СПОКОЙНО, мать ети!
Без эмоций, без волнения! Даже салфетку не теребит. И дышит нормально! Что происходит?
Это открытие останавливает, как стена. Я-то думал, что только рядом со мной Женя может жить полноценной жизнью, а оказывается…
Разочарование тисками сдавливает сердце. Оно настолько сильное, что хочется плюнуть на девушку, отказаться от рекламного ролика и вычеркнуть ее из своей жизни и памяти.
И тут этот ублюдок тянет руку и прикасается к щеке Жени. Она откидывается назад, стукается затылком о колонну. Дальше наблюдать я не могу. Быстро, но тихо подхожу ближе и вдруг слышу его слова:
– Ты мой наркотик. Ты моя, и точка!
Даже осмыслить не успеваю решение, которое принимаю. Никто не смеет прикасаться к моей девушке! Никто!
Последствия не заставляют долго себя ждать. Каланча бросается на меня, я отвечаю тем же. Мозг отключается, действуют рефлексы и инстинкты. Драка прекращается так же быстро, как началась: Женя выплескивает на нас горячий кофе и словно смывает напитком ярость, переполнявшую душу.
Каланча сбегает, оставив нас решать все проблемы с кафе, моя душа поет: Женя поддержала выдумку о наших отношениях. Нет, есть между нами негласная связь!
А что если, и правда, попробовать? Вдруг получится?
– Давай заключим сделку, – предлагаю я и замолкаю.
Напряжение нарастает настолько, что все дрожит внутри, как кисель, раскачивая тело. Ответит или нет? Примет предложение или нет? Может, у них с Каланчой свои планы, а тут я лезу?
– Какую сделку?
– Мы скажем всем, что встречаемся, – вылетает изо рта подготовленный ответ. – Понарошку.
– Зачем? – Женя теряется, но дышит спокойно, значит, не чувствует опасности.
– Смотри! Тебя перестанет донимать Каланча, да и мне есть польза. Я недавно расстался с девушкой, с которой дружу со школы.
– Это та журналистка?
– Откуда ты знаешь? – удивляюсь я.
– Все в компании говорят о вашей идеальной паре.
– Вот сплетники! Болтают много! Ничего идеального нет. Мы давно уже идём своими дорогами, а недавно Ирен предложила мне свободные отношения.
– Ага! Ясно! И ты решил доказать ей, что готов принять ее идею и в качестве объекта выбрал меня?
Женя говорит спокойно, но в глазах мелькает растерянность.
«Нет, ты неправильно поняла!» – хочется крикнуть мне, но говорю другое:
– Да, так. Наши свидания помогут обоим. Я поставлю точку в тяжёлом разрыве, а тебя Каланча оставит в покое.
– Я не уверена…
– Подумай хорошенько! Сейчас у него шаткое положение. Его выпустили по УДО, он должен вести себя идеально, чтобы снова не оказаться в колонии.
– Ты только что был свидетелем его идеального поведения, – горько усмехается Женя.
– Он вёл себя так, потому что был с тобой, беззащитной женщиной. Как только запахло жареным, сбежал. Хотя… не понимаю. У него словно права на тебя есть. Ты никакой договор не подписывала?
– Ты о чем? – Женя вдруг начинает ерзать, словно сидит на пылающих углях, потом вскакивает. – Мне пора идти.
Она вызывает такси. Я наблюдаю за ней, и сомнения одолевают голову. Почему она так изменилась? О чем умалчивает? Может, ошибаюсь насчёт неё, и передо мной вовсе не жертва положения, а расчетливая щучка?
– Мы договорились? – бегу за ней и хватаю за локоть уже на улице.
– Ну, давай попробуем. Но… никаких прикосновений.
– Прости! – отдергиваю руку. – А как тогда окружающие поверят, что мы пара? Сказать недостаточно.
– Придумай что-нибудь.
Она садится в подъехавшую машину, а я бреду по тротуару. В компанию соваться не хочу, нужно хорошенько обдумать ситуацию. Нахожу скамеечку в сквере и сажусь, подставляя лицо солнцу. Как хорошо дышится после дождя!
Богатая фантазия тут же строит цепочку предположений.
Может, пять лет назад меня поймали в ловушку? Точно! Я бросился спасать продавщицу от насильника, а это был тщательно спланированный криминальным умом ход.
Вот, сволочи! И как я раньше не догадался? И эта строит невинные глазки и сверкает ямочками… Стерва!
Сжимаю ладонями виски и медленно раскачиваюсь, поставив локти на колени. Боль от открытия такая сильная, такая осязаемая, словно ударился головой о каменную стену.
Но следом наваливается сомнение. Это полная чушь! Выдумка воспаленного мозга.
Бандиты не могли предвидеть, что я попаду в аварию, заскочу в магазин и встречу продавщицу? И потом, была метель. Я мог проехать мимо того места и не услышать криков. Или остался бы ночевать у Ирен.
Выпрямляюсь. Солнце выглядывает из-за облака и рассыпается золотыми монетками по листьям. Жизнь хороша!
Встаю и снова падаю на скамейку. А вдруг Каланча и его подельники сделали несколько капканов? На всякий случай, авось где-нибудь выстрелит?
Маловероятно!
Не могли они знать о моих планах. Совсем! Да и какой смысл придумывать такую многоходовку? В то время я только начинал, имел крохотную фирму и кучку друзей вместо сотрудников. Затрат больше, чем пользы.
Нет, нападение было реальным. Я же помню, как тряслась Женя в моих руках. Да и эти ее панические атаки – последствия той ночи. И Каланча сел в тюрьму, отомстив Карлику.
Но эмоциональные качели изматывают, червяк сомнения разъедает яблоко сердца, вот-вот доберётся до середины.
А если Карлик поплатился не за то, что напал на Женю, а за то, что не сумел выполнить задание? Он же ранил меня, а фирма без учредителя почти обанкротилась, лишив банду предполагаемого дохода. Женя сказала, что Степан сидел за непредумышленное убийство. Бандиты повздорили, подрались, злобный Карлик схватился за нож, Каланча тоже. Как более сильный противник он победил, но сел в тюрьму.
Все логично, но…
Почему тогда Женя занервничала? Круг размышлений замыкается. Я в самом тупом тупике. И что делать, не знаю. Остаётся следовать первоначальному плану: объявить всем, что Женя – моя девушка.
Встаю со скамейки и потягиваюсь, потом приседаю. Разминка помогает избавиться от сомнительных идей, и мысли сворачивают в другое направление. Нужны доказательства наших отношений.
Начну, пожалуй, с сюрприза…
Глава 20. Женя
Съемки ролика проходят великолепно. Я увлекаюсь и на какое-то время забываю о визите брата и о предложении Тимура. Но, как только приезжаю домой, мысли наваливаются со всех сторон.
— Ты чего такая хмурая? — спрашивает Маша.
Сегодня ее очередь готовить ужин, и она постаралась. Жареная курица манит золотистым боком, молодая картошка, присыпанная укропом, исходит паром. А ароматы такие, что, кажется, съем все до крошки.
Увы, аппетит пропадает начисто, стоит лишь вспомнить о дневном приключении.
— Степка вышел из тюрьмы.
— Как? — Маша вскакивает, потом садится и снова вскакивает. — Тетка сообщила?
— Сам в компании появился.
— Как? — опять взвивается соседка. — Ты разве говорила родственникам, где работаешь?
— Нет. Увидел мое фото на обложке журнала, а дальше дело техники.
Рассказываю подружке подробности, она даже есть перестаёт, настолько поражается наглостью родственников.
— И как ты поступишь теперь? Он же тебе покоя не даст. Может, снова его посадить?
— По какой причине?
— Ну, правду следователю рассказать.
— И что это даст? Расследование возобновят, а я пойду по этапу как соучастница убийства.
— Да, ну и дела, Женька. Должен же быть выход.
— Тимур предложил.
— Твой спаситель? Опять? Молодец какой, мужик! И что он предложил?
Я рассказываю, а потом озадаченно смотрю на Машу и внезапно понимаю: и правда, Тимур пытается спасти меня уже во второй раз. А если вспомнить, что именно он взял меня на работу (Анна Павловна проговорилась), то уже в третий. Почему? После той трагедии чувствует во мне родственную душу?
«Дурочка, признайся себе, — шепчет внутренний голос, — ты испытываешь те же эмоции». Я опускаю глаза и смотрю на тату, слегка касаюсь ее пальцами.
— Ты же хотела ее свести, как устроишься на работу, — ловит взглядом мои движения Маша.
