пищит, изредка вклиниваясь в разговор.
Мы заболтались. Так хорошо с Алиной. Рядом с ней всегда было очень комфортно и тепло. В ней есть та самая взбалмошная искорка, которой мне порою так не хватает.
Смс от Мариба я увидела не сразу.
«В субботу я разгребу дела и мы съездим за город отдохнуть. Ты же будешь свободна?»
Этот вопрос для галочки, как я понимаю? Стараюсь подавить улыбку. Конечно, я для него буду свободна. А даже если и занята, то ничем таким, что нельзя было бы перенести или отодвинуть.
Но из вредности отвечаю короткое:
«Возможно».
Тут же прилетает сообщение, которое не позволяет больше сдерживать улыбку:
«А отрицательный ответ все равно не принимается».
– Миииир… А с кем ты переписываешься? – с хитринкой вдруг любопытствует подруга, не сводя с меня сверкающего взгляда.
– Я?
Улыбаюсь ещё шире, не соображая, что говорить. Не признаваться же во всей кутерьме.
– Немедленно сознавайся! Ты познакомилась с кем-то?
– Ээм… я-аа…
– Да лаааадно! Давно?
– Нет, не очень. Да особо нечего пока рассказывать.
Мы уже переместились на ковёр, и теперь я щекочу Тёмку под веселые детские визги. Так здорово иметь маленькое сокровище. Так здорово быть нужной…
– Ну Миииир! Поделись со мной! Я ж тебе про своего выкладывала как на тарелочке!
Да, было дело. Но это совершенно другой случай.
– Мы просто общаемся. Ничего такого.
Мы просто живем вместе, вместе просыпаемся и засыпаем, я готовлю ему завтраки и с замиранием сердца жду с работы. А ещё он самый лучший и ласковый. Самый красивый и сильный. Все эти слова мелькают в голове, но вслух я позволяю себе лишь довольно ухмыльнуться, давая Алине понять, что пока не готова делиться.
– Поверить не могу! Я так рада за тебя! А ещё думаю, что это у тебя так глаза горят.
– Все как обычно с глазами, не преувеличивай, – возражаю несмело. Сама ведь знаю, права Алинка на все сто.
Ещё некоторое время неактивных пыток вытянуть из меня подробности, и подруга оставила это бесперспективное занятие.
Потом мы плавно перешли на женские темы, шмотки и всякие мелочи.
Мы уже полностью развалились на ковре, а Тёма ползает по нам и не стесняясь пускает слюни.
– Блиииин, – расстроенно тянет Алина.
– Что?
– Торт хочу! И ещё смесь малому надо докупить. Может, прогуляемся? Заодно до магазина дойдём.
– Уговорила.
На выходе выяснилось, что я оставила шляпу в машине Мариба. Лежит там на заднем сидении одиноко… ну в кого я такая растяпа!
– Не расстраивайся. Я тебе кепку одолжу. Мы не пойдём по солнечной стороне.
В магазине Тёмка пытался сгрести с прилавков все, что ему приглянулось. А я печально думала о том, как же можно оставить свою любимую женщину и карапуза. У Алинки с мужем такая страсть была бешеная.
Один ответ хуже другого.
Мы выбрали торт, несколько упаковок смеси, фрукты и ягоды.
– Мир, – отвлеченно бросает Алина через плечо, – у тебя телефон звонит.
Поскорее расстёгиваю сумочку и тянусь к телефону.
– Где ты?
Голос Мариба сух, как будто он недоволен или просто погружён в свои мысли.
– Мы в магазин с подругой зашли. Я…
– В какой?
Отвечаю.
– Подскочу. Дождитесь.
Его немногословность просто очаровывает меня, но иногда бросает тень сомнений.
Ответить я ничего не успеваю, как слышу в трубке короткие гудки. А ещё – совсем близко от меня раздаётся тихий предупредительный голос:
– Не оборачивайся и с лица все удивление долой.
Я замираю, потому что этот голос кажется очень знакомым. И спрятаться от скрытой угрозы мне просто некуда.
– Никак до тебя не добраться. Но это и хорошо, – голос незнакомца понижается до шепота, и мне приходится напрячь слух, чтобы разобрать. – Отца скоро отпустят. Ты, главное, не наделай ошибок, веди себя тихо. Справа на самом краю возьми документы. И сделай так, чтобы они попали Арабу в руки.
Я замираю и с каменным лицом немного поворачиваюсь, удостоверившись, что Алина отошла подальше.
– Я ничего больше делать не буду.
– Выбор за тобой. У тебя есть три дня.
Вдруг справа от меня появляется мужская широкая ладонь и тянется к полке. Меня всю трясет, потому что незнакомец касается моего уха. А я отшатываюсь и неосознанно отмечаю темные часы на массивном чёрном ремешке. И синие стрелки.
– Поздно уже брыкаться, белёчек.
Меня прошибает холодный пот, и я резко оборачиваюсь, но за мной уже никого нет. Дрожат колени и руки. А горький ком подкатывает к горлу.
Мне вдруг становится так страшно. Хочется убежать. Внезапно кто-то хватает за запястье и уверенно тянет на себя. А я отпрыгиваю в сторону, вырывая руку и, не сдержавшись, кричу:
– Оставьте меня!
– Тихо, тихо, – слышу аккуратное замечание и чувствую, как крепкие руки обнимают за плечи. – Ты что, звёздочка?
И тут же сталкиваюсь с напряженным глубоким взглядом цвета неба.
Облегченно выдыхаю, не понимая, как объяснить Марибу такую странную реакцию.
– Я просто не ожидала.
Мужчина смотрит подозрительно, вглядывается в глаза, а потом начинает сканировать людей вокруг.
Я, пожалуй, готова уже ко всему, но только не к тому, что он делает дальше…
– Ты сейчас где стоишь? – агрессивно бросает в трубку собеседнику, а меня выпускает из объятий.
Возвращается Алина, но близко не подходит: наблюдает за нами со стороны, очень внимательно и ошеломлённо.
А Мариб тем временем продолжает кого-то отчитывать:
– Где именно? Не вижу, – короткое молчание, и тут же я слышу строгий приказ. – Сюда подойди.
Я начинаю испуганно оборачиваться и жаться. Потрясение ещё слишком велико.
– Почему далеко так?
Перед нами тут же вырастает коренастый мужчина низкого роста. В его волосах виднеются нити серебра, а лицо серьезное. Без тени улыбки.
– Вы же сами сказали. Незаметно. На расстоянии.
– Ты в Хабаровск бы еще свалил, а потом сказал, что по моему приказу.
– Извините. Все понял.
– Надеюсь. По местам.
Даже в глаза ему заглядывать страшно. Что же это происходит?
– Ты следишь за мной?
– Приглядываю. Эй, – ласково касается моего подбородка, – это просто безопасность. Нечего губы дуть.
Я тяжело сглатываю и пытаюсь взять себя в руки. А он протягивает мне….
– Ты шляпу привёз. Спасибо. Я уже слишком поздно поняла, что забыла ее.
– Потеряшка, – водружает пропажу мне на голову, снимая кепку, и коротким касанием целует в губы. В губы! Прямо на виду у всех! – Ладно, погнал я. А то и так целое представление устроили. Набери, как освободишься.
И, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл к выходу.
Не знаю точно, сколько прошло времени – минуты две, наверное, – когда я услышала возле себя неуверенное восклицание:
