помощь.
Еще утром в институте утверждения Смирновой казались мне лишенными логики. Все, что предлагала девушка, больше походило на бред. Но сейчас я сама себя чувствовала неизлечимым больным с серьезными нарушениями в психике.
— Это не жертвы, — упрямо посмотрела на мужчину, — ты же не можешь не понимать, что я не просто так тогда… — запнулась и гулко сглотнула. — В клубе…
— Залезла на меня, — усмехнулся он и сжал челюсти.
— Я готова. Давай обманем твоего отца, и все.
— Смешная ты, Рита. Обманем сейчас, а потом что?
— Что захочешь, — полушепотом произнесла, еле размыкая губы. Что же я несла? — Я же знаю, как для тебя это важно.
— Важно, — практически рыкнул он и сжал кулаки, — но не настолько, чтобы ломать кому-то жизнь. Или ты думала, что все так просто? Поставила штамп в паспорте и пошла на все четыре стороны? Это не о тебе, Рита. Да и вообще, спасуешь перед отцом один раз, и он не оставит в покое больше никогда, Рит. Я лучше бедствовать пойду, чем…
— Чем свяжешь свою жизнь со мной? — хотела спросить ядовито, но получилось жалобно.
Голос неожиданно осип. Я предлагала ему себя, стелилась как коврик, хотя еще утром даже думать о таком не желала. Но сейчас я, словно собачонка, преданно заглядывала ему в глаза, рассевшись у его ног. И я не хотела вставать. Я хотела связать свою жизнь с ним, потому что я…
— Я люблю тебя, Яр, — выпалила, не думая. Совершенно не думая ни о чем. Лишь чувствуя, что еще чуть-чуть — и эти слова и чувства разорвут меня изнутри. — И я не буду жалеть.
— Прекрати, Рита! Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. И о чем просишь. Ты себе на придумывала что-то и думаешь, что так будет всегда. Даже если у тебя есть ко мне симпатия, она скоро пройдет. Можешь не сомневаться. Да, не спорю, между нами глупо все вышло, — он растерянно запустил пятерню в волосы, — но это не повод потакать нашим желаниям, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ну почему? — выкрикнула я и почувствовала, как по щекам потекли первые слеза, старательно хранимые мной все это время. Не сдержалась. Не смогла. Отвернулась от мужчины, находя взглядом красную скамейку, но Огнев взял мое лицо за подбородок и развернул к себе.
— Потому что ты достойна настоящей нормальной семьи, ты заслужила искреннюю заботу и любовь. Я этого тебе дать не смогу. Не смогу и не захочу.
Он говорил спокойно, медленно, чтобы каждое слово отпечаталось у меня на подкорке, и при этом смотрел так, что я умирала от его ядовитых глаз. Он прожигал меня ими, а я раз за разом гибла, мучаясь в агонии этой долбаной безответной любви.
— А ты? Как ты? — всхлипнула я, а мужчина слабо улыбнулся.
— Я разберусь, Рит. Без тебя разберусь. Не переживай и не ведись на провокации отца. В общем-то, это я и хотел тебе сказать, — он тяжело вздохнул и отпустил мой подбородок.
Хотелось спросить его: почему? Что во мне не так? Чем я не угодила? Что есть такого у Есении, чего нет у меня. Но во рту пересохло, а губы не слушались. Я смахнула слезинки с щек и приложила ладони ко рту.
— Прости, Рит. И за отца, и за то, что сорвался на тебе в прошлую нашу встречу. — Огнев поморщился, а мне захотелось заорать. — Сейчас я все вижу по-другому. Но все равно безумно жалею.
— А я нет! — вскрикнула и схватила его за ладонь, притянула к своей груди и крепко прижала к тому месту, где у меня было сердце и душа, которая болела и задыхалась от отчаяния. — Я ни о чем не жалею, слышишь? И никогда не пожалею. Никогда… — шепнула, всхлипывая. — И я больше всего на свете хочу, чтобы ты сейчас воспользовался мной в своей безвыходной ситуации.
— Ты пожалеешь, — скривился он, словно ему было больно. — Обязательно пожалеешь, Рит.
Он отнял руку от моей груди, не отпуская моих ладоней, поцеловал их.
— Я не в состоянии дать тебе нормальные отношения. И вряд ли это изменится когда-либо. Ты, главное, трубку не бери, когда тебе отец звонить будет. А все остальное решим, Динь-Динь.
Он подмигнул мне и задорно улыбнулся, но я ни на миг не поверила этой улыбке. Я лишь поняла, насколько же глупа я была, когда до последнего на что-то надеялась. Поняла, но так и не осознала. Потянула руки из его захвата и открыла дверь автомобиля, собирая остатки гордости, если они у меня вообще оставались. И на этот раз, выходя из его машины, я поняла, что это все. Настоящая и безоговорочная точка. У меня больше не было сил предлагать ему себя… а ему… Ему это и не было нужно.
Рита. Настоящее
В дверь поскребли, и послышался Надин голос:
— Милая, можно?
— Заходи, Надь, — устало выдохнула и приподнялась на кровати. — Я все равно еще не сплю.
Подруга приоткрыла дверь и, юркнув в узкий проход, плавно направилась ко мне.
— Он мне звонил, — тихо произнесла она и замолчала, словно дожидалась, пока до меня дойдет, кто именно он.
Только вот мне и намеков никаких не нужно было, и так все понятно.
— И? Не тяни, Надь, и так тошно.
— Что, все так плохо? Мы зря вас оставили? — участливо посмотрела она на меня, только вот раскаянием там и не пахло.
— Нет-нет, все прекрасно, —протянула с иронией, — Ярослав всего-то второй раз за день меня чуть не трахнул, — тяжело вздохнула и прижала колени к груди. — Этот день, наверное, никогда не закончится. Что он хотел?
— Спрашивал твой номер телефона. Я дала, — кивнула она и погладила меня по колену через махровое покрывало.
— Ты серьезно?
— Ты же понимаешь, что не дай ему номер я, он бы все равно….
— Да я не о том,
