Дайан тем временем придвинула к нам бокалы с виски и неожиданно заявила:
— Я решила баллотироваться в мэры города этой весной.
— Ты серьезно? — вытаращив глаза от удивления, я уставилась на неё.
— Гарретт — мой бывший, — она пояснила для Ким, которая уже справилась с пьяной истерикой и сосредоточенно сморкалась в салфетку, — он младший сын нашего мэра, — и на этом слове с лицом Дайан словно паралич случился. — А почему, нет? У меня есть экономическое образование и статус в нашем обществе. Здесь же почти каждый вечер зависают члены нашего местного Бильдербергского клуба [6]. Я наливаю выпивку нашим законодателям, а потом выслушиваю то, как их все достало в этой жизни. К тому же предвыборная гонка — отличный шанс, чтобы потрепать нервы Гарретту и его семейке напыщенных придурков! Что скажете, девочки? Похожа я на мэра?
Взъерошив волосы, она смешно оскалилась, демонстрируя свои белоснежные зубы, которые на фоне ее смуглой кожи казались белее белого.
Но мы с Ким так и не успели ответить на ее вопрос, вынужденные обернуться, когда услышали чьи-то вопли.
— Сколько раз мне просить тебя, чтобы ты напивался дома! Как же мне надоело с тобой нянчиться! Ты думаешь, что один скучаешь по ней?!
Рядом со спящим Томасом, оперевшись кулаками о стол, стоял Хантер. Его напряжённая поза и раздражение, с которым тот проговорил эти слова спящему мужчине, намекали на то, что он, мягко говоря, совсем не в духе.
— Это его сын. Я на минутку, — проговорила Дайан.
Она вышла из-за стойки и направилась к Хантеру. Дайан что-то тихо говорила парню, который уже поднял и удерживал внешне безжизненное тело мужчины. Он, несколько раз послушно кивнул в ответ и, неожиданно встретившись со мной взглядом, тут же поспешил отвести его. А я даже кивнуть в ответ не успела. И только сейчас поймала себя на мысли, что не видела его с того самого утра в мексиканском ресторане, где он, видимо, завтракал со своей мамой. Должно быть, он тогда все понял про меня и Шона и оставил свои попытки продолжить наше общение. И снова это гребаное чувство вины.
Ведь Ким говорила, что у него в семье не все гладко, и его родители разводятся. Но я и представить не могла, насколько все плохо обстоит на самом деле.
Подумать только, ведь Томас зависал здесь почти каждый вечер, но мне даже в голову не приходило, что это мог быть отец Хантера. Значит та самая Эмили была его сестрой. Ну конечно! И нашивка на гитарном чехле была очередным тому доказательством.
Чёрт, у парня в жизни и так все наперекосяк, ещё и мне хватило ума продинамить его. Ну кто же знал-то?
Дайан помогла Хантеру вывести отца, придерживая дверь, а затем вернулась к нам.
— Бедный мальчик, — сокрушенно проговорила она, — тяжело ему приходится. Сначала Эмми, теперь Томас… Но… лучше уж пусть пьёт здесь, чем замёрзнет где-нибудь. Зимы у нас жестокие.
— Что? Какая Эмми? Где-то я слышала это имя, — Ким уставилась на меня непонимающим взглядом.
— Эрик тебе ничего не рассказывал? — спросила я.
— Нет, мы с ним вообще мало разговаривали, — усмехнулась Кимберли. — Беседы с ним не были частью моей терапии, — заговорщицким тоном добавила она.
В двух словах я ввела Кимберли в курс дела, после чего она, заявив, что больше никогда не станет ныть по пустякам и гневить небо, отправилась в туалет.
— И часто он тут бывает? — голос Шона прозвучал слишком недовольно.
И что за привычка? Не успел зайти, как уже наезжает на меня.
— Ты о ком? — несколько порций коктейля сделали мой мыслительный процесс довольно заторможенным.
— Будто ты не знаешь! — раздражённо проговорил парень. — Я видел, как он только что садился в свою тачку. Что ему нужно?
Так речь идёт о Хантере! Так бы сразу и сказал. Чего орать-то?
— Хантер приезжал за отцом. Тем мужиком, что вечно напивается, — я ткнула пальцем в направлении того самого столика, который сейчас вытирала Дайан, — я говорила тебе, он отец той погибшей девушки.
— Вот оно что, — задумчиво произнес Шон. — Да, у нас слишком маленькие городки, — уже более миролюбиво добавил он. — И чему я удивляюсь? Значит, он ее брат. Должно быть, хреново ему приходится… Но мне все равно не нравится, что он трётся возле тебя!
Меня пронзила внезапная догадка, которую я тут же поспешила озвучить:
— Шон, ты ревнуешь, что ли?
— А это так называется? — закидывая руку мне на плечо, спросил он, а его губы тронула хитрая улыбка.
— Отвечай, когда я тебя спрашиваю, — бесстрастным тоном проговорила я.
— Естественно, Сара! — произнес Шон, качая головой так, будто я сморозила какую-то глупость.
— Другое дело, — одобрительно кивнула на его заявление. — Я соскучилась, поехали домой, — и потянулась к его губам.
— Ну и аромат, — засмеялся он мне прямо в губы, — что вы пили?
— Это было дружеское чаепитие и не больше, — я невинно захлопала ресницами, вспоминая, осталась ли у меня жвачка. — Как твоя стирка, кстати?
— Можешь мной гордиться, Шоколадка. Я предстану перед Создателем во всем чистом.
От его слов у меня по коже прошёлся неприятный холодок.
— Знаешь, что? — я схватила его за подбородок, — первым делом попрошу завтра Майкла, чтобы он отрезал твой болтливый язык.
— Вот как? — коснувшись носом моей щеки, тихо спросил парень. — Мне казалось, тебе нравится то, что я им делаю…
Глава 15
Шон остановил свой пикап на свежевычищенной от снега подъездной дорожке между огромной снежной кучей и навороченным джипом своего старшего брата, после чего отстегнул наши ремни безопасности и заглушил двигатель.
Дверь дома, украшенная рождественским венком, тут же распахнулась, и на пороге появилась моя сестра, оживлённо размахивая руками, приглашая нас внутрь.
— Ну что, готова к встрече с парочкой, за которой мы донашивали их старые шмотки? — поинтересовался Шон, устраивая ладонь на моем бедре. — Если, нет, только скажи, и через секунду нас здесь не будет. Я на мели, но у тебя же есть деньги? Снимешь нам номер в мотеле, и можешь делать со мной, что хочешь… — заманчиво предложил он, и, заметив мои сомнения, уже настойчиво добавил: — Ну же решайся! Мы с тобой оба взрослые и не обязаны ни перед кем отчитываться за то, как и где проводим свои каникулы.
Накрыв его руку своей, я переплела наши пальцы, а другой рукой помахала Алекс.
— Не выдумывай, Шон! Алекс так ждала нашего приезда. Она будет рада за… нас. Наверное, — издав нервный смешок, проговорила я, заметив, что дверь открылась шире, и за спиной сестры показался Майкл. — В любом случае, это их не касается.
— Как скажешь, Шоколадка. Лично мне, глубоко пофиг, что они подумают про нас. Ты и я… короче, это не обсуждается!
— Можно подумать, тебя когда-либо интересовало чье-то мнение?
— Конечно, интересовало и интересует… твое мнение, — заявил он, потянувшись ко мне.
Я тут же отпрянула, быстро проговорив:
— Что ты делаешь?! Они все узнают, но не таким же образом! Пусть… привыкают к этой мысли постепенно! И… не распускай руки, пока я не расскажу сестре, насколько изменились наши отношения.
— Почему ты не сказала ей раньше?
— Почему ты не сказал брату?
— Ну не знаю, — пожал он плечами. — Не в наших с Майком правилах обсуждать друг с другом своих девчонок. Я просто поставлю его перед фактом, и мне плевать, что он скажет. Но, на всякий случай, я надел все чёрное.
— Такое ощущение, что он мой старший брат, а не твой, — усмехнулась я.
— И не у тебя одной.
— Все, идём! — решительно произнесла я, открывая дверь.
— Добро пожаловать, студенты! — заявила Алекс, когда мы подошли к дому.
— Привет отшельникам. А с чего это вы такие радостные? Надоело каждый день смотреть друг на друга? Понимаю. Ну ничего, теперь я здесь, только попрошу руками не трогать! Эта функция доступна только избранным, — произнес Шон и, пропуская меня вперед, умудрился схватить за место, из которого последние девятнадцать лет росли мои ноги.
