то же мгновение мужская ладонь накрывает мою руку, заставляя отставить воду в сторону.
Он прижимается к моей спине, с силой вдавливая в столешницу, заставляя немного нагнуться вперёд. Я закрываю глаза и ощущаю его не только на физическом уровне. Я слышу рваное дыхание. Отмечаю порывистость движений. Он прижимается пахом, грубо фиксируя бёдра ладонями, не позволяет даже пошевелиться. Налегает сильнее и трется сзади. Мгновенно нутро простреливает тягучим напряжением. И так сильно… даже сильнее, чем в прошлый раз.
Я не знаю, что делать. Понимаю, что так нельзя. Что это ошибка, и я потом пожалею, но не могу остановиться. Нет сил оттолкнуть его.
Я очень хочу… один только его запах бьет в голову дурманом. Никогда в моей жизни раньше такого не было. До него я ни с кем не испытывала подобных эмоций. Когда окружающая действительность и правда перестает существовать.
– А я заснуть не могу, – сбивчивый шёпот и чувственный поцелуй в шею…
Я плавлюсь в его сильных требовательных руках, подаюсь назад, запрокидывая голову, упираясь затылком в его грудь, ощущаю, как широкая ладонь скользит по животу, смело забираясь под резинку домашних брюк.
Порывисто перехватываю мужское запястье, но Мариб усиливает напор, и сдерживать своё желание становится невозможным. Не могу противиться, не могу отстраниться, не могу не игнорировать этот колдовской зов.
Внутри пылает пожар, я с трудом выталкиваю воздух из легких, а запасы живительного кислорода заканчиваются. Не получается сдерживать стоны.
Не понимаю, зачем. Мы уже перешли запретную грань, так почему я должна сейчас отказываться от этого мужчины? Да, я, несомненно, пожалею, но это будет потом, а сейчас… сейчас выше моих сил его оттолкнуть.
На горло ложится мужская ладонь. Мариб чуть сжимает пальцы, но я не чувствую дискомфорта. Мне надоело быть странной, мне надоело быть другой, мне жутко оставаться одной в будущем, потому что ни к кому больше так не тянет, а я так мечтаю подчиниться именно ему…
Мне вдруг захотелось, чтобы у нас было все по-настоящему: страстно, неудержимо. Так, как все начиналось в душе. Это уже потом Мариб прикладывал усилия, чтобы сдерживать себя и быть помягче, а сначала его движения были другими: резкими, раскованными, требовательными и даже немного жёсткими. Но сейчас я очень напряжена. Мне хочется, чтобы он был со мной таким, как привык, как он любит… я хочу знать, какой он настоящий: неудержимый, властный, очень темпераментный и горячий. Хочу почувствовать тот самый момент, когда его самоконтроль полностью отступит. Мне это действительно нужно!
Его руки на мне: гладят по животу, пробегаются по ребрам, переходят на спину. Прикосновения сводят с ума, а всё остальное осталось где-то в другой вселенной.
Мариб чуть подаётся ко мне, налегает, вновь заставляя нагнуться, наклоняясь вперёд, совсем немного. Он снова сдерживается. И это неприятно. Как будто у него нет эмоций. Или они недостаточно яркие и неудержимые, как будто у нас просто…
– Идём, – звучит глухой властный приказ.
Мужчина обхватывает мою талию. Прижимает к себе очень крепко, приподнимая и разворачивая к выходу из кухни.
– Куда? – уточняю растерянно.
– В спальню.
После короткого перерыва продолжает:
– Иначе я просто не сдержусь – прямо так, на столе возьму. Но тебе нужно помягче.
– Мариб, – оборачиваюсь в кольце его рук и осмеливаюсь произнести запретные слова, – останемся здесь? Давай попробуем, как тебе нравится, – и тихим шепотом стеснительно добавляю, касаясь его щеки, – покажи, как ты любишь…
Моя футболка летит в сторону, а мужчина наклоняется и сдержанно целует ключицы.
– Как я люблю, тебе вряд ли понравится прямо сейчас, – сухо, сбивчиво. Этот ответ, как и тон, ранит. Словно внутри образовалась маленькая ранка, но ноет очень сильно. Он отстранён. И от этого хочется плакать. Я не имею права претендовать на его эмоции, но они так нужны мне!
– Почему нет? – стараюсь заглушить обиду в голосе и мягко скольжу вниз по плоскому рельефному животу, чувствуя твердость мужских мускулов под ладонью и мягкость ткани: он все ещё в одежде. – Главное ведь – с тобой…
Неуверенно забираюсь под футболку, скользя пальцами, задирая ее, и медленно тяну вверх, желая, чтобы Мариб был обнажён хотя бы наполовину.
Он поддаётся и поднимает руки вверх, позволяя раздеть его.
А затем снова берет меня в плен своего тела, крепких предплечий, ласковых ладоней. И заставляет отступить назад.
Прижимает меня к столу, вновь укрывая волнами нежности, трепета и своей непробиваемой тяжелой энергетики.
Я сама испытываю неконтролируемое напряжение и дикую необходимость почувствовать его. Веду ладони вниз, случайно спотыкаясь о пояс его брюк, и неосторожно дергаю вниз, задевая твёрдую выпуклость на штанах. Мариб тотчас вздрагивает. От неожиданности я тут же одергиваю руку и поднимаю на мужчину извиняющийся беспокойный взгляд, надеясь, что ему не больно. Замираю смущенно.
– Лучше пойдём в постель.
Неприятная мысль царапает подсознание. Да… это же очевидно… он не даёт воли своей безудержности потому, что легко себя контролирует, он просто…
– Ясно, – соглашаюсь упавшим голосом, – хорошо, пойдём.
– Что тебе ясно? – непонимающе уточняет, обхватывая двумя пальцами мой подбородок. Настойчиво затягивает хищным взором.
– Ты просто не хочешь меня настолько, когда происходящее выходит из-под контроля. Становится неудержимым.
В глазах его насмешка и… удивление?
– Глупая, – резкое слово не идёт ни в какое сравнение с мягкостью тона. Некоторое время мы стоим без движения и просто смотрим друг на друга.
И тут атмосфера неуловимо меняется. Голодный взгляд тяжелеет. Мариб заглядывает в мои расстроенные глаза и резко разворачивает к себе спиной. Я успеваю лишь тихонько вскрикнуть от неожиданности. Толкает животом на стол, грубо наваливаясь сверху. Горячим дыханием обжигает кожу на затылке, а его ладони настойчиво накрывают мои плечи и непримиримо скользят вниз.
Он сам привстает и чуть отодвигается.
Жестко, бескомпромиссно кладёт тяжёлую ладонь мне на лопатки, заставляя коснуться поверхности стола и прогнуться в спине ещё, давит сильнее. Резким рывком непоколебимо стягивает резинку брюк вниз, сразу цепляя белье…
Его ладонь, давящая на спину, спустя секунду перемещается на голову, пальцы теряются в волосах, а потом…
Мир взрывается яркими красками, и меня утягивает в пучину чувственности и похоти. Резкие, грубые, страстные движения опутывают своей властью и неудержимостью.
Я, царапая столешницу ногтями, в неконтролируемых порывах пытаюсь занять более удобное положение. Мариб ускоряется, а я, закрывая глаза и наслаждаясь каждым моментом, каждой секундой этой дикой неудержимой гонки, не могу сдержать громкие крики, рвущиеся из груди.
Время будто ускорилось и набирает темп, а мне этого мало: хочу, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Ноги ватные, и если бы не крепкие мужские руки, я бы
