Правда, долго сидеть на парковке я не планировала, всё-таки это немного странно. Так что я начала размышлять о том, куда могу поехать. Дом и работа — отметаются, как я уже говорила. Родители…тоже, не хочу их сейчас беспокоить, тем более, пока не могу дать им более или менее однозначный ответ. Нет уж, я уже большая девочка и ехать жаловаться маме с папой я не стану. Может они и помогут, но сейчас…не сейчас. Всех друзей я тоже отмела. Они не знают о том, что происходит в нашей семье, а если придется рассказывать, так сначала я должна буду выслушать сто различных доводов того, почему это было ужасной идеей. И все они будут думать, что эти аргументы не приходили мне в голову. Ага, как же. Может, я и сглупила, но полной идиоткой не стала.
Как ни странно, единственный вариант, который я не могла смело отмести в сторону — оказался Ромой. Он знает о том, что происходит в нашей семье. Естественно, ведь он напрямую с этим связан! Он мог выслушать меня, хотя бы выслушать! В идеале, он мог бы дать мне какой-нибудь дельный совет. Правда, когда это я прислушивалась к советам? Надо было поступить как все нормальные люди — закатить истерику или собрать вещи и уйти. И чего я в это полезла?
Я покачала головой. Другое дело, что мне не хотелось снова его беспокоить, а то у меня создавалось впечатление, что я просто его использую. И не важно, что он якобы знает, на что согласился! Легче мне не становится от этого. Всё это неправильно, просто неправильно. Тем не менее, я снова беру в руки телефон и звоню Роме.
— Привет, — практически шепчу я, потому что всё ещё лежу с закрытыми глазами на сиденье.
— Здравствуй, — я снова не могу понять, где он находится, на заднем фоне — тишина, но она бывает такой обманчивой, — Что-то случилось?
— Я… — как сказать, что ты совершенно разбит? — Могу с тобой поговорить?
На секунду он замолчал, а у меня уже подступили к глазам обжигающие слезы. Я боялась, что он откажет мне. Хотя, с чего бы это? Он тебе ничего не должен, Марина. Но я так привыкла, что он всегда мне помогает… В общем, меня начало трясти, от страха, надвигающейся паники и жгучих слез у уголков глаз.
— Конечно, — отвечает он, минуту погодя, — Я сейчас в офисе. Где ты хочешь встретиться?
Только не в офисе! В идеале, я хочу быть там, где не буду чувствовать боли и горечи, от осознания собственной ошибки. Хочется спрятаться от всех проблем, как маленькая девочка. Однако взрослая женщина во мне недовольно качает головой и хмурится.
— Там, где нет людей и очень-очень тихо.
Рома хмыкает.
— Минут через сорок к моей квартире сможешь подъехать?
— Да.
— Тогда, буду ждать тебя там.
Вот и отлично. Конечно, я думала о том, что удобнее всего было бы поговорить именно у Ромы в квартире, но…самой напрашиваться не хотелось. Я чувствовала такой раздрай в душе, что мне было даже трудно дышать. Казалось бы, что сложного? Просто возьми вещи, попрощайся с мужем, забери детей и ты свободна, но… Ненавижу, когда есть «но».
Минут десять я пыталась прийти в себя, потому что чувствовала себя так, будто бы попала в вакуум или же, будто бы наблюдала за всеми действиями со стороны. Казалось, моя душа все никак не желала соединяться с телом. Пришлось немного поправить макияж, слегка потекший из-за крупиц слез, а потом всё-таки зайти в супермаркет за бутылочкой воды. Более или менее придя в себя, снова завела двигатель и направилась к уже знакомой квартире. И, как и в прошлый раз, Рома ждал меня уже на пороге, тепло улыбаясь мне.
Не знаю как, но мне удалось натянуть ответную улыбку, и она даже не выглядела как оскал. Рома помог мне снять пальто, проводил на кухню, где уже дожидались две маленькие чашечки кофе. Не смогла не улыбнуться.
— Мне кажется, или ты правда думаешь, что чашка кофе — это решение всех проблем на свете?
— Я же юрист, Марин, — усмехнулся Рома, — Я точно знаю, что кофе не решит ни одну проблему в мире. Однако, возможно, за чашечкой кофе ты сможешь сама найти решение своей проблемы.
— Я бы всё-таки предпочла, чтобы кофе решил мою проблему самостоятельно.
Рома лишь пожал плечами и протянул мне одну из чашечек.
— Спасибо.
Ну вот, ты приехала, человек готов тебя слушать, чего молчишь? А молчу я потому, что мой мозг всё ещё отказывается воспринимать любую информацию. Словно поставил себе блок, что-то вроде карты памяти, которую я уже заполнила максимально. Новую информацию он просто решительно отказывается принимать. Уже слышу, как моё подсознание кричит мне о том, что оно просто не справится с тем, что его ждёт, если я осознаю то, что произошло.
— Если судить по твоему настроению, — мягко начинает Рома, — То случилось что-то из ряда вон.
Странно то, что моим первым порывом было ответить «нет». Ведь, правда, что случилось такого, чего не бывало ранее? Мой муж мне что, не изменял? Не скрывал этого от меня? Разве я не видела его любовницу? Ничего нового, действительно, не случилось. Однако…он ведь обещал мне! Глупость несусветная! Да как я вообще могла ему поверить? Разве мне было недостаточно всего того, что он сделал? Могла бы уже давно смириться с тем, что доверие — эта та вещь, которая была в нашем браке безнадежно утеряна.
— Не плачь, пожалуйста, — Рома улыбнулся и подал мне салфетку, — Я понятия не имею, что мне делать с плачущими женщинами.
Мужчины, — хмыкнуло моё подсознание. Тем не менее, плакать я не смогла перестать. В истерику, конечно, не ударилась, может, щадя чувства Ромы, а может потому что просто не осталось на неё сил. Просто одинокие слезинки скатывались по щекам, где я успевала перехватить их салфеткой. Надеюсь, с моим макияжем я не выгляжу как Джокер. Очень на это надеюсь.
— Если хочешь — ванная всё ещё в твоём распоряжении.
Я покачала головой. Не поможет мне сейчас ванная. Даже не знаю, что мне вообще может помочь.
— Я хотела поговорить с тобой, — голос сел на несколько тонов, однако, это меня не остановило, — На самом деле, мне больше не с кем об этом говорить.
Рома поджал губы, видимо, он был не согласен на этот счёт, однако, своё мнение он оставил при себе.
— Сегодня кое-что случилось.
И я принялась за рассказ. Говорила медленно, часто надолго замолкая, видимо, чтобы самой переварить и принять то, что только что сказала. Рома же слушал и не перебивал, даже не задавал вопросов, а когда я останавливалась — лишь терпеливо ждал. Надо узнать у него, нет ли среди всех его дипломов корки из психфака. Уж не знаю, в чем причина, но мне кажется, что ему я могу рассказать обо всём. По крайней мере, сейчас, когда я говорю, а он меня слушает — мне легче.
— То есть, она просто выходила из офиса? — по итогу моего рассказа поинтересовался Рома.
Я кивнула.
— Марин, — ласково начал он, — А ты не думаешь, что всё может быть не так, как тебе показалось?
— Я…честно, не знаю, — в моей голове слишком много мыслей, чтобы я могла однозначно дать ответ на этот вопрос, — Но я не представляю, что она могла там делать. И почему он пошёл за ней.
— Это немного странно, да, — соглашается он, — Однако, я думаю, что тебе всё же стоит узнать, что же она там делала.
— Но как я могу это проверить? — в отчаянии спросила я, заглядывая в голубые омуты его глаз, — Я…я не могу ему доверять. Я знаю, что не должна! Но, стоит ему только сказать, что всё не так, как мне кажется, а потом дать логическое объяснение — я волей-неволей начинаю ему верить.
— Может, это не так уж и плохо, — замечает Рома, — Видимо, ты всё ещё любишь его, раз до сих пор продолжаешь верить.
— В этом-то и проблема.
Я, правда, так думала. Проблема в том, что, не смотря на то, что между нами было, я всё ещё его любила. Почти болезненная привязанность, как мне кажется. Я слишком люблю свою прежнюю жизнь и не готова от неё отказываться. И это тоже было проблемой. Я думала обо всех на свете, кроме себя. Я думала о том, что дети не поймут, почему я вдруг уехала, а папу они видят лишь по выходным. Я думала о том, как будут переживать мои родители. Думала о том, как я сама буду справляться со всем этим одна. Ведь всегда раньше был Миша. И теперь его просто нет? К этому не так уж и легко привыкнуть.
