Полинка быстро возвращается с водой и протягивает мне стакан. Делаю глоток, наконец, избавляясь от кома в горле. Олег достает баночку с таблетками, вынимает две и протягивает мне. Послушно выпиваю, отдавая ему стакан.
— А где ты так упала?! — спрашивает Поля.
— В подъезде на лестнице, — отвечаю я, смотря, как Олег ходит по кабинету туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки.
— Надо аккуратнее и под ноги смотреть, — строго наказывает Полина, заставляя меня улыбнуться. — Папа, поцелуй ее, чтобы не болело! — Олег выдыхает, подходит ко мне, наклоняется и глубоко вдыхает запах моих волос. Хочется опять плакать, но уже от облегчения и счастья, что у меня есть такой мужчина и Поля, но я держусь.
— Полина, отнеси стакан и аптечку на кухню и посмотри телевизор. Мне нужно поговорить с Агнией, — говорит Олег и целует меня в волосы, вновь глубоко вдыхая.
— Только не ругай ее! — строго произносит девочка, вновь заставляя меня улыбнуться. Как я их люблю, словно мы всю жизнь вместе, и это мой муж и моя дочь.
— Я постараюсь, — отвечает ей Олег, и девочка уходит. Мужчина двигает ко мне ещё одно кресло, садится напротив, опирается на колени локтями, поддаваясь ближе, и смотрит мне в глаза. — Итак, все четко и по порядку. С момента, когда ты проснулась и до того, как приехала домой! Не упуская ни одной детали, — киваю, сама беру его руку и чувствую, как Олега тоже немного трясет, сжимаю его ладонь.
— Мне позвонила соседка и сообщила, что я могу забрать котенка, — начинаю я.
— Какая соседка? Наша? — хмурится Олег.
— Нет, из дома, где я раньше жила. Там женщина разводит котят и обещала, что, если никто не заберёт, она отдаст последнего мне. Я хотела подарить Полине. Она очень хочет котенка. Хотела сделать сюрприз. Думала, быстро съезжу, пока вы спите.
— Сюрприз удался, — иронично произносит Олег. — Ты должна была меня разбудить! — уже строго, и я не смею спорить. Он прав. — Продолжай.
— Я приехала и в подъезде встретила пьяного Пашу, — Олег сам перехватывает мою ладонь и сильно сжимает. — И вот… — выдыхаю я.
— Подробнее! Что именно эта мразь тебе сделала! — почти рычит Олег.
— Он прижал меня к стене, ударил об нее головой, выворачивал руки, потому что я сопротивлялась. Говорил гадкие вещи, угрожал и забрал кольцо… — на последнем слове меня вновь кидает в слезы. — Прости. Он забрал кольцо, — зачем-то повторяю я. — Я не смогла его остановить, — стираю со щек скатывающиеся слезинки.
— Черт с ним с кольцом! Я куплю тебе сотни таких! Дальше что?
— Дальше ему этого стало мало, он начал требовать с меня деньги. Много денег. Чтобы я взяла их у тебя и отдала ему. Олег… Он угрожал.
— Как?
— Сказал, что выкрадет Полю. Он все про тебя узнал! Прости, это я виновата! — вновь начинаю рыдать, уже оплакивая свою глупость.
— Ничего эта мразь не сделает, — зло усмехается Олег. — А за уже совершенное ответит. Я его предупреждал! — ледяным тоном произносит мужчина, отпускает мою руку и идёт к окну. Вынимает телефон и куда-то звонит. — Добрый день Михаил. С Новым годом. Мне нужна услуга твоих ребят. Женщину мою обидели, дочери угрожали. В общем, нагнули меня. Хочется ответить по справедливости. Не вопрос, оплачу по праздничному тарифу. По беспределу пусть работают. Разгромят ему все там, попугают, чтобы обосрался. Но фейс не трогают. Это я сам. Хорошо. Адрес скину сообщением. Всё, жду, — скидывает звонок и оборачивается ко мне.
— Фотография ублюдка есть?
— В телефоне где-то была вроде старая.
Встаю с места, чтобы сходить за сумкой, но Олег останавливает меня взмахом руки и идёт сам.
Он возвращается с моей сумкой. Достаю телефон. Листаю файлы, находя старое фото Паши, и скидываю Олегу на телефон. Он переправляет фото ещё куда-то и откидывает телефон на стол. Подает мне руку, вынуждая встать с кресла, садится сам и тянет меня на себя.
— Лицом ко мне садись, — просит он, и я седлаю его сверху, упираясь коленями в кресло. Олег обхватывает меня за талию и тянет к себе ближе, утыкается мне в грудь и глубоко дышит, сильнее и сильнее прижимая меня к себе. — Никогда больше так не делай. Никаких, к черту, сюрпризов! — рычит как зверь мне грудь.
— Я больше не буду! Прости! — обнимаю его шею и только сейчас успокаиваюсь. — Прости меня такую дуру. Кольцо очень жалко.
— Я верну его! Либо куплю другое.
Опускаю голову ему на плечо, чувствуя, как его сильные руки забираются под толстовку и гладят.
— Люблю тебя, — глубоко вдыхаю его запах и закрываю глаза. В его руках уже не страшно. И угрозы Павла не имеют значения. Чувствую себя полностью защищённой.
— Я убью этого ублюдка! — холодно произносит и прижимает меня к себе так сильно, что спирает дыхание.
ГЛАВА 27
Олег
Никогда не был настолько напряжён. Натянут как струна. В голове только одна мысль: сначала сломать ублюдку все пальцы, которыми он посмел тронуть мою девочку, а потом разбить об стену его пустую башку. Я ведь предупреждал его. Ну почему такие отморозки никогда не понимают с первого раза?! Я никогда не был агрессивен и не испытывал такого дикого желания убивать.
Выхожу из машины и щурюсь от яркого солнца, отражающегося от снежных сугробов. Глубоко вдыхаю, пытаясь справиться с эмоциями. Закрываю глаза, а там Агния, заплаканная, беззащитная, нежная, со ссадиной на лбу, с синяками на руках и с содранным пальцем на месте моего кольца. И все, успокоиться не выходит, накатывает волна необузданной агрессии.
Натягиваю кожаные перчатки и прохожу в подъезд. Поднимаюсь по лестнице, стараясь мыслить адекватно и отмести эмоции. Сидеть за мразь не хочется.
Там уже ребята Михаила прессуют Павлика-отморозка. Клин клином, на одного ублюдка найдутся ублюдки посильнее. Карма она такая, возвращается вдвойне.
Тихо стучу в дверь, мне открывает парень Михаила и пожимает руку.
— Клиент готов, — усмехается парень, разминая шею. — Плачет уже и делает вид, что ничего не понимает.
— Хорошо, — расстегиваю пальто, осматриваю квартиру-студию. Точнее, все, что от нее осталось. Полный разгром. Мебель поломана, техника разбита, полки все вывернуты. Прохладно, потому что открыто окно, но все равно пахнет стойким перегаром. И посреди этого хаоса сидит наш Пашенька, привязанный к стулу, и реально плачет. Омерзителен. Одежда порванная, взъерошенный, опухший, но без следов побоев. Хотя морщится, конечно, от каждого всхлипа. Походу ребра поломаны.
Ребята — профессионалы. Один из них сидит напротив Паши и играется ножом-бабочкой, ловко крутя лезвием перед лицом Паши. Второй сидит на кухонном столе и чистит мандарин, третий — рядом со мной. Высокие, сильные, плотные ребята в камуфлированной форме без опознавательных знаков.
— Праздник, все отдыхают с семьями, родными и близкими, — говорит парень, который сидит напротив ублюдка. — А нам приходится возиться с тобой. Нехорошо. Испортил ты нам настроение. А мы не любим, когда нам портят настроение. И чего тебе, уроду, спокойно не жилось? А теперь проблем себе нажил. В долги себя пожизненные загнал. Но мы помолимся за то, чтобы у тебя, урода, хватило здоровья отработать долг, — парни начинают дружно ржать.
— Да вы хоть объясните, за что?
— А ты прямо не знаешь? — усмехается парень. — Гор, он у нас святой. Великомученик, — ухмыляется парень и резко приставляете к горлу урода нож. Паша бледнеет и начинает покрываться липким потом. — А может, да ну его? — переводит взгляд на парня с мандарином. — Очистим мир от падали?
Паша начинает бегать взглядом по комнате и замечает меня, широко распахивая глаза. Парень убирает нож и встает со стула, предлагая его мне.
— Кольцо нашли? — спрашиваю я, снимая пальто. Закатываю рукава свитера, но перчатки оставляю, не хочется сбивать костяшки.
— Да, — парень вынимает из кармана маленький пакетик с колечком моей девочки. Для нас это не просто ювелирное украшение, это другая ценность, неизмеримая деньгами. Забираю кольцо, сжимаю его в руке и заглядываю в глаза нашему братцу, на что тот сразу опускает взгляд.
