Ей не понять, что мужчинам очень нравятся молодые девочки. Тем более в ее подружке есть какая-то глубина. Она не какая-то там дурочка, а очень умная девушка. Ксения – в первую очередь не тело для меня, а личность. Даже не знаю, как мне удалось затащить ее в постель. Она так долго сопротивлялась, что я уже потерял всякую надежду.
Боже, какая она сексуальная! Этот неумелый минет в ее исполнении просто чудо. Она делала его с такой душой, с такой страстью, что разрядка наступила быстро. Помнится, Инга часами работала ртом, чтобы доставить мне удовольствие. А тут какие-то десять минут.
Это ведь только начало. Вскоре моя девочка раскрепостится, и сама будет лезть ко мне в штаны. Станет инициативной и умелой под моим руководством. Со мной она быстро повзрослеет.
Главное, чтобы Маша ничего не узнала.
* * *
– Что вы делали с папой в кинотеатре? – спросила Маша, когда мы пришли в ее спальню.
– Он позвал меня посмотреть фильм, – вру и не краснею. – Думаю, просто из вежливости. Я тебя ждала. Сидела занималась, вон посмотри всю тетрадь исписала по ГП, – киваю на стол, где лежат конспекты. – Каринка дома устроила настоящий бардак, записывает очередное видео, как краситься. Это капец как мешает.
– Да, понимаю. Хорошо, что папа к тебе нормально относится. Обычно он моих подруг не жалует.
Вымученно улыбаюсь. Никогда Штирлиц еще не был так близко к провалу. Играем с огнем, ох играем. Когда-нибудь Маша точно нас застукает в недвусмысленных позах.
– Спасибо, что сказала папе про Тима. Кажется, он изменил свое мнение.
– Да не за что. Рассказывай, как поездка в Домбай? – забираемся с Машей на постель с ногами и садимся лицом друг к другу. Это означает, что сейчас начнутся откровения.
– Великолепно, Ксю! – ее глаза блестят. – Мы гуляли весь день в горах. А потом поселились с Тимом в одном номере. В общем, ночью все было.
Машин рот растягивается в блуждающей улыбке.
– Что было? – не сразу поняла я.
– Секс. У нас с Тимуром.
У меня тоже был секс, с твоим отцом. Поздравляю, подруга, мы лишились девственности в один день. Это я думаю, а говорю:
– Вот это да! Как ты решилась на такое?
– Все произошло спонтанно. Объятия, поцелуи, ну и снесло крышу. За окном были видны снежные горы. Романтика…
Как я тебя понимаю. У меня вчера было тоже самое… Только не с глупым юнцом, а с суровым бородатым мужиком, который знает свое дело.
– Тебе было больно? – спрашиваю.
– Да, немного. Он старался аккуратно, но потом не смог сдерживаться. Тим любит по-жёстки, как я поняла.
– Ох, бедная…
– Да все нормально. Ради него я готова потерпеть.
– Но ты тоже должна получать удовольствие, – сказала я, вспомнив, сколько оргазмов уже испытала с Ростиславом. Он не только получал их от меня, но и щедро дарил мне.
– Я и буду получать, как все заживет, – пожимает плечами.
Я улыбнулась и обняла ее. Вот мы сидим теперь – две женщины, две разные истории. Жаль, что не могу поделиться с нее своими ощущениями. Приходится молчать.
– Ну а у тебя как дела с твоим старичком? – спрашивает Маша.
– Нормально. Не называй его так!
– Ладно, не буду. Как его зовут? Скажи хотя бы просто имя.
– Слава. Вячеслав, – бессознательно называю имя, похожее на Ростислава.
– Я вчера в твоей ванне утопила телефон. Поэтому не общаемся пока.
Решила пока молчать про новенький Галакси. Когда Маша была в туалете, я его выключила и спрятала в сумку.
– Ох, серьезно? С кем же мне теперь переписываться? – как всегда Машку интересовали только собственные неудобства.
– Не знаю.
– Пусть этот твой Слава новый тебе покупает.
– Ну, посмотрим, поджимаю губы. – Не могу же клянчить подарки.
Ну конечно, для Маши это нормально, потому что папа готов потратиться на любые покупки. Я так не привыкла. Меня всю жизнь во всем ограничивают.
– Останешься у меня с ночевкой? – спрашивает Маша. – Утром папа отвезет нас в институт.
-25-
По дороге на учебу, я старалась не смотреть на Ростислава Андреевича, но все равно видела в зеркале его внимательные глаза, обращенные на меня. Ехали молча, потому что Маша как всегда рылась в телефоне, а я не знала, о чем вести беседу с ее отцом после всего того, что было на выходных. Мне казалось, если я заговорю с Ростиславом Андреевичем, но непременно выдам себя.
Он пошел вместе с нами в институт. Это еще зачем? Будет допрашивать декана о том, какие успехи делает его дочь? На развилке Ростислав Андреевич завернул в деканат, а мы с Машей пошли дальше – в аудиторию. Даже не помню, по какой дисциплине сейчас начнутся пары. Во всем виноват Тепляков – позабыла обо всем на свете и думаю только о нем.
Сели, как всегда на второй ряд. На первом сидят отличники, к коим мы с Машей себя не причисляли. Не хотели прослыть ботаничками, хотя учились хорошо. На улице осенняя хмарь, и собравшиеся студенты позёвывали, ожидая препода.
Но неожиданно вместо преподавателя в лекционный зал вошел Машин отец.
– Здравствуйте, студенты второго курса, – поздоровался Тепляков. – Меня зовут Ростислав Андреевич, и я буду вести у вас «Страховое право». Можете садиться.
Конечно, никто и не вставал. Это был сарказм.
Пихаю Машу локтем в бок и шепчу:
– Ты знала?
– О чем? – вяло откликается она. Похоже, не только я в облаках витаю после первой ночи любви.
– Что твой отец наш препод по страховому?
– А да, знала.
