. Потом, я объясню им всё потом, когда сама пойму, что происходит.
До сих пор не придумала, как вообще состоится этот разговор с Ромой, но точно знаю, что он должен состояться. Конечно, я могу просто игнорировать его, и тогда он сам всё поймёт, но разве это не глупость? Тем более Рома — не обезумевшая секретарша, помешанная на моём муже, ему хватит здравого смысла принять всё адекватно.
В офис вхожу в напряжении, глядя на привычное место, которое занимает Роман, правда, сейчас оно пустует. Может, отошёл? Или ещё не пришёл. При специфике его работы возможны оба варианта. Сажусь за свой рабочий стол, но начать работу так и не могу. Просто сижу и перебираю документы, задумавшись обо всём, что вчера произошло. Как же я могла так оплошать? Знала ведь, что всё этим может закончиться. По крайней мере, могла себе такое представить. Рациональная часть меня не могла всю вину возложить на Мишу, ведь идея-то моя, но, увы, во мне была и другая часть, которая буквально орала, что мой муж меня предал.
