— Ну да, я же тебя предупреждала, что со мной все очень не просто, а ты согласился стать моим парнем. Причем очень настаивал.
— Сумасшедшая девчонка, еще и актриса, вот что мне с тобой делать?
— Не знаю, я спать хочу и отправляюсь в постель. Так что всем спокойной ночи. Да, а как у тебя дела, Никита? Ты прошел обследование?
— Вспомнила про меня, солнце мое. Иди в комнату, в порядке все со мной, — насмешливо отозвался учитель, и я увидела едва заметную улыбку на его лице.
— Спокойной ночи, дочка, до завтра.
Я подбежала и поцеловала папочку в щечку, а потом стала подниматься наверх, а Ник догнал меня, когда я была на последней ступеньке.
— Что, боишься, опять тебя в коридоре оставлю? — усмехнулась я.
— Кто бы тебе это позволил. Два раза снаряд в одну воронку не падает.
— Два раза не падает, а три падает, — рассмеялась я.
— Идем уже, юмористка, хочу на улики взглянуть. Надо же знать, ради чего человек готов жизнью своей рискнуть.
— Ой, да мы детдомовские делаем это постоянно и без особых опасений.
Я шагнула в комнату и достала из своего шкафа рюкзак.
— Все здесь, Никита, не могу сказать, что наслаждайся. Это ужасно. Жданов серийный убийца. Он как из фильма «Парфюмер», только тот запахи собирал с трупов своих жертв, а этот пряди волос.
— Думаю, тут психиатрией попахивает. Шизофреник этот Жданов, впрочем, как и его сынок. Не зря сидит, — Никита осторожно рассматривал улики, раскладывая их на полу, и наконец, добрался до фотографий.
— Зачем серийные убийцы создают подобные коллекции? — откровенно недоумевал Никита, ему тоже не просто было на все это смотреть.
— Не знаю, наверное, чтобы потешить свое самолюбие потом.
Никита рассматривал фото, и казалось, не слышал меня больше. Увидев фото моей матери, он замер и даже побледнел, а потом резко сложил все фото в стопку и спрятал в конверт.
— Лучиана, да уж, ты шпионка восьмидесятого уровня. А то, что напугала его до полусмерти, так это я считаю, еще гуманно с твоей стороны.
— Да я блефовала. Я вела себя, как Нина из Кавказской пленницы. Даже слова те же самые сказала. Вот ты бы, после таких слов точно бы со смеху упал, а этот упал, но с балкона и юмор мой не оценил. Видимо, он вместо фильмов Гайдая «Ганнибала лектора» на досуге смотрел, ну или «Пилу».
— Что? Ты Нину из фильма Гайдая процитировала, и он испугался? — Никита поверить не мог.
— Ну да, ты бы видел мои глаза, страшные, я от своего отражения чуть заикой не осталась.
— Так, все, я в душ, актриса моя, а потом мы продолжим наш разговор, хорошо? — он очень многообещающе на меня посмотрел.
— Иди, препод, тоже наверно набегался вчера, — добавила я.
— Сама ты — препод, не учитель я тебе больше, просто Никита, договорились?
— Да нет, препод, это твое прозвище. Теперь до конца своих дней учителем будешь.
— Ну ладно, возможно и учитель, ты же у нас неопытная девочка, тебе в делах интимных учитель не помешает, и в этом смысле готов стать твоим учителем.
Он подмигнул мне и отправился в ванную комнату. Рюкзак с уликами учитель вернул в шкаф.
Я глубоко вздохнула и отправилась в постель. Пора подвести итоги. Экзамены сдаю, учитель теперь мой парень, и я сегодня обрела отца окончательно. Прошлое осталось в прошлом, и я не гражданка России. Как сказал мой отец: «Чрезвычайно жестокие здесь люди». Но я не совсем с ним согласна. Никита русский, и он — само благородство. Таких парней, как он в наше время не встретишь. Как же страшно начинать новую жизнь, но я же выросла, так, пожалуй, пора смело смотреть в будущее, не оглядываясь на прошлое.
Никита вернулся в одном полотенце, и его взгляд был до невозможности подозрительным. Да нет, не подозрительным, а таким, словно он что-то задумал. Хотел что-то сказать, но не говорил, а я просчитывала пути отступления. Мне знаком такой его взгляд.
— Никита, ты две ночи не спал по моей вине, да?
— Угадала, но первую ночь не по твоей вине, — учитель направлялся к кровати сейчас, сокращая расстояние между нами.
— Ты, наверное, жутко спать хочешь?
— Ну, хочу, но не совсем спать, — Никита медленно откинул одеяло со своей стороны.
— Ты переодеться забыл, — отметила я.
— Не забыл, просто смысла не вижу, — ну все, вот теперь ежу понятно, чего желает наш учитель, только я как-то не готова совсем. Правда, и ванну я приняла, и кофе выпила, но не готова, а его статус моего парня позволял действовать, хоть он и обещал не торопиться.
— Никита, а ты мне обещал, что мы спешить с этим не будем.
— Ты тоже много чего мне обещала, Лучик, и что в итоге. Я для тебя никто. Да и парнем твоим могу считаться с большой натяжкой. Ты абсолютно все решения принимаешь сама. Может эта ночь что-то изменит.
— Никита, выполню любое твое желание, только не ночь с тобой. Ну, в смысле не сегодня. Правда. Конечно, только одно желание, а не три, как у золотой рыбки.
— Что, я так противен тебе?
— Нет, знаешь ведь, что нет, я сделаю это, но не сегодня.
— Хорошо, тогда, ты выйдешь за меня замуж, скажи мне «да», Лучик, и я сейчас просто буду спать, как ты и хотела…
Глава 17. Соглашение Никиты и Лучика, но что-то пошло не так…
— Нет, но почему сразу замуж, а других желаний нет? Может завтрак приготовить, там, я не знаю, на машине сбоку аэрографию добавить, еще одну картину в доме нарисовать, даже знаю где, — я еще прикидывала варианты в голове, чем бы замужество заменит. Почему я этого боялась, не знаю, но боялась — это факт.
— Как много предложений, Лучик, но нет. Отступлюсь, если замуж согласишься выйти, — и Никита не дал мне больше подумать, а рукой удерживая мою руку, приник к моим губам в поцелуе, очень страстно. Голова закружилась, и мысли путались. У меня шансов «да» сказать было мало, он не оставлял мои губы, и руки оказались обездвижены. Одна оказалась где-то в районе его спины, и максимум, я могла попробовать его поцарапать, а вторая была захвачена его рукой. В итоге я прикусила его губу, и он отстранился.
— Лучик, больно же, ты чего? — Никита отстранился, а я выдохнула и ответила.
— Хорошо, я согласно, — и очень уверенно на него посмотрела.
— Ты согласна выйти за меня замуж? — снова повторил свой вопрос учитель.
— Да выйду, хорошо, Никита, я согласна, — выдохнула и добавила, — я не уверена, что справлюсь с тобой, если буду сопротивляться.
— Ну, вот и отлично, невеста моя, — Никита посмотрел на меня глазами победителя и добавил, — ну хорошо, раз обещал не трогать сегодня, то так и быть сегодня не трону.
— Стоп, Никита, это как? Весь уговор касался только сегодняшней ночи, а завтра что?
— А завтра все, мы про завтра ничего не говорили.
— Ты обманул меня, Никита, — и я не заметила, как он снова уложил меня на спину и продолжил свой поцелуй. Не поняла, он чего. Договорились же. Уже хотела снова прикусить губу, но он вовремя отстранился.
— Не трону я тебя, обещал же, но приятно сделаю. Так совсем чуть-чуть.
— Что сделаешь? — не совсем поняла я его мотивов.
— Расслабься, Лучик, прошу.
Он снова меня целовал, и я позволила ему это. Он стянул с меня пижаму. Сказал, что не тронет, а сам. Я была обнажена. Боже ты мой. Но Никита продолжил поцелуи, и я не отстранила его. Губы спустились ниже, и я ощутила горячее дыхание на одной из своих грудей. И в следующий момент его губы приникли к ней. Он уже не так сильно удерживали мои руки, и теперь мне казалась, его прикосновения были нужны моему телу, а потом его рука опустилась ниже, и теперь коснулась меня между бедер. Никита, вероятно, очень хорошо понимал, что делает, а мне пришлось поверить ему на слово, и я доверилась. Было безумно приятны его прикосновения, и я действительно расслабилась и не думала о том, где и как он меня касается, а все мое тело желало его прикосновений, было мучительно приятно, и мне хотелось чего-то. Я поняла, что сейчас готова пойти до конца. Да мы договорились, но теперь я не хотела останавливаться.
